Русские придут наверняка - Рейхель Хуберт - Страница 5

20 февраля 1933 г. состоялась встреча нацистских руководителей с наиболее крупными представителями монополистического капитала. На нее прибыли Крупп фон Болен унд Гальбах, Шнитцлер из «ИГ Фарбен», Фридрих Флик, Фёглер, руководитель концерна «Ферейнигте штальверке», Шпрингорум из концерна «Хёш» и другие.

Гитлер изложил свои ближайшие планы. Говоря о «национальном социализме», он заявил, что с марксизмом в Германии должно быть «покончено навсегда» и что следует создать сильную армию.

Предельно внимательно слушавшие Гитлера хозяева концернов и банкиры пришли в состояние экстаза. Пушечный король Густав Крупп не мог больше спокойно оставаться за столом. Он вскакивает и благодарит фюрера, так как, по его словам, «наступил крайний срок для того, чтобы наконец внести в Германии ясность во внутриполитические проблемы». Он полностью согласен с Гитлером, ибо, как он считает, «обеспечить расцвет экономики и деловой активности возможно лишь в условиях сильного в политическом отношении независимого государства».

Призвавший помочь нацистам банкир Шахт принес им в тот вечер три милллиона рейхсмарок. Глава гитлеровской пропаганды Геббельс, не скрывая радости, отмечал в своем дневнике: «Теперь легче вести борьбу, поскольку мы имеем возможность использовать в своих целях все средства государства. В нашем распоряжении радио и пресса. Мы продемонстрируем образец мастерской агитации».

Министром внутренних дел Пруссии назначен Геринг: запрету подвергаются все предвыборные собрания коммунистов. Репрессии коснулись и социал-демократов. Геринг создает «вспомогательную полицию» численностью в 50 000 человек: в ее состав вошли 40 000 членов CA и СС, 10 000 выделил «Стальной шлем».

27 февраля загорелся рейхстаг. Один из свидетелей сообщал: «Гитлер в возбуждении сжимал кулаки и раз за разом повторял: «Теперь я получу свой 51 процент»».

Перед пылающим зданием рейхстага Геринг сделал официальное заявление для прессы: «Это начало коммунистического восстания… Нельзя терять ни минуты».

На Нюрнбергском процессе главных военных преступников начальник гитлеровского генерального штаба Гальдер показывал: «Во время обеда в день рождения фюрера в 1942 г. возник разговор о здании рейхстага, о его художественной ценности. Я слышал собственными ушами, как Геринг вмешался в разговор со словами: «Это я его поджег»».

На следующий день после поджога рейхстага Гитлер дал на подпись впавшему в старческое слабоумие рейхспрезиденту Гинденбургу «Декрет о защите народа и государства». По этому декрету нацисты получили возможность отменить все демократические права и расправиться со своими политическими противниками. Была создана бесчеловечная система ничем не ограниченного террора, установлена диктатура фашистов и крупного капитала. Их первыми жертвами стали коммунисты, социал-демократы, члены профсоюзов, христиане.

Обещанная Геббельсом публикация «планов коммунистического переворота» так и не состоялась, ибо их просто не существовало.

«Я обеспечу пропагандистский повод для развязывания войны независимо от того, будет ли он правдоподобным или нет. Победителя не будут спрашивать, говорил ли он правду или лгал. В ходе войны речь идет не о праве, а об обеспечении победы».

22 августа 1939 г. Гитлер со свойственной ему грубой откровенностью объявил, что война — дело решенное. «Нам — заявил он — не остается ничего иного, как действовать».

Совершенно откровенно он пояснил своим генералам, что подразумевалось под этим: «Экономические проблемы должны быть решены… А добиться этого невозможно без вторжения в другие государства и без захвата чужой собственности».

17 августа начальник генерального штаба Гальдер сделал такую запись в дневнике: «Канарис… 1 отд. Оберзальцберг. 150 комплектов польской военной формы со всеми принадлежностями. Верхняя Силезия». Первое отделение Канариса — это оперативное отделение абвера — военной разведки и контрразведки. Оно должно добыть 150 комплектов польской военной формы для рейхсфюрера СС Гиммлера и руководителя фашистской службы безопасности Гейдриха. Форма предназначалась для использования в Верхней Силезии у польской границы. Так был запущен механизм адской машины войны.

