Игра королев - Даннет Дороти - Страница 33
- Предыдущая
- 33/82
- Следующая
— Вздор, — отрезала Сибилла. — Мариотта — глупая девчонка, которая заслуживала того, чтобы ей преподали урок, хотя и не такой жестокий. Во всяком случае, ты не рассказал отцу об Уарке.
Скотт покраснел:
— Не думаю, чтобы Лаймонд отправился туда. Он слишком опоздал.
Сибилла разгладила платье:
— Ты знаешь, зачем ему туда было нужно?
— Нет. — Скотт съежился под проницательным взглядом Сибиллы. — Точно не знаю.
— Он не говорил тебе — даже потом, в подвале, когда вас заперли вместе? В камере?
— Он рассчитывал на какие-то сведения, — хмуро ответил Скотт. — Полагая, что это поможет ему оправдаться перед властями. Но я не вижу, какая теперь от этого польза — после всего, что он натворил.
Сибилла молчала, и Скотт почувствовал, что в груди у него закипает гнев.
— Вы сожалеете, что я его выдал? Могу вас заверить, что его брат думает иначе.
— Сожалею? Да. А ты разве нет? — мягко отозвалась Сибилла.
Скотт честно посмотрел ей в глаза:
— Я не знаю. Я не знаю, чему верить. В любом случае — что я могу теперь поделать?
— Ты можешь попытаться найти его, поскольку знаешь, где искать. Ты можешь также попытаться найти Харви. И тогда наконец мы узнаем всю правду, не так ли?
— Правду? — взорвался Скотт. — Что хорошего в такой правде? Что хорошего в этой правде для Кристиан Стюарт? Единственное, что ей может помочь теперь, — это добротная, ладно сработанная ложь.
Он вспомнил о данном обещании:
— Я обещал сделать кое-что для нее… Полагаю, она вернулась в Богхолл?
— Нет. Она серьезно относится к дружбе. Последний раз, когда я ее видела, она направлялась в Далкейт к сэру Джорджу Дугласу, чтобы попытаться как-то сгладить последствия твоих усилий здесь.
Скотт вскочил:
— В Далкейт!
— Да, — мягко подтвердила Сибилла. — В то самое место, куда англичане совершили набег в воскресенье. Она, пожалуй, выбрала не самое удачное время.
Чтобы доставить Лаймонда во Флоу-Вэллис и самому возвратиться в Берик, Гидеону Сомервиллу пришлось дать крюк около ста сорока миль. Он пошел на это без колебаний и, двигаясь с максимально возможной скоростью, приехал в Флоу-Вэллис в понедельник сразу после полудня.
Неизбежная перепалка с женой началась, когда он переодевался.
— И где ты собираешься его держать? — язвительно осведомилась Кейт Сомервилл, поглядывая на супруга удивленными карими глазами.
Гидеон в предвкушении ссоры весь напрягся.
— В спальне в конце коридора на верхнем этаже. Под замком, разумеется…
— Ничего себе! — воскликнула Кейт. — О чем ты только думаешь! Там нет шелковых простыней! Нет пуховых перин! И чтобы добраться до скота, ему придется спуститься по двум лестницам и перейти через грязный задний двор — разве что он начнет с мышей.
— Кейт…
— А как насчет еды? Он привередлив? Мы можем предложить пару лягушек, хвост ящерицы, немного волчьих ягод с поганками!
— Кейт!!!
— Я думаю, что ты выжил из ума, Гидеон! — заявила Кейт, слегка успокоившись. — Ты сказал Филиппе?
Гидеон кивнул:
— Я сказал, что привез его сюда, чтобы наказать.
— О, тогда она уже точно пошла в спальню в конце коридора на верхнем этаже, прихватив длинный хлыст. Или дверь заперта?
Гидеон вынул ключ:
— Я поем и сразу поеду, дорогая. Мои люди останутся, будут охранять его и носить еду…
— А мне придется ждать, как преданной Пенелопе, очевидно, до старости. Ты не собираешься подать в отставку? О первой твоей отставке все, похоже, забыли. Нет? Хорошо, я пригляжу за твоим мерзким приятелем, но не вини меня, если после своего отсутствия ты найдешь совсем другого человека.
Она не теряла времени даром. Отослав Филиппу и оставив Гидеона обедать, Кейт направилась прямо к спальне в конце коридора на верхнем этаже и, воинственно выпятив грудь, вошла в нее.
Комната казалась пустой. Никого у окна или на стуле рядом, никого в кровати, никого у пустого очага. Оставалось только фамильное кресло, унаследованное Гидеоном, высокое, украшенное довольно неумелой резьбой, изображавшей разных зверей.
Ощерив зубы и выпустив когти, кресло стояло у окна, спинкой к двери. Обогнув его, Кейт обнаружила то, что искала.
