Секретные инструкции ЦРУ и КГБ по сбору фактов, конспирации и дезинформации - Попенко Виктор Николаевич - Страница 19

Что касается последнего пункта, то в ЦРУ считают, что книги отличаются от всех иных средств массовой пропаганды прежде всего тем, что даже одна книга может значительно изменить отношение и поведение читателя в такой степени, на которую не могут подняться ни газеты, ни радио, ни телевидение или кино. Поэтому книги, по мнению ЦРУ, являются самым важным орудием стратегической (долговременной) пропаганды.

Так, согласно докладу сенатской комиссии (United States Senate Select Committee to Study Governmental Operations with Respect to Intelligence Activities – Отдельной комиссии сената Соединенных штатов по изучению правительственных операций в области разведывательной деятельности») Фрэнка Черча, расследовавшей в 1975–1976 годах деятельность Разведывательного Сообщества США, книги, как средство подрывной работы, ЦРУ использует такими способами:

1) организует публикацию и распространение книг за рубежом, не раскрывая при этом американского влияния, тайно субсидируя иностранных издателей и книгопродавцев;

2) публикует книги, которые «не заражены» любыми открытыми связями с правительством США, особенно если положение автора «деликатно»;

3) книги публикуются по «оперативным причинам», т. е. независимо от их коммерческой ценности;

4) создает национальные и международные организации для издания и распространения книг;

5) поощряет написание политически значимых книг неизвестными иностранными авторами, либо прямо субсидируя автора, если возможны тайные контакты, либо косвенно – через литературных агентов или издательства.[23] А в опубликованной антисоветским журналом «Посев» (финансируемом ЦРУ) инструкции для агентов-перевозчиков нелегальной литературы даются следующие рекомендации по провозке печатной продукции в страну и их распространению:

«До 30 книг и журналов, до 150 брошюр можно провезти в чемодане среди вещей. Материал надо упаковывать в один пакет толщиной около 10 см. В чемодане пакет следует разместить не на самом дне, но и не на поверхности, не вплотную к стенкам чемодана, а в середине, со всех сторон прикрыв вещами. Если вы берете с собой не более 1–2 книг, полдюжины, пары газет и журналов, то лучше всего разместить их по карманам. Таким образом, материал может быть с наибольшей вероятностью провезен беспрепятственно.

Само собой разумеется, что декларировать (на таможне) литературу не следует, ни устно, ни письменно.

Эту литературу надлежит рассылать по определенным адресам, а также оставлять в метро, в телефонных будках, на полке книжного магазина, в фойе театра, на стадионе – в любом общественном месте».[24]

Так на практике осуществлялась концепция роли пропаганды в рамках подрывной деятельности, точно соответствующей формуле, предложенной в свое время генералом Донованом: «Пропаганда на заграницу должна использоваться как инструмент войны – искусная смесь слухов и обмана; правда же – лишь приманка, чтобы подорвать единство и сеять смятение… В сущности, пропаганда острие первоначального проникновения, подготовка населения территории, избранной для вторжения. Это первый шаг, затем вступает в действие пятая колонна, за ними диверсионно-десантные части, или «коммандос», и, наконец, выступают дивизии вторжения».[25]

Положение это, сформулированное еще в годы Второй мировой войны, с точки зрения руководства ЦРУ имеет непреходящую ценность и никогда не утрачивало своей действенности.

Правда, как показала история, в отношении СССР никаких «коммандос» и «дивизий вторжения» не понадобилось…

В отличие от контрразведывательных, разведывательные операции против СССР и других социалистических стран были направлены на получение в конечном счете достоверной информации, однако оба вида операций настолько переплетались между собой, что в большинстве случаев они практически были неотделимы друг от друга. Дело в том, что проведение разведывательных операций в этих странах весьма затруднялось эффективностью коммунистических служб внутренней безопасности. То, что иногда происходило в Советском Союзе или на территории социалистических стран, так это неожиданное предложение своих услуг тем или иным гражданином этих стран, что, разумеется, исключало процесс нацеливания, изучения, оценки и вербовки агента.

