Дом на горе - Мусатов Алексей Иванович - Страница 45

• Предыдущая
• 45/77
• Следующая

Ученики медленно распрямились и посмотрели на учительницу. Она продолжала листать классный журнал. Наконец подняла голову:

— А нехорошо, ребята, получилось!

— Зачем вы наши отметки при Саше читали? — с упрёком сказал Сёма Ушков. — Теперь весь колхоз узнает.

— Ты думаешь, что наши отметки — секрет? — заметил Костя. — И так о них всему белому свету известно.

— Всё равно, надо было без посторонних огласить… — не сдавался Ушков.

— Значит, вам всё же немного стыдно, — усмехнулась Галина Никитична. — Перед посторонними стыдно, а самим перед собой нет? Считаете, что в классе всё благополучно? Как вы, например, к урокам химии относитесь? А к географии, немецкому языку?.. Ну, что ж вы молчите?

И класс разговорился. Многие признались, что ещё мало занимаются дома, работают в половину сил.

Потом ребята ополчились против двоечников: это они тянут класс назад, лишают его доброй славы! Каждого двоечника вызывали к столу и заставляли объяснять, почему он ленится.

Алёша Прахов решил выехать на своём излюбленном коньке: мать у него несочувствующая, загружает его работой по хозяйству, и, кроме того, он часто угорает дома от печки.

— Старо, третий год слышим! — не поверили ребята.

Худенькая большеглазая Феня Заглядова говорить ничего не стала, а только горько расплакалась.

— Феня болела долго, много уроков пропустила, — сказал Митя и предложил девочке свою помощь.

По его примеру, вызвались заниматься с отстающими Сёма Ушков, Витя Кораблёв.

Вышла к столу и Варя.

— Не оправдываюсь, признаю… Получила двойку. Позорную!.. По заслугам… — глухо выговорила она, опустила голову и плотно сжала губы.

Костя почему-то отвернулся и стал смотреть в окно. Лучше бы он сам получил эту двойку!

— Может, тебе, Балашова, помощь требуется? — спросил Митя.

— Чего там «может»! — решительно заявил Ушков. — Пусть с ней, как и раньше, Кораблёв занимается. И посадить их опять за одну парту.

— Верно, верно! — подхватила Катя.

— А я бы на её месте сам справился, без всяких шефов, — сказал Костя.

Варя кинула на него быстрый взгляд и вспыхнула:

— Двоек у меня больше не будет! Слово даю! — И она пошла к парте.

К концу собрания речь зашла о старосте класса: он совсем не следит за успеваемостью и не знает, кто как учится.

— Да что я, двужильный, в самом деле? — взмолился Ушков. — С меня и дисциплины хватает! Одного Прахова унять — сто лошадиных сил надо.

Галина Никитична согласилась с ним. Ушков за последнее время неплохо следил за порядком в классе, и больше загружать его не имело смысла. Она предложила поручить наблюдать за успеваемостью Мите: мальчик настойчивый, твёрдый, дорожит своим классом.

Ребята охотно проголосовали за Епифанцева.

— Только, чур, не обижаться! — предупредил он. — От меня вам покою не будет.

В первый же день Митя завёл тетрадь в клеенчатой обложке и стал аккуратно заносить в неё отметки всех ребят. Каждый, кто получал двойку или даже тройку, теперь никак не мог избежать беседы с Митей. Он задерживал ученика в классе, останавливал на улице, приходил на дом и допытывался, что помешало ему получить лучшую отметку.

И когда однажды Алёша, по старой привычке, сослался на то, что угорел и не мог приготовить уроки, Митя в сопровождении Сёмы Ушкова пришёл к Праховым и принялся осматривать печку.

— Мы по поручению класса, — заявил он Алёшиной матери. — Печку проверить. Может, у неё тяга плохая?

— Да нет, печка справная: не дымит, не чадит, — ответила Алёшина мать.

— А может, всё-таки трубу переложить надо? Мы похлопочем перед правлением.

— Белены вы объелись? Новую печку да перекладывать!

— Алёша говорит, что угарно у вас, уроки учить не может.

— Ах он, бес лукавый! Приди он домой — я ему голову проветрю…

Но больше всех от Мити доставалось тем ученикам, которые взялись помогать отстающим.

Однажды после очередной двойки, полученной Праховым, Митя насел на Костю:

— Поздравляю, шеф-помощник! У Прахова ещё одна двойка прибавилась.

