Крестовый поход на Россию - Сборник Сборник - Страница 15

• Предыдущая
• 15/116
• Следующая

Новые итальянские дивизии не смогли прибыть на Восточный фронт к началу летнего немецкого наступления, как просил Гитлер. Лишь в июне 1942 года была окончена подготовка дивизий, снятых с французской границы. Это повлекло за собой серьезное ослабление военных позиций Италии на средиземноморском театре военных действий: Италия лишалась последних резервов в случае высадки англо-американских войск в Северной Африке или попытки открыть второй фронт в Южной Франции45.

Ядром новых контингентов служили три альпийские дивизии «Тридентина», «Юлия» и «Кунеэнзе». Альпийские части всегда считались в Италии наиболее надежными войсками. Их личный состав набирался из жителей Северной Италии, преимущественно горцев, которые переносили невзгоды военной жизни легче южан. Набор в альпийские батальоны производился по территориальному признаку, и в ротах, и взводах служили не только соседи по деревне, но часто даже родственники. Это придавало подразделениям альпийцев внутреннюю спайку и служило преимуществом при действиях небольшими группами, как это бывало обычно в горной местности. Дивизии, как правило, принимали наименование областей, в которых они формировались.

Вооружение альпийских дивизий было приспособлено для действий в горах. В них отсутствовала артиллерия крупных калибров, горные пушки перебрасывались во вьюках. Основной тягловой силой альпийских частей были мулы. Перед отправкой на фронт подразделения проходили усиленную тренировку в передвижении по равнине. Однако все были уверены, что конечная цель альпийского корпуса – Кавказские горы, поэтому горные стрелки взяли с собой веревки, клинья, альпенштоки и другое имущество. Как впоследствии писал один итальянский офицер, альпенштоки им очень пригодились… сшибать головы курам и уткам в украинских деревнях.

Вместе с альпийскими дивизиями на Восточный фронт отправился второй армейский корпус в составе дивизий «Равенна», «Коссерия» и «Сфорцеска». Перед отправкой они были полностью укомплектованы личным составом, а для их вооружения было собрано все, что еще оставалось на армейских складах. К этим дивизиям для несения тыловой службы была добавлена дивизия «Винченца» неполного состава, не имевшая тяжелого вооружения. Ее солдаты и офицеры были недавно призванные резервисты, многие из них – люди пожилого возраста, давно не служившие в армии. За маловоинственный вид эта дивизия была немедленно окрещена солдатами «дивизией оловянных солдатиков».

В составе экспедиционных сил увеличивалось число батальонов чернорубашечников. Вместе с новыми дивизиями на фронт отправились четыре бригады: «Имени 3 января», «Имени 23 марта», «Балле Скривиа» и «Леонесса». Эти бригады, как и легион «Тальяменто», действовавший в составе КСИР, принадлежали к так называемой Добровольческой милиции национальной безопасности. «Добровольческая милиция» была создана в начальный период фашистского движения. Позднее Муссолини сохранил ее в качестве своей личной гвардии и на предложение о ее ликвидации как-то энергично ответил: «Кто тронет милицию, получит свинец в живот!»

Милиция представляла собой плохую копию итальянской армии, и последняя относилась к ней с презрением и ненавистью. Части милиции носили пышные названия, заимствованные из терминологии древнего Рима, – «легионы», «крылья», «манипулы» и т. д., а офицеры —звания римских военачальников: «консул», «проконсул», «командир манипулы». Вооружение милиции было «облегченным» по сравнению с соответствующими частями пехоты. Зато батальоны чернорубашечников, которые назывались «штурмовыми», были хорошо снабжены автотранспортом.