Среди пузатых бегемотов, свесив руки и откинув голову, Лаймонд спал, и сон его был на редкость крепок. Одним пальцем Кейт приподняла испачканную кожаную куртку, но не стала будить спящего. Она узнала все, что хотела.
Внизу она накинулась на супруга:
— Зачем, Гидеон?
Он не сообразил.
— Что зачем?
— Будить во мне материнский инстинкт именно сейчас. Я вряд ли смогу теперь испытывать к нему враждебные чувства.
Гидеон вытер рот:
— Ты же сама хотела бичевания. Для этого он и здесь.
— Для чего он здесь, я не знаю, но он истекает кровью в твоем фамильном кресле.
В глазах Гидеона мелькнуло подобие улыбки.
— Не я нанес ему рану, однако же признаюсь: мы все утро скакали галопом. Он не жаловался.
— Тогда позволь мне сделать это за него, — вступилась Кейт. — В воздухе носится привычный аромат ужасных тайн. Ладно, пусть: инстинкт остается инстинктом. В конце концов, все тащат ко мне старые сломанные вещи, чтобы я их починила — в этом нет ничего нового. Когда ты вернешься?
— Скоро, я надеюсь.
Гидеон встал, попрощался с женой и бегом спустился во внутренний двор. Кейт смотрела ему вслед, терзаясь дурными предчувствиями и не разделяя добродушной уверенности своего мягкого супруга.
Спустя некоторое время по коридору верхнего этажа прошествовала процессия, достойная изумления: куча кастрюлек, предвещавшая Лукуллов пир, правда, с известными ограничениями для больного, а также кувшины, тазики, бинты, одежда, полотенца, мази и небольшая деревянная ванна, отделанная латунью. Выступавшая впереди процессии Кейт отперла дверь, на этот раз безо всяких церемоний.
Но Лаймонд уже не позволил застать себя врасплох. Сидя на подоконнике, он со слабым интересом обозревал ее свиту.
— Не хватает только угля для камина — впрочем, день выдался теплый. Это вы заходили сюда только что?
— Да, — мрачно подтвердила Кейт. — И я вас хорошенько разглядела, так что можете не вставать.
Синие глаза Лаймонда остались холодными.
— Вы что, сами собираетесь меня мыть?
— Придержите язык, — отмахнулась Кейт. — Это сделает Чарльз. А затем, хотя и без всякого удовольствия, я сама перевяжу ваше плечо. Кстати, кто взял на себя благородную миссию его продырявить?
— О… один ускользнувший червяк. Рыбка, сорвавшаяся с крючка. Дичь, не желавшая попасть на вертел. Я вполне способен сам помыться и позаботиться о себе, если ваши люди соблаговолят выйти.
Не слушая его, Кейт разложила подручный материал и впустила слугу Гидеона.
— Чарльз, я вернусь через полчаса.
Шум потасовки заставил ее возвратиться раньше. Она обнаружила, что Чарльз, облитый мыльной водою, дубасит в дверь пленника, которая словно в насмешку была заперта изнутри. Кейт оттолкнула его и подергала ручку.
— Что это еще за новости? Впустите меня!
Сквозь толстую дверь глухо донесся дерзкий голос Лаймонда:
— Госпожа Сомервилл! Помните о приличиях!
Как они ни колотили, ни стучали и ни угрожали, в этот день она не добились ничего.
Через неделю лорд Грей пересек границу Англии и прибыл в замок Берик, оставив заново укрепленный Хаддингтон на попечение коменданта. По приезде лорду Грею, который немало натерпелся за истекший месяц, доложили, что его ждет графиня Леннокс.
Он высказал свое возмущение Гидеону:
— Маргарет Леннокс! Что ей еще нужно? Она попала в хорошую переделку в феврале, а ее отец плевать на нее хотел и перешел на сторону шотландцев. Ну хорошо! Я преподал урок этой семейке!
— Я слышал о налете на Далкейт, — заметил Гидеон. — Как он прошел?
— Превосходно, превосходно. Надеюсь, все о нем слышали. Надеюсь, что союзники, друзья и приспешники Дугласа извлекли из него урок. Боуэс и Гамбоа спалили все вокруг Эдинбурга, а Уилфорд и Уиндам осадили Далкейт. Мы сделали подкоп в центр замка, и они вывесили белые простыни в окнах, прежде чем мы произвели хотя бы выстрел. Взяли в плен весь гарнизон крепости, жену Дугласа, его младшего сына, с дюжину прочих Дугласов и дворню и еще возы утвари, — рассказывал лорд Грей, раскрасневшись от воспоминаний. — Мы вернулись, разбогатев на три тысячи фунтов, не считая двух тысяч голов скота, трех тысяч овец и выкупа, который заплатят за пленников.
- Предыдущая
- 33/82
- Следующая
