Соперник (ЛП) - Дуглас Пенелопа - Страница 29

• Предыдущая
• 29/68
• Следующая

Все быстрее и быстрее.

Все быстрее и быстрее.

Ее рот опустился мне между ног. Я зажмурился, наслаждаясь тем, как рьяно она действовала. Бренна облизывала, втягивала меня в рот на всю длину. Ее волосы опускались на мои бедра, согревая кожу.

Я хочу видеть тебя. Я хочу поцеловать тебя, когда ты кончишь.

Я попытался заглушить этот голос у себя в мыслях, положив руки на голову Бренны и проталкивая свой член глубже в ее горло.  

– Продолжай, детка, – прорычал, подначивая. – Так хорошо.

Она ускорила темп. Ее голова резко поднималась и опускалась. Я изогнул бедра ей навстречу.

Кто тебя сейчас целует? Кто тебя трахает?

– Еще. Сильнее, – распорядился я. Однако, невзирая на мои старания, белокурые волосы, которые я сжимал в кулаке, превратились в светло-каштановые. На меня смотрели зеленые, с поволокой, глаза. – Боже, детка. Так приятно.

Волей-неволей погрузился в фантазию, где Фэллон царила в моем сознании. Я не хотел думать об этой суке. Не хотел желать ее, но желал.

Она была здесь. Это ее рот был на мне, и я ненавидел ее. Черт, как же я ее ненавидел. И собирался трахать ее с этой ненавистью до тех пор, пока не кончу.

Нервные окончания в ногах пылали, волна напряжения подкатила к паху. Я дернул бедрами, проникая в нее глубже и жестче, в то время как ее язык скользил по нижней поверхности моего члена.

Она отпустила меня, затем облизала, после чего обхватила рукой и стала поглаживать, посасывая теперь одну лишь головку.

Мэдок, пожалуйста.

– Черт. – Содрогнувшись, выгнул спину, приподнял голову над кроватью.  

Я кончил ей в рот, сжав волосы у основания ее шеи, и втянул воздух через сжатые зубы. Она держала меня до последнего, пока я не рухнул обратно на кровать, отпустив ее.

Мое тело всегда расслаблялось.

После.

Однако в голове творился еще больший бардак.

Фэллон. Мои мысли всегда возвращались к Фэллон. Теперь я не мог кончить, если не думал о ней.

Я хотел опустить взгляд и увидеть девушку с пирсингами в ушах, с разбросанными по коже в случайном порядке мелкими татуировками. Хотел увидеть сексуальные зеленые глаза, обрамленные черной подводкой. Чтобы эти глаза смотрели на меня и убивали всеми секретами, которые она пыталась утаить.

Почему? Почему я так желал ее, когда она продолжала убегать?

– И кого же зовут Фэллон? – чей-то голос вторгся в мои размышления.

Моргнув, переспросил:

– Что?

– Фэллон. Ты произнес это имя, когда... – Бренна не договорила.

Проклятье.

– Никого. Тебе, наверно, послышалось.

Твою ж мать! Черт. Серьезно, чувак?

– Ты выкрикнул его, когда кончил. Тебе нравятся парни? Фэллон – это же мужское имя, да? – Сев, Бренна глянула на меня краем глаза, дразняще ухмыляясь.

– Это не парень, черт побери, – прорычал я, затем посмотрел прямо на нее. – Вообще-то, это моя сестра.

Она засмеялась. Заметив, что я не присоединился к веселью, Бренна заткнулась.

– Эмм, ладно. – Она слезла с кровати с таким выражением на лице, словно хотела отсюда сбежать. – В этом нет ничего странного.

Быстро одевшись, Бренна вышла из комнаты, больше ничего не сказав. Из моей груди все-таки вырвался смех. Я засмеялся жалко, нырнув обратно под одеяло.

***

– Эй! Какого черта? – спросил, подскочив на кровати, потому что моя задница почему-то пылала.

– Вставай!

Сонно потер глаза и увидел свою мать, стоявшую у изножья. Подхватив край одеяла, она сорвала его с меня. Слава Богу, я был в баскетбольных шортах.   

Мама стояла, уперев руки в бока и неодобрительно поджав губы.  

– Ты меня по заднице шлепнула? – заныл я, упав обратно на матрас и накрыв глаза рукой.

– Вставай! – снова рявкнула она.

