Последняя империя. Книга вторая - Сартинов Евгений Петрович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/78
• Следующая

— Когда на заводе последний раз проводились учение по гражданской обороне?

— Года четыре назад.

— А точно значит не знаешь?

— Я сейчас велю узнать... — Юшков бестолково начал копаться в бумагах, затем потянулся к телефону, но губернатор остановил его.

— Не надо. Ты это расскажешь лично Сизому. Он уже вылетел. Слишком много пьешь, Виктор.

Генерал потупился.

— Ты хочешь сказать что сделаешь из меня козла отпущения? — спросил он.

— Это зависит не от меня. Наверняка полетят головы в местном ФСБ. Но и ты хорош! Ты обязан проводить регулярные учения с населением и рабочими на случай подобных катастроф на всех вредных предприятиях региона. Сколько их было за последние два года? Я тебе точно скажу — ни одного.

— Андрей, прикрой меня! — взмолился Юшков. — Давай свалим все на фээсбэшников. Это ведь они прошляпили диверсию.

— Я не знаю как самому удастся ли усидеть на месте. Будем ждать Сизова.

Диктатор прибыл на комбинат уже когда рассвело. Выйдя из машины он первым делом почувствовал слабый, но стойкий запах хлора.

— До сих пор пахнет? — спросил он сопровождающих.

— Да, есть немного.

Эстакада, загораживающая дорогу на комбинат, была уже разрезана автогеном на части и растащена по сторонам. Навстречу Сизову шли и шли солдаты с носилками, на которых лежали трупы. Сизов глянул на лицо одного, другого. Все они отливали синевой, выпученные глаза и раскрытые рты жутко перекосили лица. Диктатор отвернулся, и пошел назад, прочь с территории химического могильника.

— Сколько? — спросил он у семенившего за ним медведеподобного Юшкова.

— Уже триста сорок.

Метров через сто их обоих догнал отставший было Моргунов.

— Только что звонили в редакцию местной газеты, — сказал он. — Ответственность за взрыв взяла на себя некая организация «Священный газават».

— Я и не сомневался что это дело рук исламистов, но то что они впервые взяли на себя ответственность, это любопытно. Значит чувствуют собственную безнаказанность.

Сизов даже не покосился в сторону начальника губернского отделения ФСБ, но тот уже почувствовал как с его погон одна за одной слетают генеральские звезды.

После завода Сизов поехал в ближайший госпиталь. Все палаты и коридор были забиты кашляющими, стонущими от боли пациентами. Большинство из них прижимали к глазам влажные тряпки. Хлор прежде всего выжигал слизистую оболочку глаз.

— У нас все забито под завязку, так же переполнены все больницы, — пояснил главврач. — Сейчас разворачиваем лазареты в школах.

— Сколько всего пострадавших?

— Более тридцати тысяч. Две тысячи очень серьезно, треть из них просто не выживет, остальные останутся инвалидами.

Сизов мерно кивнул головой и пошел к выходу.

— Нужны медикаменты, — торопливо говорил семенящий за ним главврач. — Не хватает медперсонала.

— Привлеките учащихся медучилищ и институтов. А относительно медикаментов отдайте заявку Моргунову. Постарается достать все что надо.

Через неделю последовал налет террористов на перекачивающую станцию газопровода Уренгой-Германия. Чтобы восстановить ее понадобились неделя времени, большие материальные затраты и героические усилия газовиков. Произошли терракты и на двух нефтепроводах в Тюмени, попытка взорвать скорый поезд, по счастью мина была обнаружена обходчиком и поезд удалось остановить. Лишь через месяц удалось нащупать широко разветвленную сеть террористов, большинство из них были приезжими чеченцами и местными из татар и башкир. При задержании все они яростно отстреливались, пытались взять заложников, но методика борьбы с террористами российских спецслужб давно отметали все сантименты, так что большая часть боевиков «Священного газавата» погибла, и лишь небольшая часть попала на скамью подсудимых.

Ни Моргунову, ни Юшкову, ни тем более генералу ФСБ не удалось уйти от ответственности. Всех их понизили в звании и отправили в запас.

Прошло уже два года, но Анвар эд-Дин так и не смог привыкнуть к тому, что при входе на аэродром рядом с огромным портретом вождя и отца нации появился точно таких же размеров портрет с изображением моложавого человека с длинным лицом и брезгливо оттопыренной нижней губой. После смерти Саддама Хусейна именно этот человек стал новым отцом нации, но Анвар слишком хорошо знал его, чтобы восхищаться и преклоняться перед ним, как перед его отцом. Ведь недаром говорят что нет пророка в своем отечестве. На лбу полковника иракских ВВС до сих пор виднелся беловатый шрам, уходящий под густую черноту волос, плод их совместного детства. Тридцать лет назад молодого Хасана отдали на воспитание в бедную арабскую семью кочевников, обычай идущий из глубины веков, доля, которой не миновал и сам пророк Мухаммед. Пять лет они, простые пастухи, прожили с молодым Саддамом, вместе делили и радости и тревоги, и этот шрам, полученный в драке Анваром был не единственной памятью о тех давних годах. В тот день молодому Хасану первый раз поручили зарезать ягненка. Это было просто, они сотни раз видели как это делал отец Анвара и его более старшие братья, но по какой-то своей дурной прихоти десятилетний Хасан сначала перерезал ягненку сухожилия задних ног. Тот жалобно блеял, и, волоча онемевшие ноги, ползал по кругу, а его палач смеялся и показывал пальцем на свою жертву. Анвару тогда было всего восемь, но он бросился с кулаками на рослого и более мощного Хасана. Эта драка кончилась тем, что нож сына Саддама рассек лоб сына пастуха. Взрослые так и не поняли причины ссоры детей, а те оба молчали, да и ягненок к этому времени уже лежал с перерезанным по всем правилам горлом. Со временем этот инцидент неожиданно стал трамплином для стремительной карьеры Анвара эд-Дина. Может сын Диктатора забыл про тот инцидент, может наоборот, в нем жило чувство вины за ту невольную кровь, но и Хасан и его отец явно благоволили к сыну пастуха. По желанию старшего Саддама в семнадцать лет Анвара отправили в Россию учиться на летчика, и теперь, спустя годы он был командиром элитной эскадрильи пилотов-акробатов «Соколы Саддама Хусейна», неизбежных участников всех массовых праздников иракского народа.

• Предыдущая
• 24/78
• Следующая