Приключения Пиноккио (Илл. В. Алфеевского) - Коллоди Карло - Страница 16

• Предыдущая
• 16/29
• Следующая

— Ах, мне осточертело быть Деревянным Человечком! — воскликнул Пиноккио и ударил себя кулаком по голове. — Пора мне уже стать человеком.

— И ты станешь им, если заслужишь.

— Правда? А чем я могу это заслужить?

— Очень просто. Ты должен только привыкнуть быть хорошим мальчиком.

— А разве я не хороший мальчик?

— К сожалению, нет. Хорошие мальчики послушны, а ты…

— А я непослушный.

— Хорошие мальчики прилежно учатся и работают, а ты…

— А я лентяй и бродяга.

— Хорошие мальчики всегда говорят правду…

— А я всегда говорю неправду.

— Хорошие мальчики охотно посещают школу…

— А мне становится противно при одной мысли об этом. Но с сегодняшнего дня я начну новую жизнь!

— Ты мне это обещаешь?

— Обещаю. Я буду хорошим мальчиком и утешением своему отцу… И куда он запропастился, мой бедный отец?

— Этого я не знаю.

— Посчастливится ли мне вообще когда-нибудь увидеть и обнять его?

— Надеюсь, что да. Я даже уверена.

Этот ответ привел Пиноккио в восторг, он схватил руки Феи и начал их целовать. Потом он поднял голову, посмотрел на нее с любовью и спросил:

— Скажи, милая мама, значит, ты действительно не умерла?

— Как будто бы нет, — ответила Фея с улыбкой.

— Если бы ты только знала, как мне было больно, когда я прочитал слова: «Здесь похоронена…» Как у меня сжалось горло…

— Я знаю. И поэтому я тебя простила. Твое искреннее горе убедило меня в том, что у тебя доброе сердце. А детей, у которых доброе сердце, даже если они бывают немножко грубы и невоспитанны, никогда нельзя считать безнадежными, то есть можно еще надеяться, что они найдут правильный путь. Поэтому я последовала сюда за тобой. Я буду твоей мамой…

— Вот это здорово! — воскликнул Пиноккио и подпрыгнул от радости.

— Слушайся меня и делай всегда то, что я тебе скажу.

— Охотно, охотно, охотно!

— Начиная с завтрашнего дня, — продолжала Фея, — ты пойдешь в школу.

Радость Пиноккио заметно ослабла.

— Ты можешь по собственному усмотрению избрать себе ремесло или другую какую-нибудь профессию.

Лицо Пиноккио стало серьезным.

— Что ты там бормочешь сквозь зубы? — спросила Фея недовольно.

— Я соображал, — промямлил Деревянный Человечек, — что идти в школу теперь уже, пожалуй, поздно…

— Нет, мой миленький. Заметь себе, что никогда не поздно учиться!

— Но я не желаю заниматься никаким ремеслом и никакой профессией!

— Почему?

— Потому что я думаю, что работать очень утомительно.

— Мой мальчик, — сказала тогда Фея, — кто так думает, тот почти всегда кончает свою жизнь в тюрьме или в больнице. Ты должен твердо знать: каждый человек обязан что-то делать, чем-то заниматься, работать. Горе тому, кто вырастает бездельником! Безделье — весьма отвратительная болезнь, которую надо лечить с детства, иначе, став взрослым, от нее никак невозможно отделаться!

Эти слова произвели на Пиноккио большое впечатление. Он поднял голову и сказал с жаром:

— Я буду учиться, я буду работать, я буду делать все, что ты мне скажешь, потому что, в конце концов, мне основательно надоела жизнь деревянного человечка и я хочу любой ценой стать настоящим мальчиком. Ты ведь мне это обещала, правда?

— Я тебе это обещала. Теперь все зависит от тебя.

На следующий день Пиноккио отправился в народную школу. Представьте себе изумление шалунов, когда они увидели в школе Деревянного Человечка! Они хохотали до упаду. Каждый старался подстроить ему каверзу: один вырвал у него из рук колпак, второй потянул сзади за куртку, третий попробовал нарисовать ему чернилами большие усы под носом, а кто-то попытался даже привязать ниточки к его рукам и ногам, чтобы заставить его плясать, как марионетку.

