Думают ли животные? - Фишель Вернер - Страница 24

Ну а теперь вернемся к процессу научения животных и попробуем объяснить его с помощью теории регулирования. Итак, перед нами два различных контура регулирования: во-первых, система орган чувств — мозг — орган чувств и, во-вторых, система моторика — мозг — моторика. Обе системы находятся в диалектической взаимосвязи. Кибернетический подход подтверждает вывод, сделанный еще Павловым при изучении условных рефлексов. Сообразно с этим имеются два и только два основных результата высшей нервной деятельности: один — возбуждающее действие, которое в нашей блок-схеме для упрощения и облегчения понимания названо поощряющим или благоприятным; другой — торможение, отчетливо проявляющееся при уменьшении в ходе эксперимента числа напрасных действии. В этой связи еще раз хочется сказать: ни при каких обстоятельствах нельзя считать, что труды Павлова имеют только историческое значение и не представляют сегодня научного интереса. Скорее верно то, что современные научные исследования ведутся на прочном фундаменте старых достижений и обогащают их новыми.

Иному любителю животных кибернетические рассуждения покажутся трудными, слишком абстрактными и не имеющими прямого отношения к практике, во всяком случае к дрессировке собак. Между тем эту связь установить совсем несложно. Известно, что одни виды поведения животных затормозить легче, другие — сложнее. Блок-схема в этом случае укажет необходимую форму тренировочных упражнений. Нам уже больше не придется зависеть от подчас весьма различающихся оценок мнимых или настоящих экспертов, так как все точные факты поддаются математической обработке.

При рассмотрении научения путем проб и ошибок иной критически настроенный читатель, пожалуй, скажет, что это может произойти с человеком, а следовательно, подобное научение можно приписать мышлению. Предположим, что кто-то без всяких объяснений дал своему сотруднику ключ от английского замка и попросил его открыть определенную дверь. Сотрудник пробует вставить ключ бородкой вниз — не удается; он переворачивает ключ бородкой вверх — и тот входит в замок. Затем сотрудник пытается повернуть его вправо, но и это действие оказывается ошибкой. И только вращение ключа в противоположном направлении позволяет наконец открыть дверь.

Сотрудник, который пробовал открыть дверь, запомнил все свои удавшиеся и неудавшиеся действия, то есть приобрел опыт. Если ему и в дальнейшем придется открывать эту дверь, он с самого начала будет действовать правильно. Он чему-то научился, безусловно, чему-то очень простому. Его учеба ничем не отличается от научения животных методом проб и ошибок. Если бы замок был из стекла и можно было видеть его детали, сотрудник, быть может, с самого начала действовал бы правильно!

Из всего того, о чем мы сейчас говорили, нужно принять во внимание одно очень важное соображение, которое крайне необходимо для правильного понимания поведения животных, а также и людей. Каждое действие имеет свой результат; вспомните человека, который пытался повернуть ключ в неправильную сторону. Результат его действия был отрицательным — замок не открылся. Предугадать этот результат было нельзя. Это нечто предстоящее, будет ли оно отрицательным и разочаровывающим или положительным и доставляющим удовольствие, всегда находится в будущем, пусть даже самом близком.

Во времени мы различаем прошлое, настоящее и будущее. При эксперименте с решеткой собака в настоящем видит привлекающее ее лакомство, например кость, и перед ней препятствие. У собаки уже есть опыт обращения с решеткой, который она накопила в прошлом. Поскольку он был запомнен (накоплен), то, естественно, учитывается в настоящее время. Если бы собака умела говорить, она, возможно, сказала бы: «Прямо мне не удалось пройти, но обходный путь привел к цели». Нет надобности подчеркивать, что собака не может сформулировать свои мысли с помощью слов. Однако следует обратить внимание на то, что и мы, люди, часто используем простой опыт, прежде чем осознаем происходящее. Повозившись с замком первый раз, мы потом уже правильно поворачиваем ключ.