И снова в игру вступает Геббельс. Контролируемая им печать молниеносно раздувает антипольскую кампанию.

«Берлинер цайтунг» за 26 августа: «Полный хаос в Польше», «Немецкие семьи вынуждены спасаться бегством», «Польские солдаты быстро продвигаются к германской границе!».

«12-ур-блатт» за 26 августа: «В Польском коридоре горят дома немецких крестьян!»

«Фёлкишер беобахтер» за 27 августа: «Вся Польша охвачена лихорадочными военными приготовлениями! Мобилизовано 1,5 миллиона человек! Транспорты с войсками непрерывно следуют к границе!»

31 августа 1939 г. вступил в силу секретный приказ германского командования «Директива № 1 о ведении войны». В нем указывалось: «Нападение на Польшу должно быть произведено после тщательной подготовки с учетом изменений, которые будут иметь место в результате полного развертьюания войск. Распределение задач и цели операций остаются прежними.

День нападения — 1 сентября 1939 г., время нападения — 4 часа 45 минут».

К этому времени развертьюание войск было практически завершено. Что касается «пропагандистского повода для развязывания войны», о чем говорил Гитлер, то о нем было объявлено в утренних газетах 1 сентября. В этот день все газеты под сенсационными заголовками опубликовали сообщение геббельсовского агентства «Дойче нахрихтен-бюро»:

«Поляки напали на радиостанцию в Глейвитце. ДНБ, Бреслау, 31 августа. Сегодня около 20 часов радиостанция в Глейвитце была захвачена в результате нападения поляков. Они ворвались в помещение радиостанции. Им удалось зачитать польское воззвание на польском и частично на немецком языках. Через несколько минут они были выбиты оттуда полицией, которую предупредили встревоженные радиослушатели Глейвитца. Полиция была вынуждена применить оружие. Среди напавших имеются убитые».

Далее сообщалось:

«ДНБ. Оппельн, 31 августа. О событиях в Глейвитце дополнительно стало известно следующее. Судя по всему, нападение на радиостанцию в Глейвитце являлось сигналом к повсеместному вторжению польских партизан на немецкую территорию. Как удалось установить, примерно в то же время польские повстанцы пересекли германскую границу еще в двух местах. Речь идет о подразделениях, располагавших тяжелыми орудиями. По всей вероятности, эти подразделения поддерживались частями польской регулярной армии.

Части полиции безопасности, несущие пограничную службу, оказали сопротивление вторгнувшимся на нашу территорию польским соединениям. Ожесточенные бои продолжаются».

В 10.00 Гитлер поднялся на трибуну рейхстага.

Он сообщил: «Начиная с 5 часов 45 минут с нашей стороны ведется ответный огонь. С данного момента на каждую польскую бомбу мы отвечаем нашей бомбой».

Итак, вторую мировую войну фашисты разожгли с помощью провокации, цель которой состояла в том, чтобы представить Польшу в роли агрессора.

Что же произошло на самом деле 31 августа на радиостанции Глейвитц? Послушаем человека, который принимал активное участие в организации этой провокации. Слово свидетелю Альфреду Гельмуту Науйоксу:

«1. С 1931 по 1944 г. я состоял членом СС, а с момента организации в 1934 г. вплоть до 1941 г. и членом СД. С февраля 1941 г. до середины 1942 г. служил в войсках СС. Позже, с сентября 1942 по сентябрь 1944 г., работал в экономическом управлении военной администрации в Бельгии. 19 октября 1944 г. сдался в плен союзникам.

2. 10 августа 1939 г. шеф политической полиции Гейдрих лично приказал мне инсценировать нападение на расположенную вблизи польской границы радиостанцию Глейвитц и организовать дело так, чтобы создать впечатление будто нападение совершили поляки.