Зеркальная игра - Чейз Джеймс Хедли - Страница 35

• Предыдущая
• 35/98
• Следующая

— Черт возьми,— сказал Босс.— Это ведь нарушает все наши планы, доктор. Что вы теперь собираетесь делать?

— Поднимусь наверх и поговорю с ней,— мрачно сказал Пирелли.— Теперь ее игра все равно проиграна. Но я хотел, чтобы вы поднялись туда вместе со мной,— обратился он к полицейскому. И они вместе пошли к лодочному ангару.

— Хоть теперь прекратится эта чертова музыка,— сказал Босс, глядя на освещенные окна второго этажа, откуда неслись громкие звуки. Он положил мне руку на плечо.

— Я рад за вас, Чизхолм. На вашу долю выпали такие испытания, но теперь все уже позади. Вы поедете со мной в Милан, и там вам оформят паспорт. Если вы решите вернуться на родину, мы оплатим все расходы.

Я был слишком потрясен, чтобы здраво рассуждать. Через несколько минут они найдут Лауру. Если бежать, то только сейчас. Однако я не двигался с места. Оказалось, что мне совсем не надо было убивать Лауру!

— Вы тоже идете с нами, капитан Босс? — донесся до нас голос Пирелли.

— Нет, я считаю, что мне лучше остаться здесь. Я подожду вас внизу вместе с Чизхолмом.

Доктор Пирелли и полицейский скрылись в лодочном ангаре. Босс вытащил из кармана сигарету и осветил темноту пламенем зажигалки. Я увидел, как он вдруг отпрянул от меня.

— В чем дело? Вы ранены, Чизхолм?

Я ничего не ответил.

— Вы же весь в крови,— сказал он, пристально вглядываясь в меня.

Я продолжал стоять неподвижно. Ни звука не сорвалось с моих губ.

— Что вы сделали?

— Почему вы меня своевременно не предупредили? — с горечью сказал я.— Надо было хотя бы вчера сказать мне, как обстоят дела.

Босс схватил меня за руку. Я не противился.

— Вы что, убили ее, Чизхолм?

— Да, убил! Я подслушал ее разговор с Бруно и узнал весь план убийства. Я не мог вынести этого. Я решил, что убить ее — это единственный выход для Бруно, Валерии и меня. Я... я убил ее потому, что не мог открыть рот и рассказать все полиции, я ведь сам был вне закона. Если бы я обратился в полицию, то поставил бы под удар себя. Я собирался также убить и Беллини.

Босс задумался.

— Да, дело дрянь,— наконец сказал он.— Вот вам мой совет, Чизхолм: поскорее берите моторную лодку и бегите. Вас никто не успеет остановить. Я поднимусь наверх и задержу там остальных. Исчезайте как можно скорее. Судя по тому, что я слышал о ней, эта женщина полностью заслужила свою судьбу. Но, к сожалению, по итальянским законам вас это не может освободить от наказания.

Наверху вдруг резко оборвалась музыка.

— А ну, быстрее бегите! — приказал мне Босс.

Передо мной вдруг встало все мое прошлое. Сколько лет мне пришлось скрываться от полиции! И вот, когда, наконец, выяснилось, что я невиновен и не причастен к тому убийству, я успел влипнуть в другую историю. Неужели мне придется прятаться всю оставшуюся жизнь?

— Куда мне бежать? Для чего мне жить? — упавшим голосом спросил я Босса.— Я уже много лет бегал от полиции и больше не хочу, чтобы за мной охотились всю жизнь!

— Спешите! — сказал Босс.

— Не вижу смысла,—- ответил я.— Я останусь и сознаюсь в убийстве.

Из окна высунулся доктор Пирелли.

— Капитан Босс, задержите Чизхолма! Не позволяйте ему бежать!

Босс недоумевающе пожал плечами.

— Да он совсем и не собирается делать этого,— ответил он и направился к лодочному ангару. 

Миссис Ван Рейдок отстранилась от зеркала и вздохнула:

— Да, если бы все шло так, как идет сейчас. Что ты об этом думаешь, Джейн?

Мисс Марпл оглядела произведение Лава-нелли с критическим видом, перед тем как ответить:

— На мой взгляд, это очень красивое платье.

— О, платье ни в чем упрекнуть нельзя,— сказала миссис Ван Рейдок, снова вздыхая.— Стефания, помогите мне его снять.

Горничная, безвозрастная девушка с серыми волосами, ловко стянула платье через вытянутые руки миссис Ван Рейдок.

