Ставка на проигрыш (с иллюстрациями) - Черненок Михаил Яковлевич - Страница 15

• Предыдущая
• 15/76
• Следующая

— Что опять случилось?

— На Береговой, кажется, убийство.

Служебная машина, проскочив железобетонный мост, свернула на Береговую улицу и резко затормозила возле дома с мезонином. У калитки переговаривались женщины, по всей вероятности, соседки. Среди них Бирюков сразу узнал блондинку с шиньоном, которую заведующий сберкассой посылал за Крохиной. Едва оперативники показались из машины, женщины замолчали.

Прокурор подошел к ним. Внимание всех сразу сосредоточилось на блондинке из сберкассы. Она заметно растерялась, ни с того ни с сего стала вдруг сбивчиво рассказывать, как долго искала телефон, чтобы позвонить в милицию. Прокурор отозвал ее к машине, предложил спокойно вспомнить все по порядку.

— Конечно, конечно… — по-прежнему волнуясь, заговорила девушка и, увидев Бирюкова, словно обрадовалась. — Сейчас я по порядку. В общем… вот при этом товарище, — она показала на Антона, — заведующий попросил меня сходить к Марии Степановне. Подхожу к калитке, звоню. Собака молчит… Обычно только до звонка дотронешься — собака аж из себя выходит. А тут молчит… Толкнула калитку — открыта. Позвала — молчание. Тогда прошла в дом. Двери все открыты, а никого нет. Спустилась в кухню — кухня у Крохиных в полуподвале. Свет горит, хотя день уже вовсю. Заглянула в ванную, а там… Мария Степановна…

Девушка потерла горло, как будто ей стало тяжело дышать.

Пригласив понятых, оперативная группа приступила к работе.

Крохина повесилась на бельевом шнуре. Один конец шнура был привязан к трубе отопления, проходящей под самым потолком ванной комнаты. Помогая Борису Медникову и эксперту-криминалисту Семенову вынимать тело Крохиной из петли, Бирюков ощутил его необычную легкость, хотя нельзя было сказать, что Крохина была чрезмерно худа. А еще Антону бросилось в глаза, что лицо мертвой Марии Степановны было таким же, как у живой, — отчужденно-замкнутым, усталым. На ее шее резко выделялась сизо-черная полоса.

Следователь Петр Лимакин и Борис Медников начали наружный осмотр трупа. Понятые, словно набрав воды в рот, настороженно смотрели на них. Эксперт-криминалист разглядывал бельевой шнур. Прокурор вполголоса разговаривал с блондинкой из сберкассы, оказавшейся в роли свидетельницы. Стараясь ни к чему не притрагиваться, Антон прошел на кухню. Вчера он заходил сюда вместе с Крохиным и обратил внимание на безупречный порядок. Сейчас на кухне был полный разгром: посудный шкаф отодвинут от стены, дверца плиты распахнута, возле поддувала — куча золы, кафельные облицовочные плитки на стенах во многих местах расколоты, точно стены пытались долбить.

Возле шкафа, в углу, лежали пустые поллитровка и четвертинка. На темном кухонном столе белел тетрадный листок, придавленный синенькой шариковой ручкой. Подошел прокурор и рядом с Антоном склонился над листком. Это была предсмертная записка:

Прокурор, подозвав следователя, кивнул на записку. Лимакин, как показалось Антону, дрогнувшей рукой взял листок и положил его в свою папку. Бирюков продолжал осматривать следы разрушения в кухне и не мог понять, ради чего это сделано. Можно было предположить, что здесь искали тайник. «Кто искал?.. Чего?..» — задавал себе вопросы Антон и не мог на них ответить.

В кухне и коридорчике горели электрические лампочки. Эксперт-криминалист Семенов приступил к снятию с выключателей отпечатков пальцев.

Бирюков осторожно за горлышко поднял с пола бутылки. Поставил их на кухонный стол. Разглядывая четвертинку, вдруг почему-то стал вспоминать, как ее называл Торчков. «Чиполлино?.. Нет… А как же?.. Как?.. Чебурашка!» И тотчас в памяти отчетливо прозвучал ответ Торчкова на вопрос, где он начинал выпивать с одноруким заготовителем: «У мужика одного на квартире. Тот к моей поллитровке еще чебурашку поставил».

— На выключателе чисто, — хмуро сказал Семенов.

