Искра (ЛП) - Кеммерер Бриджит - Страница 55

• Предыдущая
• 55/74
• Следующая

Габриэль закашлялся и упал обратно на колени, не обращая внимания на боль в груди, и искры сверкающие у него в глазах. Он вполне заслуживал пары сломанных ребер. Контузии.

Он заслужил, чтобы его растоптали. До смерти.

— Лэйни!

С потолка непрерывно сыпались искры. На него обрушивались горящие угли, они падали на спину, на щеки, на руки.

Судя по стуку, в загоне оставалась еще одна лошадь. Всем ли им удалось выбраться? Или кто-то погиб в дыму, в огне.

Найдет ли он Лэйни, или уже только тело.

Так, прекратить.

Большая часть потолка обвалилась позади него, деревянный настил с грохотом упал в проход. Огонь полз по стенам, заглядывал в открытые загоны, цеплялся за настил из опилок и превращал его в огненный ковер.

Что если Лэйни вообще нет в проходе, что, если она лежит в одном из загонов?

Он умолял огонь, помоги мне. Где она?

Но огню было наплевать на людей. Его волновало только горение, разрушение, чистая энергия.

Снова раздался стук металла по бетону, и Габриэль отполз в сторону. Из сизой дымки появилось животное, сперва показалась голова, затем бока, покрытые сажей, и, наконец, хвост, за которым тянулось облако дыма.

Больше никто нигде не стучал.

Значит, кто-то выпустил эту лошадь.

— Лэйни!

Габриэль рванул вперед. Лошадь появилась в центре прохода, и он не мог понять, какую сторону проверить в первую очередь.

Эта возникшая тишина была ужасающей.

Он кинулся влево.

Закрытая дверца. Закрытая дверца. Открытая, но Лэйни нет. Может быть, она была открыта одной из лошадей, что выбежали первыми.

Жар обжигал его легкие. Он отказывался думать о том, что может происходить с Лэйни в этот момент.

Он стремглав бросился через проход. Закрытая. Закрытая. Закрытая, черт возьми, где она?

И в этот момент его руки наткнулись на что-то твердое.

Тело.

Она не двигалась. Не дышала. Когда он положил руку на ее лоб, он почувствовал влагу от крови, идущей от линии ее волос. Габриэль задыхался от дыма, от слез, от того, как бесконечно много раз он произносил ее имя. Он взял ее на руки, но она была словно кукла в его руках.

Энергия дышала в воздухе вокруг него. Он был в отчаянии, полон противоречивых чувств, держа на руках безжизненную девушку.

Ему хотелось лечь на землю и умереть рядом с ней.

Но горькая ирония была в том, что он мог лежать здесь вечно, и огонь никогда не причинит ему боль, не нанесет ему вреда.

Слишком много энергии здесь, прямо рядом с ним, словно для того, чтобы он ее использовал. Он мог сравнять с землей лес вокруг них, мог уничтожить целый город.

Но он не мог спасти одну жизнь.

Он провел рукой по ее шее, проверяя пульс, которого, он знал, уже нет. Его пальцы скользнули по кровоподтекам, и он зарыдал.

Кровь.

Он помнил тот вечер, когда отец Бекки хотел убить их всех, когда они стояли по пояс в воде, и Крис был уверен, что Бекка умерла. Они тогда вытащили ее раненое тело из поврежденной машины. Кровь была повсюду. Крис стеклом порезал себе руку и приложил свою кровь к ее.

Он наполнил ее своей силой.

Она поправилась.

Она выжила.

Но Бекка была Стихией, она — Пятый элемент, как и Хантер. Имело ли это какое-то значение? Знало ли тогда ее тело, что надо подтянуть энергию у Криса, чтобы вылечить себя?

Габриэль понятия не имел. Но он уже бил костяшками пальцев об неровный цементный пол в проходе, ощущая, как обдирается кожа.

Он уже подстрекал огонь гореть ярче и сильнее, он уже черпал энергию из него, вытягивал силу из окружавшего его ада.

Энергия кольцами окружала его, в поисках выхода. Он чувствовал силу, как будто он мог снести все здание к черту. Как будто он мог уничтожить целый район. Даже город. Как будто энергия лилась из кончиков его пальцев с такой силой, словно не одно солнце, а сотни питали его.