Последняя осталась перед зеркалом в гарнитуре из атласа персикового цвета. Она была великолепно затянута; паутинообразный нейлон облегал все еще стройные ноги. С некоторого расстояния ее лицо, поддерживаемое постоянными массажами, под слоем крема и румян, казалось почти что юным. Ее волосы, великолепно причесанные, отливали скорее голубым, чем серым. Глядя на миссис Ван Рейдок, было невозможно предположить, как она выглядит в своем естественном виде. Все, что давали деньги, было к ее услугам и дополнялось еще режимом, массажами и упражнениями, которые она выполняла неустанно.

— Не кажется ли тебе, Джейн, что не много людей могло бы угадать, что мы с тобой одного возраста?

Рут Ван Рейдок посмотрела на свою приятельницу с некоторым лукавством. Мисс Марпл казалась совершенно искренней:

— У меня нет этой иллюзии! Видишь ли, я думаю, что выгляжу старше, чем есть на самом деле.

С абсолютно белыми волосами, с нежным лицом, покрытым морщинами, с розовыми щеками и невинными глазами, мисс Марпл была очаровательной старой дамой. Никогда никто не подумал бы сказать о миссис Ван Рейдок как об очаровательной старой даме.

— Это правда, моя бедная Джейн! — сказала миссис Ван Рейдок и прибавила с неожиданным взрывом смеха: — Между прочим, я тоже, но иначе. Говоря обо мне, люди произносят: «Это удивительно, что она сохранила свои линии, эта старая ведьма!» Они очень хорошо знают, что я и есть старая ведьма, и, боже мой, я тоже это слишком хорошо знаю!

Она упала в атласное кресло.

— Благодарю вас, Стефания, вы мне больше не нужны.

Горничная вышла, унося бережно сложенное платье. Миссис Ван Рейдок сказала:

— Моя мужественная Стефания, больше тридцати лет она со мной. Это единственное существо в мире, которое знает, на кого я в самом деле похожа.

Затем, меняя тон, она сказала:

— Послушай, Джейн, мне надо с тобой поговорить.

Мисс Марпл повернулась к своей приятельнице, ее лицо стало внимательным. В этой роскошной дворцовой комнате она казалась немножко не на месте в своем бесформенном черном платье, с большой сумкой.

— Я волнуюсь из-за Керри-Луизы.

— Керри-Луизы?

Мисс Марпл произнесла это имя с мечтательным оттенком. Оно напомнило ей далекое прошлое.

Пансионат во Флоренции... Она сама, молодая англичанка, вся бело-розовая, родившаяся под сенью собора, и две маленькие Мартин — американки, которые были так забавны со своей манерой смешно говорить, с резкими жестами и живостью: Рут — стройная и пылкая, «всегда стремящаяся к славе», Каролина-Луиза— маленькая, изысканная, мечтательная...

— Когда ты видела ее в последний раз, Джейн?

— О, очень давно. Возможно, лет двадцать пять тому назад. Разумеется, мы переписываемся на Рождество.

Такая любопытная вещь дружба! Эта Джейн Марпл, совсем еще тогда молоденькая, и эти две американки... Их дороги почти тут же разошлись, но между тем сохранилась привязанность. Время от времени письма и подарки на Рождество. И именно Рут, которая жила в Америке, Джейн видела чаще, чем Керри-Луизу, жившую в Англии.

— Почему ты волнуешься о сестре, Рут? — спросила мисс Марпл.

— Из нас двоих, когда мы были молодые, именно Керри-Луиза имела большую склонность к идеальному,— сказала Рут Ван Рейдок вместо ответа на вопрос своей подруги.— В то время было модно жить для идеала. Каждая девушка имела его. Это считалось «хорошим тоном». Ты хотела ухаживать за прокаженными, я хотела стать монахиней. От этого приходят в себя, от всех этих химер. Но Керри-Луиза... видишь ли...— ее лицо потемнело,— я думаю, что именно это меня и волнует в ней... Она была последовательно замужем за тремя феноменами.

— Но, дорогая моя,— начала мисс Марпл.

— Я знаю, знаю,— сказала Рут с нетерпением,— Гульдбрандсен, ее первый муж, напрасно старался стать феноменом, в нем было слишком много здравого смысла. Когда он женился на ней, ему было пятьдесят лет, его сыновья были уже взрослыми и у него было колоссальное состояние...

• Предыдущая
• 35/98
• Следующая