— По моим предположениям содержимое этой тары выпито на прошлой неделе, в четверг. — Антон показал на бутылки. — Снимите отпечатки.

Эксперт-криминалист недоверчиво покосился на него и принялся за работу. В кухню опять заглянул прокурор.

— Похоже на ограбление, — оглядывая стены, проговорил он. — Непонятно, что здесь искали?..

К кухонной двери подошли понятые. Одна из женщин, нервно стискивая в руках носовой платочек, тихо проговорила:

— Бог ты мой… Какой разгром учинили… Подъедет Станислав Яковлевич — удар-то для него будет…

— Куда он уехал? — спросил прокурор.

— Наверное, на рыбалку. Вечером вчера видела, как машина мелькнула с удочками.

— С женой он вчера не ссорился?

— Да кто их знает… — уклонилась от искреннего ответа женщина.

— А вообще как они друг с другом жили?

— Как все живут. Иной раз и ссорились. Так ведь… милые бранятся — только тешатся. Сам-то Станислав Яковлевич непьющий, некурящий. Словом, хозяин. Стремится все в дом, все в дом…

— Будь она проклята, такая жизнь! — эмоционально заговорила вторая из понятых, смугленькая нервная особа. — Уж так экономить, как Крохин!.. Лучше милостыню собирать… Бывало, Маша лишнюю секунду не даст электричеству погореть без нужды, чтобы счетчик не наматывал. Если б Крохин увидел сейчас горящие лампочки — с ним бы припадок случился…

На улице просигналила вызванная прокурором машина. Во дворе послышались голоса. Встретив приехавших, Борис Медников показал, где находится труп, и вышел на веранду. Бирюков, подойдя к нему, спросил:

— Ну что, Боря?

— Трудно сказать. Вскрытие покажет.

Увидев в углу веранды измятую, свернутую трубочкой газету, которую вчера пнул Крохин, Антон поднял ее. Это был спецвыпуск районки. Показав на фотоснимок Птицына с мотоциклом, Антон спросил Медникова:

— Читал?

Медников утвердительно наклонил голову:

— Сегодня утром в больнице был разговор по этому поводу. Кажется, зарвался Стас.

Бирюков неторопливо спустился по ступенькам крыльца. Внимательно осмотрев заасфальтированный небольшой дворик, заглянул в конуру, где скорчилась мертвая собака, и, подойдя к кирпичному гаражу, потянул не запертую на замок дверь. Она легко и неслышно открылась.

В гараже был образцовый порядок. На широкой, прикрепленной к стене полке лежали свернутые брезентовая палатка и резиновая надувная лодка, сделанная из автомобильной камеры. Рядом с ними — акваланг. Здесь же — подводное ружье со сломанным наконечником стрелы. В углу приютился верстачок с тисками и слесарным инструментом. На полу заметно отпечатались следы автомобильных покрышек. Тщательно оглядев все это хозяйство, Антон еще раз прошелся по двору, надеясь заметить что-либо характерное, но ничего особенного там не было.

На крыльцо вышел Медников. Обращаясь к задумавшемуся Антону, сказал:

— В подполье тайник нашли.

Бирюков, словно очнувшись, заторопился в кухню. Следователь Лимакин и понятые любопытно заглядывали в открытый лаз подвала, где щелкал яркой фотовспышкой эксперт-криминалист. Антон тоже склонился над лазом. Подпол, как и все в доме Крохина, был отделан добротно. Стены, пол, потолок зацементированы, вверху электрическая лампочка. В одной из стен виднелся просторный естественный холодильник с открытой дверцей, заполненный подтаявшими кусками льда. Во льду — полное ведро рыбы.

— Где тайник? — спросил Бирюков.

— Семенов, видишь, фотографирует, — ответил Лимакин.

Антон посмотрел на эксперта-криминалиста. Тот наводил фотоаппарат на совершенно ровную стену. Сильно резанула по глазам фотовспышка. Бирюков зажмурился, а когда открыл глаза, Семенов уже сидел на корточках у стены, которую только что фотографировал. Нажав какую-то кнопку, он распахнул дверцу, за которой оказалась глубокая пустая ниша. Эксперт прицелился в нее фотоаппаратом. Опять голубой молнией блеснула электронная вспышка.

— Было что в тайнике? — спросил следователя Антон.

• Предыдущая
• 15/76
• Следующая