Распахни свое сердце (СИ) - Анафест Ольга "Anafest" - Страница 8

• Предыдущая
• 8/86
• Следующая

служебной лестнице, а теперь и вовсе занимал приличное место с хорошей, мягко выражаясь, зарплатой и мог позволить себе многое из того, чего не позволял раньше.

Погрузившись в размышления, Сизов не заметил, как пролетело время, и три коротких стука

заставили его вздрогнуть.

— Войдите.

Финогенов, сделав несколько шагов, молча остановился возле стола, равнодушно глядя на

генерального.

— Анатолий Евгеньевич, — Дмитрий занервничал и перешёл на официоз, — вы должны понимать, что я сорвался, решив, что происходит недопустимое. Уровень нашей компании не позволяет

никаких вольностей на рабочем месте. Сожалею, что допустил мысль, подвергающую сомнениям

репутацию своих сотрудников.

— Это всё? — Толик лениво скользнул взглядом по столу начальника.

— Я не хочу, чтобы в будущем возникали подобные курьёзы.

— Всё?

— Надеюсь, мы поняли друг друга?

Щербатый, кивнув, развернулся к двери, но не успел сделать и шага, замерев.

— Ты ведь узнал меня, да? — Сизов поднялся из-за стола, обошёл его и встал за спиной охранника.

— Узнал, чувствую.

— Не понимаю, о чём вы, Дмитрий Александрович.

— Всё ты понимаешь, — развернув мужчину за плечо, генеральный пытливо посмотрел на него. —

Напомнить?

— А девочка настойчивая попалась, — Финогенов сбросил чужую руку с плеча, усмехаясь. — Ты

так расстроился, что тебе не вставили? В Лёнькином клубе раз в месяц бывают тусовки для своих, на

которых нет ни одного натурала. Может, тебе повезёт, если сходишь? У него отборная клиентура, поверь.

— Откуда в тебе столько дерьма? — Дмитрий стиснул зубы так, что жевалки заходили.

— А я неправильный урод.

— То есть?

— Что снаружи, то и внутри, — Щербатый вышел, не закрыв за собой дверь.

— Ублюдок, — Сизов выдохнул, глядя на удаляющуюся широкую спину, обтянутую чёрным

пиджаком.

Его снова выставили полным идиотом. И кто? Какой-то охранник, возомнивший себя пупом земли.

Да, а по поводу тусовки для своих надо обязательно узнать у Леонида, потому что звучит очень

соблазнительно.

***

Спокойно закончиться день по определению, видимо, не мог, поэтому, принимая вызов от бывшей

жены, Роман был готов к чему угодно.

— Ромочка, здравствуй!

— Привет, Лар. Что случилось?

— Думаешь, я не могу просто позвонить тебе?

— Думаю.

— Ты всегда был проницательным.

— Чего тебе?

— Ладно, ближе к делу, — тон женщины с игривого сменился на сухой. — Марат уезжает в

командировку в штаты на год.

— Поздравляю.

— Я еду с ним.

— Рад за тебя.

— Ты не понимаешь? Олег и Егор будут жить с тобой.

— Если ты не забыла, я уже два года в Москве.

— Я отправлю их к тебе. Устроишь ребят в школу и не забудь, что Олег не должен прекращать

заниматься борьбой, а Егор — плаванием.

— Ты раньше предупредить не могла? — Смирнов едва сдерживался, чтобы не заорать. Нет, он

любил своих сыновей, но подобные вещи нужно обговаривать и обдумывать заранее.

— Времени не было. В выходные они будут у тебя. Денег я им дам, не беспокойся.

— Я в состоянии обеспечить своих детей без подачек твоего ублюдка.

— Ах, я и забыла, что ты теперь птица высокого полёта! Что ж так поздно поднапрягся?

— Поздно ли? Думаешь, я так сожалел, что решил любыми способами вернуть тебя? Если ты не

забыла, это я подал на развод.

— Ромочка, ты сухарь. Никакие деньги не помогут тебе, запомни. Женщины любви хотят, а не

любования ледяной статуей!

— Пошла ты.

— Уже иду. Номер и время прибытия поезда сообщу позже.

Роман выругался и сжал в руке телефон. Да, его бывшая жена умела изгадить настроение.