С другой стороны, доступ к советскими восточно-европейским служащим, находящимся за пределами коммунистического блока, был относительно легок, и с годами в ЦРУ была выработана тщательно продуманная методика их разработки. Операции, проводимые по этой методике, в целом являлись скорее контрразведывательными, чем разведывательными, т. е. они отражали скорее защитную (с точки зрения ЦРУ) функцию, чем сбор разведывательной информации. Вместе с тем они носили довольно агрессивный характер.

Важной частью своей деятельности ЦРУ считало слежку за сотрудниками советских посольств как внутри миссий, как и за их территорией. Для этого существовали разработанные ЦРУ определенные методики и правила, которыми следовало руководствоваться зарубежным резидентурам. Ниже изложен взгляд ЦРУ на эту тему.

«Первое правило в таких операциях – это рассмотреть возможность покупки вспомогательными агентами резидентуры окружающего советское посольство недвижимого имущества. Наиболее подходящие и наиболее перспективные объекты этого недвижимого имущества необходимо купить заранее и держать в готовности для использования в любое время.

Поскольку советские посольства часто занимают довольно обширные земельные участки с большими особняками, окруженными высокими заборами-стенами, можно найти семь-восемь домов, расположенных рядом с участком, на котором находится советское посольство. Эти дома могут быть использованы для расположения в них постов визуального наблюдения и размещения технических средств сбора сведений. Если, например, известно или имеются предположения, что посольство пользуется электронными шифровальными машинами, то исходящие от них излучения можно улавливать, и это позволит дешифровать секретную переписку посольства (такая операция предпринимается по заданию Агентства национальной безопасности).

Пункты визуального наблюдения чаще всего используются для определения принадлежности сотрудников посольства к той или иной разведывательной службе и для изучения существующей в советской колонии общей обстановки. В любом случае при наличии возможности за всеми входами и выходами с территории советского посольства и за самой территорией устанавливается визуальное наблюдение. Для этого может потребоваться от трех до четырех постов. Каждый такой пост укомплектовывается агентами, часто семейными парами (иногда пожилыми), которые проживают в доме напротив посольства, выше окружающего его забора, и постоянно ведут специальный журнал учета входов и выходов каждого советского служащего, а также участников частых бесед в укромных уголках территории миссии с указанием их особых внешних примет. С постов наблюдения производится фотографирование, чтобы получить наиболее свежие фотографии советского персонала, а также видеосъемка беседующих, для того чтобы по движениям их губ соответствующие специалисты могли воспроизвести содержание разговора. Записи, производимые в журналах на постах визуального наблюдения, тщательно изучаются вместе с записями телефонных разговоров, полученными в результате подслушивания, а также с данными, полученными в результате использования других технических средств, если их удалось установить.

В итоге всех этих мероприятий выявляются функциональные обязанности и характер повседневной деятельности всех сотрудников советской колонии.

Подготовка к изучению командируемых за рубеж советских служащих и служащих социалистических стран начинается задолго до их прибытия в страну. Почти всегда первые данные о предстоящем прибытии нового сотрудника берутся из запроса на визу, направляемого советским министерством иностранных дел посольству той страны в Москве, в которую командируется сотрудник. Визу может дать или само посольство после консультации со своим министерством иностранных дел, или министерство иностранных дел. Переговоры по этим вопросам часто осуществляются посредством закодированных дипломатических депеш. Резидент ЦРУ в столице страны, в которую должен приехать советский служащий, получает расшифрованное сообщение из Агентства национальной безопасности через штаб-квартиру ЦРУ, где сразу же начинается проверка советского сотрудника по картотекам и досье. Так, если советское министерство иностранных дел запрашивает дипломатическую визу у индийского посольства в Москве для «товарища Иванова», то резидент ЦРУ в Нью-Дели может получить первые данные о предстоящем прибытии советского сотрудника посредством перехвата или подслушивания правительственных линий связи Индии.