— Я-то при чём? — начал оправдываться Костя. — Сколько раз Прахову говорил: «Заходи, будем вместе заниматься». А его на аркане не затащишь.

— А без аркана не можешь? Сам бы к нему на дом пошёл!

— Ещё бегать за ним, ухаживать!

— И побегаешь… Это же тебе комсомол поручил Прахова вытянуть. А не справляешься — откажись.

— Ну-ну, не справляюсь! — буркнул Костя. — Быстрый ты очень!

Но всё же Костя пошёл к Праховым.

Алёша лежал на печи, на тёплых мешках с пшеницей. Заметив Ручьёва, он прикрыл глаза и захрапел. Костя потянул его за голую пятку:

— Вижу, как ты спишь… Притворяешься. Оболью вот сейчас холодной водой — будешь знать!

Но Алёша продолжал храпеть и даже для большей убедительности почмокал губами.

Тогда Костя деловито разделся, повесил полушубок и шапку на гвоздик и полез на печь:

— Тоже мне храпит!.. Ты бы послушал, как дед Новосёлов классно умеет: балки дрожат, тараканы мрут.

Костя прилег рядом с Алёшей и так оглушительно захрапел над его ухом, что тот сразу открыл глаза:

— Чего прилез? Спать мешаешь!

— Вставай, спускайся на пол… Заниматься надо! А то залёг ни свет ни заря… ещё куры на нашест не садились.

— А это тебя не касается… Хочу — сплю, хочу — гуляю…

— Как это — не касается? Я же твой бригадир, отвечаю за тебя.

— Хорош бригадир! В школе словечка замолвить не мог. А ещё товарищем называешься!

— Товарищ неплохой, на мель не посажу. Ты что о двойках-то думаешь?

— А что о них думать? Не везёт мне, и всё тут.

— Скажи по-честному… — Костя повернул голову Прахова к себе: — Ты в комсомол очень хочешь?

— Да чего ты меня пытаешь? Чего пытаешь? — повысил голос Алёша. — Думаешь, только вы с Кивачёвым такие сознательные, а Прахов, мол, не дорос, его за ручку водить надо…

Он отвернулся и начал спускаться с печи. Костя полез следом:

— А ты докажи делом, тогда поверят.

— Давай любое задание… в лепешку расшибусь!

— Есть для тебя задание: покончи с двойками. Если нужно, я тебе по математике помогать буду.

— Я в таких друзьях не нуждаюсь! — сказал Алёша.

— А я, может, не по дружбе к тебе пришёл, — усмехнулся Костя. — У меня поручение от комсомольской организации… с меня требуют.

— А-а, поручение!.. — сбавил тон Алёша. — Только я сейчас по истории заниматься буду, потом география на очереди, потом русский язык…

— Ну что ж, подождём, вечер велик… И до математики очередь дойдёт.

Они сели за стол, и каждый занялся своим делом. Правда, Алёша так широко разложил на столе книжки и тетради, что Косте достался совсем крошечный уголок. Но он не обиделся и только немного потеснил Алёшино хозяйство.

— Да ты что, Ручей, командуешь! — возмутился Алёша. — Не у себя дома…

— Давай-ка лучше не отвлекаться. Что у тебя там по плану: география, русский язык, математика?.. Вот и действуй!

И очередь до математики действительно доходила…

Но заниматься с Алёшей было нелегко. Он спешил, путал, сердился и в конце концов заявлял, что математика нужна только скучным бухгалтерам, он же в бухгалтеры никогда не пойдёт, а будет играть на баяне в музыкальном ансамбле или, как Саша Неустроев, изучит мотор и станет работать трактористом в МТС.

— Погорел твой Саша! — заметил Костя. — Только и умеет баранку крутить, а что к чему — меньше прицепщика понимает. Недаром он в вечернюю мичуринскую школу записался.

Все эти доводы мало действовали на Алёшу. Костя между тем выходил из себя, но не отступал.

Бывали дни, когда Прахов сразу же после занятий исчезал неизвестно куда. Но Костя знал, где его разыскивать. Он шёл в сельский клуб или в чайную, приводил Алёшу к себе домой и усаживал заниматься.

— Что ты мне свой режим диктуешь! — кипятился Алёша. — Отдохнуть культурно не даёшь!

— Сиди, сиди! Пока все задачи не решим, никуда тебя не выпущу! — прикрикивал на него Костя.

• Предыдущая
• 45/77
• Следующая