Габриэль сжал руку в кулак и приложил костяшки пальцев ко лбу Лэйни, кровь к крови.

И затем он направил всю эту энергию на нее.

Тело Лэйни дернулось так сильно, что ее практически подбросило. Но после этого она не зашевелилась.

— Лэйни! — Он подхватил ее под руки. Ее голова легла на его плечо. — Лэйни?

Ничего.

Волна рыданий снова накатила на него.

И тут ее тело дернулось еще раз, не так безумно, как в первый раз.

Она начала кашлять.

— Твою ж мать, — сказал он.

И тогда он побежал, стараясь выбраться из конюшни прежде, чем беснующийся огонь, который он распалил, уничтожит все вокруг них.

Он положил ее на траву под яркое солнце, там, где минут пятнадцать назад они лежали вместе. Лошади сгруппировались стадом вдоль ограды, кто-то внутри, кто-то снаружи. На некоторых была кровь, от некоторых сильно пахло подгоревшей шерстью.

Но больше всего он беспокоился о Лэйни. Ее одежда была черной от сажи, на ее лице были потеки крови.

Но он больше не видел пореза у нее на лбу вдоль линии волос. И она больше не кашляла, просто жадно глотала воздух большими вдохами.

Он слышал сирены.

— Поговори со мной, — попросил он. Это прозвучало, как будто он плакал. — Лэйни, пожалуйста. Поговори со мной.

Затем она закашляла.

— Они… они выбрались?

У него не хватало духу, чтобы сказать ей, что не всем удалось это сделать.

Он сделал глубокий вдох, готовясь соврать.

Но она схватила его за руку так, что ее ногти почти впились в его кожу.

— Правду, — прокашляла она.

Он уставился на нее. И покачал головой.

Она зарыдала.

— Мне очень жаль, — сказал он, задыхаясь от слов. — Мне очень жаль…

Звук сирен стал ближе. Мигающие огни пробивались сквозь деревья в дальней части владений.

Он не мог дольше оставаться здесь.

— Лэйни, — сказал он. — Мне нужно уйти.

Она уставилась на него. Ее взгляд был пронизывающим, сквозь слезы была видна настороженность.

— Мне жаль, — прошептал он.

— Я знала, что ты убежишь, — сказала она.

Слова ударили словно пощечина. Он развернулся.

Но она была права. И он побежал, как будто за ним гнался сам дьявол.

Габриэль бежал, не видя деревьев, появляющихся перед ним, не чувствуя, как ветер хлещет его по щекам. Он не ощущал боли в ногах и того, как холодный воздух обжигал его легкие. Он просто бежал. Ему надо было быть сосредоточенным, чтобы продолжать бежать вперед, бежать прочь от Лэйни.

Да, ему хотелось сорваться и вернуться назад к ней, чтобы не было этого взгляда на ее лице. Чтобы держать ее за руку, пока пожарные тушат пламя, превращая этот кошмар в спокойную золу и пепел.

Он все еще помнил то чувство, когда ее безжизненное тело обмякло в его руках.

Опять все то же. Он чуть не погубил человека.

И то, что ему все-таки удалось спасти ее, не имело никакого значения, или имело?

Его горло сдавливало эмоциями, и бежать было практически невозможно.

Он пытался прорваться сквозь свои мысли. Может быть, у него порвутся связки, и эта новая боль заглушит ту, другую боль. Может быть, его сердце просто выпрыгнет из груди, и он упадет распростертый прямо здесь, посреди тропинки.

Он не имел ни малейшего представления о том, сколько осталось бежать до дома. Последние семь километров ему казалось одновременно и то, что ему потребуется целый день, чтобы добраться до дома, и то, что он вообще уже на месте. Он внезапно осознал, что находится в роще деревьев, что растут сразу за его домом, он задыхался от бега и просто уперся лбом в ствол старого клена.

Он чувствовал, как встает солнце, как его лучи просачиваются сквозь деревья и передают ему свою энергию, он ощущал это кожей. Должно быть, все еще было раннее утро. Среди деревьев было тихо и спокойно, как будто утреннюю дикую природу совершенно не волновали его печали.

Как будто он был достоин того, чтобы о нем волновались...

Проводники были правы. Его давно следовало бы убить, пока он не причинил кому-нибудь непоправимый вред.

• Предыдущая
• 55/74
• Следующая