Некоторое время Пиноккио просто не обращал на все это внимания и продолжал делать свое дело. Но в конце концов он все-таки потерял терпение и обратился ледяным голосом к тем, кто насмехался и куролесил больше других:

— Поосторожнее, ребята! Я пришел сюда не для того, чтобы изображать перед вами клоуна. Я уважительно отношусь ко всем и требую, чтобы ко мне тоже относились уважительно.

— Браво, болван! Ты говоришь как по писаному! — закричали озорники, корчась от смеха.

А один из них, самый наглый, протянул руку и попытался схватить Деревянного Человечка за нос.

Но из этого ничего не вышло, потому что Деревянный Человечек немедленно брыкнул его под партой в колено.

— Ох, и твердые же у него ноги! — взвыл мальчик и начал тереть огромный синяк, появившийся на том месте, куда Деревянный Человечек пнул его.

— А локти… они еще тверже, чем ноги! — простонал другой, который в ответ на бесстыжие насмешки получил удар в живот.

Так или иначе, но Пиноккио после одного пинка ногой и одного удара локтем в мгновение ока завоевал уважение и благосклонность всех мальчишек в школе. И все принялись его обнимать и ужасно его полюбили.

Учитель тоже хвалил его, потому что он видел, что Деревянный Человечек внимателен, усерден и неглуп, что он всегда первым приходит в школу и последним встает, когда урок кончается.

Его единственным недостатком было то, что он слишком усердно якшался с товарищами, среди которых имелось немало отпетых бездельников, не желавших учиться и вообще что-либо делать.

Учитель предупреждал его каждый день, и добрая Фея тоже говорила не раз:

— Берегись, Пиноккио! Твои дурные школьные товарищи рано или поздно доведут тебя до того, что ты потеряешь всякое желание учиться. И не исключена возможность, что они навлекут на тебя большую беду.

— Никакой опасности нет, — отвечал Деревянный Человечек, пожимая плечами, и стучал указательным пальцем себя по лбу, что должно было означать: «Здесь мозгов, слава богу, хватает!»

И вот случилось в один прекрасный день, что по дороге в школу он встретил ватагу товарищей, которые его спросили:

— Ты уже слышал новость?

— Нет.

— Недалеко отсюда, в море, появилась акула величиной с гору.

— Неужели?.. Не та ли это акула, которая плавала здесь, когда мой бедный отец утонул?

— Мы идем на взморье, чтобы на нее взглянуть. Пойдешь с нами?

— Нет, я пойду в школу.

— Да шут с ней, со школой! Завтра пойдем в школу. На два урока меньше или больше… все равно мы останемся такими же ослами!

— А что на это скажет учитель?

— Пусть учитель говорит все, что хочет. За это ему и платят, чтобы он нас каждый день бранил.

— А моя мать?

— Да мать ни о чем и не узнает, — ответили дурные товарищи.

— Знаете, что я сделаю? Акулу я по некоторым личным причинам обязательно должен увидеть… но после школы.

— Несчастный олух! — заорала вся ватага. — Неужели ты думаешь, что рыба таких размеров будет ждать, пока ты придешь? Когда ей станет скучно, она уплывет восвояси, и пиши пропало!

— Сколько ходьбы отсюда до взморья?

— Туда и обратно час.

— Внимание! Вперед! Бежим на пари! — вскричал Пиноккио.

По этой команде вся банда, с тетрадями и книгами под мышкой, бросилась бежать по полям, а Пиноккио — впереди всех, словно на ногах у него выросли крылья.

Время от времени он оборачивался и насмехался над своими товарищами, которые остались далеко позади. И, видя, как они, покрытые пылью, высунув язык, задыхаются, пыхтят и потеют, он радовался от всей души. Бедняга еще не знал, каким ужасным и жутким событиям он бежит навстречу.

Достигнув морского берега, Пиноккио оглядел море. Но никакой акулы не было. Море лежало спокойное и гладкое, словно гигантское хрустальное зеркало.

• Предыдущая
• 16/29
• Следующая