«Преданность идее» и «высокий боевой дух» должны были восполнить слабость вооружения. «К сожалению, этого боевого духа никому не дано было увидеть, – пишет в своих мемуарах заместитель начальника итальянского Генерального штаба генерал Дзанусси. – Он исчезал при первых же стычках с противником. Самые «преданные» Муссолини фашисты быстро убедились, что на войне недостаточно кричать «дуче, дуче, дуче» и маршировать гусиным шагом. Особо стоит сказать о «консулах» и других офицерах этого войска. Это были отбросы армии, – те, кого обошли при присвоении звания, или карьеристы самого низкого пошиба. Кроме того, среди них имелись люди, сделавшие карьеру по самым невероятным причинам – благодаря личным связям, успехам в спорте или на поприще изящных искусств. Когда я с ними сталкивался, я каждый раз поражался смеси невежества и нахальства. Достойным их представителем был командующий милицией Гальбиати: в одном из своих выступлений он заявил, что задача чернорубашечников – «бороться с врагами, которые угрожают Италии со всех трехсот шестидесяти пяти градусов горизонта». Видимо он решил, что для фашистов обычный горизонт слишком узок, и расширил его на пять градусов»46.

К 1942 году батальоны чернорубашечников успели несколько утерять свое звание «избранной гвардии» фашистского режима. Если офицерские должности в них продолжали занимать ветераны партии и руководители местных фашистских организаций, жаждавшие получить медали за боевые заслуги, то для восполнения недостатка солдат-добровольцев пришлось прибегать к обычной мобилизации военнообязанных. Таким образом, среди фашистского воинства появились люди, приверженность режиму которых выражалась главным образом в ношении черной рубашки.

Новая армия, в состав которой должен был влиться экспедиционный корпус, получила наименование «итальянской армии в России» (сокращенно – АРМИР). В июле – августе началась переброска новых дивизий на фронт. За год, прошедший со времени отправки на фронт экспедиционного корпуса, обстановка в Италии значительно изменилась. Неудачи в Северной Африке, продовольственные затруднения, которые становились все ощутимее, начало англо-американских бомбардировок – все это сказывалось на моральном состоянии населения, вызывая рост антивоенных настроений.

В середине июля в готовившиеся к отправлению части прибыл циркуляр, обобщавший опыт боевых действий экспедиционного корпуса. В нем ничего не говорилось о русских танках, автоматах и «катюшах», но зато он уверял, что русские не хотят сражаться и армия агонизирует. Правда, в нем содержался ряд советов о том, как себя вести, вроде следующего: «Зимой бывает очень холодно, настолько холодно, что русские спят не на кроватях, а предпочитают проводить ночь на печах. Вода плохого качества, и ее следует подвергать химической очистке». Особенно загадочным для офицеров был пункт о печах, поскольку они представляли их в виде небольшой плиты итальянского типа, абсолютно непригодной для спанья.

Итальянская армия в то время уже испытывала недостаток в офицерских кадрах, а число добровольцев резко сократилось. Возможности тщательного отбора, как это было во времена подготовки экспедиционного корпуса, ограничились. Дело дошло до того, что на советско-германский фронт стали отправлять офицеров, антифашистские настроения которых были хорошо известны полиции. Среди них был начальник организационного отдела штаба армии капитан Д. Толлои. Он принадлежал к группе либералов-антифашистов и был связан с деятелями, положившими начало движению «Справедливость и свобода». Толлои был отправлен на фронт по прямому доносу тайной полиции, занимавшейся делами антифашистов, – ОВРА. Однако основу итальянской армии в России составляли кадровые офицеры и резервисты, преданные фашизму.

Летом 1942 года гитлеровские армии быстро продвигались к Кавказу, и победные сводки заставляли многих забывать про тревоги прошедшей зимы. «Известия с русского фронта хорошие, – писал в эти дни лейтенант Францини, готовясь отправиться на Восточный фронт с дивизией «Кунеэнзе». – Наша печать громко превозносит молниеносное продвижение немецких танковых дивизий. Под Сталинградом русские миллионами сдаются в плен. Со дня на день ожидается падение Москвы. Наша поездка на фронт будет простой прогулкой. Есть, правда, пессимисты, но их немного»47. Таково было настроение большинства офицеров, собиравшихся в эти жаркие июльские дни в далекую Россию.

• Предыдущая
• 15/116
• Следующая