Обычно я радовался встречам с мамой. С ней всегда было весело, и она довольно сносный родитель, на самом деле. Они с моим отцом оба быстро нашли новых спутников жизни после развода. Мне не нравилось, что мама переехала к своему новому мужу, который жил в Новом Орлеане. Но для ребенка уехать из дома, оставить все, что ему знакомо, было слишком тяжело. Я остался с отцом и его новой женой.

Ага, умное решение.

Вздохнув, сказал:

– Я спал. Что ты вообще тут делаешь? – По моему негодующему тону ей все стало ясно.

Мне хотелось, чтобы меня оставили в покое.

– Твой отец позвонил и рассказал, что случилось.

– Ничего не случилось, – солгал, уныло уставившись в потолок. Фары проехавшей мимо дома машины осветили полутемную комнату. Я понял, что проспал целый день.   

Каблуки матери зацокали по деревянному полу.

– Вставай! – снова распорядилась она и, не дав мне опомниться, начала хлестать меня журналом. 

Я поднял руки и ноги, защищаясь.

– Проклятье, женщина!

Швырнув журнал в противоположный конец комнаты, мама заправила свои белокурые волосы за уши и прошла к моему шкафу.   

– Кстати, я уволила Бриттани, – выпалила она через плечо.

– Кто такая Бриттани?

– Горничная, с которой ты развлекался. Теперь вставай и прими душ. – Кинув мне чистые джинсы и футболку, мама вышла из комнаты.  

Я покачал головой, удивляясь женщинам, окружавшим меня в этой жизни.

Настоящие мегеры.

Перевернувшись на живот, уткнулся лицом в постель.

– Сейчас же! – гаркнула она с первого этажа. Я раздраженно ударил кулаком по подушке.

Однако все равно поднялся. Если бы остался лежать, мама вернулась бы с ведром холодной воды. 

После того как принял душ и оделся, она отвела меня в тихий итальянский ресторанчик, где очень любили свечи и Фрэнка Синатру, очевидно. Я заказал себе пиццу, а мама – какую-то пасту с оливковым маслом.

– Почему папа тебе позвонил? – спросил, откинувшись на спинку стула, и сложил руки за головой.

– Потому что в списках операций по кредитной карте он не видел ничего, кроме заправочных станций. Ты, скорее всего, живешь на Дорито и Фанте уже несколько недель. Он знал, что ты предпочтешь увидеть меня, а не его, поэтому…

Все верно. Мне не нравилось есть в одиночестве, так что я питался только быстрыми закусками, к тому же был слишком зол, чтобы общаться с людьми. Таким образом, оставалась только еда, купленная на заправке.

Я чертовски не хотел никого видеть, но лучше уж мама, чем отец.

– Он сказал тебе… – я заговорил тише, – что снова собирается жениться? – Мне не хотелось ее расстраивать в случае, если она не знала, поэтому постарался смягчить свой тон. Я также слышал, что его нынешняя жена пыталась отсудить наш дом – мой дом, и от этого меня мутило.

– Да, сказал. – Мама кивнула, сделав глоток белого вина. – И я за него рада, Мэдок.

– Рада? – ядовито усмехнулся я. – Как ты можешь радоваться? Он изменял тебе с ней. Это продолжалось годами.

Она на долю секунды потупила взгляд, сложив руки на коленях, поверх своей узкой юбки. Сделав вдох, сразу же захотел прекратить наш спор. Я вел себя как последний гад.

– Я рада, Мэдок. – Мама расправила плечи, глянув на меня. – Мне по-прежнему больно оттого, что он мог так со мной поступить, но сейчас у меня есть замечательный муж, здоровый, умный сын, жизнь, которую я люблю. Зачем тратить время, злясь на твоего папу, если я не стала бы ничего менять? – Она слабо, но искренне улыбнулась. – Хочешь – верь, хочешь – не верь, он любит Кэтрин. Мы с ней никогда не пойдем за покупками вместе, – пошутила мама, – но твой отец любит ее, и я не возражаю против этого. Пора забыть о прошлом.

Она думала, что я этого не сделал? Может, сейчас я пребывал не в самом лучшем состоянии и дико скучал по друзьям, однако папа был прав. Дистанция и перспектива. Я над этим работал.

Мама подняла вилку, снова принявшись за еду.

– Еще он рассказал мне о том, что произошло между тобой и Фэллон.

– Давай не будем о ней говорить. – Взяв очередную порцию пиццы, щедро откусил.

– Ты удалил свои аккаунты с фэйсбука и твиттера, – начала отчитывать она, – замуровался в пустом доме. Почему бы тебе не поехать со мной? Проведешь оставшиеся шесть недель лета у нас?

• Предыдущая
• 29/68
• Следующая