Камень второй. Горящий обсидиан - Макарова Ольга Андреевна - Страница 2

Бала Мараскаран. Ученик незадачливого Кангасска Мажесты, который всю жизнь попадает в разные истории. На этого Кангасска Сайнар махал рукой не раз и не два. Каков учитель, таков и ученик… тут сложно что-либо сделать.

Бале шестнадцать лет; у него темная кожа, жесткие, как проволока, волосы и ослепительная улыбка, за которую ему всегда можно простить разбитую древнюю вазу или меч, сломанный сразу после покупки… У него доброе сердце, как и у Мажесты, но, по мнению Сайнара и Абадара Кангасска, никуда не годная воля. Это большой ребенок.

Ирин Фатум. Он на год младше Балы. Ирин нечасто берет меч в руки. Как и его учитель — Кангасск Орлайя (необычайно ловкая и суровая женщина маленького роста, едва по плечо собственному ученику), Ирин предпочитает лук и стрелы. С тяжелым луком ему пока не справиться, но маленький не менее опасен в его руках, особенно если стрелы смазаны ядом. Вообще, Ирин запросто обращается со всем, что можно бросить или из чего можно стрелять. В его руках и речной камушек не игрушка.

Говорит он мало, словно сказывается привычка сидеть в засаде с луком наготове, не выдавая себя ни одним звуком, и, несмотря на хрупкое телосложение, паренек чем-то неуловимо напоминает Джуэла…

Это самые старшие из десяти. Едва встретившись, эти парни бескровно расставили все по местам. Вряд ли что-то может измениться между ними в ближайшем будущем: Джуэл Хак — явный лидер; Орион Джовиб составляет скрытую оппозицию. Суровый Ирин симпатизирует могучей воле Джуэла, Лайнувер — уму и хитрости Ориона, а добродушный Бала старается примирить обе стороны и в каждом ищет что-то хорошее.

Остальные же пятеро… довольно странно, что у Сайнара могут быть какие-то планы на них. Они совсем дети, хоть и носят настоящие боевые мечи.

Пай Приор. Ему тринадцать. Как и все здесь, он амбасиат и несет в себе целое море амбассы, но Пай — потомок магической династии и всегда мечтал быть магом. Несмотря на все усилия, что Кангасск Веспери приложила к тому, чтобы держать ученика от магии подальше, мальчишка где-то доставал новые и новые заклинания. Казалось, он сам их придумывает (вполне, возможно, это и в самом деле так). Удержать его от колдовства могли бы только магические браслеты. Но накладывать их вольны лишь миродержцы, о чем Веспери не раз пришлось пожалеть.

Сайнар и Веспери долго думали над проблемой и решили, что Пая просто следует держать подальше от серьезной магии; самодельные же заклинаньица его магическому резерву сильно не повредят.

В глазах у Пая всегда горит огонек любопытства и вдохновения, как у поэта или художника. Это действительно очень талантливый мальчик.

Милиан Ворон. Двенадцать лет с небольшим. Его фамилия звучит иначе — Корвус — это слово языка, бывшего мертвым еще в мире-первоисточнике к моменту рождения миродержцев. Но он предпочитает переводить фамилию на общепринятый язык, потому зовет себя Вороном… Да, Милиан — знаток древних языков; его одинаково влекут и меч, и наука.

С учителем — Кангасск Марини — у Ворона сложные отношения: эти двое никогда полностью не понимали друг друга. Общительная Марини недолюбливает книги и предпочитает вечеру за древним фолиантом вечер в таверне, со всеми его песнями, сплетнями и новыми людьми. Ворон не очень любит людей; иные миры, скрытые в пыли древних книг, влекут его куда сильнее, чем реальный Омнис.

Сейчас Милиан смотрит на собравшуюся компанию довольно хмуро. Ему неуютно среди девяти новых лиц. К тому же, ему сразу не понравились оба лидера — что явный, что скрытый. И еще Лайнувер.