Что касается поведения собаки при проведении эксперимента с решеткой, то правильный выбор ею обходного пути нетрудно понять, если учесть ее прошлое и настоящее. Будущее, очень близкое будущее, важно только в том отношении, что собака предвкушает удовольствие от предстоящего поедания лакомства, то есть носит характер эмоции.

Енот, крыса или другое животное, научившись открывать ящик с защелкой, делает всегда одно и то же; отодвигает защелку, поднимает крышку и берет приманку. В начале выполнения тех или иных действий ход необходимых движений находится в непосредственно предстоящем будущем. А то, что должно быть сделано, в прошлом приводило к приятным ощущениям. Поэтому для объяснения поведения животных и людей очень важно принимать во внимание значение прошлого, настоящего и будущего. Если я иду к двери, нажимаю на ручку и открываю дверь, происходит то, что происходило много раз до этого, то есть в прошлом. Как и в прошлом, результат этого простого движения один — я могу выйти. Но иногда, когда в настоящем по сравнению с прошлым что-то изменилось, привычное поведение не приводит к желаемой цели. Однажды на работе я хотел взять в соседней комнате книгу. Как обычно, я пошел туда и налетел на закрытую дверь, которая не открылась, несмотря на привычное движение рукой. Только в этот момент я вспомнил, что в комнате покрасили пол и туда нельзя было входить, поэтому ее и заперли. Когда я покидал свое рабочее место из-за нужной мне книги, вход в библиотеку находился еще в будущем. О нем, то есть о результате моих действий, я не «подумал», вставая со стула.

При выполнении не очень трудных задач каждый человек старается с самого начала учесть предстоящий результат своих действий. Поясним это на следующем простом примере. Мне хочется повесить в своей: комнате картину, и для этого я должен закрепить в стене крюк. Поскольку картина тяжелая, крюку придется выдерживать значительный вес, значит, тонкий гвоздь, который можно было бы легко вбить в стену молотком, не подходит. Мысль об этом предвосхищает будущую возможность, а именно падение недостаточно прочно подвешенной картины. Толстый крюк молотком в стену не вобьешь, надо сверлить дырку. Сверление требует выполнения предварительных действий — нужно взять пробойник или электродрель. С помощью электродрели можно сделать более аккуратное отверстие, но ее надо вытащить из кладовой, а из другого места принести подходящий удлинительный шнур. Это потребовало бы слишком большой затраты времени. Поэтому я решаюсь использовать пробойник и закрепляю крюк в быстро сделанном отверстии с помощью деревянной пробки. Это слишком обстоятельное описание должно показать, что человек перед выполнением не очень сложных работ всегда учитывает две предстоящие, то есть будущие, возможности: во-первых, что могло бы быть сделано и, во-вторых, чего следует ожидать в результате тех или иных действий. Прежде чем мы зададим вопрос, способны ли и животные учитывать подобным образом будущие возможности, необходимо подумать о другом.

Что будет с собакой, если много раз пробегаемый ею обходный путь в один прекрасный день будет перегорожен? Подобно человеку, собака, вероятно, должна проложить другой путь. Предоставим ей эту возможность с помощью простого эксперимента, который показан на рис. 32.

Между двумя стенами, образующими своего рода дорожку, стоит решетка, за которой лежит кусок мяса, — обычные условия при выполнении эксперимента с обходным путем. Обойти решетку собака может только слева (по ходу ее движения), и мы хорошо натренировали ее в этом. Затем мы ставим решетку таким образом, что ее надо обойти уже не слева, а справа. На рис. 33 мы видим, что собака, как обычно, бежит налево, останавливается непосредственно перед препятствием и только тогда поворачивает в другую сторону. Таким образом, до препятствия она делала то, что ей до сих пор, в прошлом, приносило успех. Предстоящий результат ее действия обнаружился только тогда, когда она не смогла бежать дальше.