А ведь когда-то всё было хорошо. Они были молоды, влюблены и счастливы. Смирнов

познакомился с Ларисой, когда её сыну Олегу было три месяца. Он принял ребёнка, как родного. И

спустя годы, после развода, он опроверг правило, гласящее, что мужчина любит чужого ребёнка, пока любит женщину, родившую его. Нет, Олега он обожал и к Егору порой был гораздо строже, считая, что старший уже достаточно взрослый, а вот мелкому надо вправлять мозги, чтобы не

наделал каких-нибудь глупостей. Какие глупости мог натворить тринадцатилетний мальчик-

отличник, который краснел, как девочка, если смущался, и, волнуясь, начинал заикаться?

Здорово, конечно, что мальчишки будут жить у него целый год, ведь он так редко видел их в

последнее время, но возникала куча новых проблем, начиная с поиска школы и заканчивая

всевозможными бытовыми мелочами.

Вздохнув, Роман покинул кабинет, направляясь к другу. Сизов обязательно поможет выкрутиться из

этой ситуации.

Коротко обрисовав детали, Смирнов в очередной раз пробормотал, что его бывшая жена та ещё

дрянь. Дмитрий думал пару минут, потом его лицо озарила широкая улыбка, и он вызвал секретаря

по громкой связи.

Антонова вошла и выжидающе посмотрела на генерального, игнорируя присутствие шатена.

— Татьяна Михайловна, оставьте пока поиски квартиры, есть более срочное дело. Ваша дочь учится

в хорошей школе?

— Эта гимназия одна из лучших.

— Отлично! А не могли бы вы уладить с директором дело о приёме двух новых учеников?

— Твою же… — Смирнов закрыл глаза, поняв, что придумал его друг. Замечательно, теперь он ещё

и обязан будет этой кукле. Радует лишь то, что ему самому не придётся носиться по учебным

заведениям с ворохом бумажек.

— Хорошо, Дмитрий Александрович, я улажу этот вопрос, но мне потребуются личные дела.

— Спасибо, Татьяна Михайловна. И не беспокойтесь по поводу материальных средств, если

потребуется. В наше время и образование в рынок превратили.

Глава 4

И проходя под окнами знакомыми,

Давно уже не веря в чудеса,

Искал глаза небесно-васильковые

И говорил, кому не знаю сам.

Танька — Красавица, она мне нравится,

Да я без Таньки никуда.

Танька-Красавица со мной останется,

А вы свободны, Господа…

Вырванный из песни кусок бил в виски, а в груди неприятно заныло. Любимая песня Кирилла.

Татьяна опустила голову на руль, приводя сорвавшееся дыхание в норму. Нельзя так, нельзя.

Столько лет в одиночестве, в добровольном затворничестве с редкими просветами. После смерти

мужа она не могла смотреть на мужчин, засыпая в холодной постели и сжимая в руках подушку.

Таких уже не будет. Единственный, самый любимый, самый желанный, самый… самый… самый…

Три года отчуждения и пустоты, три года боли и горечи, пока она не сдалась, решив попробовать

хоть немного заглушить свои страдания другими эмоциями. Она надеялась, что сможет ощутить хотя

бы каплю тепла, отогреться в чужих руках и немного побыть живой. Так в её жизни появился Борис, на пару лет старше неё, представительный мужчина, привлекательный, терпеливый и нежный. Их

отношения продлились год, но Антонова так и не смогла отогреться, продолжая сравнивать

любовника с покойным мужем и осознавая, что это не Кирилл, это совсем другое, не то, что нужно

ей. Борис не устраивал сцен, не скандалил, он просто ушёл, сказав напоследок, что всё равно будет

ждать её.

И снова одиночество, страшное, пугающее, выворачивающее душу наизнанку и леденящее сердце.

Всю свою любовь женщина направляла на маленькую Алесю, выполняя малейшие капризы девочки

и взращивая в ней эгоизм. Материнская любовь не поддаётся пониманию, она отчаянная, всепоглощающая и слепая. Мы любим своих детей любыми, не замечая их недостатки и пороки.

К десяти годам Алеся превратилась в маленькое чудовище, высасывающее из матери все силы. Она

не знала слова «нет», не знала отказов и запретов, ей было безразлично, откуда берутся деньги, которые тратятся на неё, и почему её мать рыдает по ночам в подушку, думая, что её никто не

слышит.

Её кумиром был отец, но он ушёл, бросил её, оставив только яркие воспоминания и фотографии в

• Предыдущая
• 8/86
• Следующая