Коста Оллардиан. Ровесник Милиана. Но если Ворон высок для своего возраста, то Коста — мал. С мечом он выглядит отчего-то особо печально. На правой щеке багровеет синяк… Кангасск Оллардиан все-таки слишком жесток к своему сыну… Да, мальчик унаследовал от деда гигантскую магическую чашу, до краев полную перерожденной магии, и Кангасск уговорил отца взять Косту в число десяти. В итоге не рады этому ни тот, ни другой. Коста не тот мальчик, от которого следует ждать великих свершений. Тихий, добрый и послушный; со взглядом, полным спокойного внутреннего света.

Оазис. Этот паренек вырос дикарем в городских джунглях. Имя он себе придумал сам, а фамилии никогда не знал. Как, впрочем, и возраста. Ему должно быть сейчас лет двенадцать-тринадцать, но он выглядит куда старше. Он невысок ростом, крепок телосложением и широк в плечах, и уже щеголяет смешными юношескими усами.

Он почти всегда выглядит веселым и полным сил, но не неуклюжим, как Бала, и сразу располагает к себе людей. Кангасск Аджар гордится своим учеником, хотя тот и не очень успевал в науке: слишком поздно он начал учиться.

Веселый и жизнерадостный Оазис свое имя полностью оправдывает.

Джармин Фредери-Алан… самый младший; даже крохотный меч без гарды у него за поясом кажется игрушкой, хотя его лезвие не менее остро, чем у меча большого. Джуэл грубо пошутил насчет маленького воина, и тот… заплакал от обиды…

Джармину едва исполнилось шесть… Кангасск Евжения так многому не успела научить своего мальчика…

— Не стыдно тебе, кабану, ребенка обижать? — вступился Орион. Выпад был смелый, учитывая разницу в возрасте и габаритах.

Джармин, почувствовав защиту, подбежал к Ориону, ткнулся носом в его рукав и заплакал еще громче. Джовиб ласково потрепал льняные волосы мальчишки.

— Солдат ребенка не обидит, — ехидно заметил Лайнувер и встал с Орионом рядом.

— Давайте не будем ругаться в святом месте!.. — заулыбался Бала и замахал руками, надеясь погасить назревающий конфликт.

Старшие только переглянулись; один смотрел насмешливо, другой сурово. Джуэл ни слова не сказал сейчас, но твердо решил, что никому не спустит подобных замечаний в будущем, когда все девятеро окажутся в его отряде.

Если кому-то и не понравился с первого взгляда Орион Джовиб, то сейчас те поменяли свое мнение: будь этот парень так плох, как хотел показать, он не вступился бы за ребенка. В неприязни к Ориону, а заодно и Джармину, утвердился только Ирин.

— Не плачь, воин, не плачь, — подбодрил Орион мальчишку. — Вот вырастешь, побьешь этого увальня как следует… — если бы взгляды могли пепелить, взгляд Джуэла сейчас оставил бы от Ориона горстку пепла. Но это было невозможно, и наглец спокойно продолжал: — Давай вытирай нос; сейчас развернем на весь стол карту мира и подумаем о предстоящем путешествии.

Сидя на коленях у своего защитника и склонившись над гигантской картой Омниса, куда даже входила часть Неизведанных Земель, Джармин быстро забыл об обиде. Вообще, только Джуэл и Ирин сидели в стороне и молчали; все остальные склонились над картой, тыкали в нее пальцами и наперебой рассказывали о местах, в которых они побывали вместе со своими учителями. Особенно красочно рассказывали Бала и Оазис. Бала бывал даже в Кулдагане — об этом слушали с особым интересом, как о другой планете. А с подачи Оазиса все взахлеб смеялись над его приключениями. Повеселели даже Коста и Милиан (им в тот момент подумалось, что множество новых людей — это не так уж плохо), Джармин и вовсе был в восторге: он побывал с Кангасск Евженией всего в нескольких городах и даже не подозревал, что мир такой большой.

Когда веселье утихло, отчего-то разгорелся научный спор о стабилизаторах. Тут особо преуспели Пай и Милиан. Последний даже выудил из своего кармана прошлогодний сахарный плод диадемы и, яростно расчерчивая его карманным ножичком, объяснял на нем распределение стабилизирующих полей по планете: