Желания Элен - Сандерс Лоуренс - Страница 20

• Предыдущая
• 20/57
• Следующая

— Этой девушке только что было сделано предложение выйти замуж, — гневно проговорила Элен, — и вы врываетесь в разговор как раз в тот момент, когда она мне об этом рассказывает.

— Ну, я конечно желаю вам всего самого наилучшего, — сказала оператор, — но все же… Вот что, мисс. Почему бы вам не дать своей подруге номер таксофона, из которого вы звоните? Тогда она сможет вам перезвонить.

— Хорошая мысль, Пег, — сказала Элен. — Назови мне свой номер.

Пегги назвала.

— Оставайся на месте, — сказала Элен, — повесь трубку, а я сейчас наберу твой номер. Спасибо вам большое, оператор.

— Меня зовут Фрэнсис, — с достоинством сказала оператор. — Всегда рада помочь. Хочу пожелать вам всего наилучшего, Пегги.

— Взаимно, — сказала Пегги. — Перезвони мне, Элен.

— И что дальше? — нетерпеливо спросила Элен, набрав номер Пегги. — Ты как раз приперла его к стенке, когда Фрэнсис нас прервала.

— Какая она милая, — сказала Пегги. — Жаль, я не знаю ее адреса, чтобы послать открытку или что-нибудь в этом духе. Ну вот, как я уже сказала, я прямо спросила его, означает ли это, что он делает мне предложение, и он сказал: да, означает. Затем он спросил меня, можно ли ему поцеловать меня, и я сказала о'кей, но и только, потому что я не думаю, что помолвка — это основание для занятий сексом до свадьбы, и он сказал, что полностью со мной согласен, и все что он хотел, это поцеловать меня. Потом он поцеловал меня, отвернулся и очень быстро уснул, но понятно, мне-то было не до сна. Я собиралась выбраться из комнаты и позвонить тебе, но потом я подумала, что не стоит, потому что вдруг он проснется, а меня нет, и что он тогда подумает? Сегодня утром мы встали поздно и пошли чего-нибудь перекусить. Затем мы посмотрели два фильма на Сорок второй улице — «Тварь из грязного болота» и «Горячие дьяволы в раю». «Тварь» была так себе, но «Горячие дьяволы» советую посмотреть. Там была сцена, дорогуша, я просто не знаю, как им разрешили ее показывать. Конечно, он снят в Швеции, но все же… Ну вот и все собственно, теперь я помолвлена и выхожу замуж.

— Дорогая, я хочу пожелать тебе всего самого наилучшего, — сердечно сказала Элен Майли. — Когда свадьба?

— Мы не говорили о конкретном сроке. Я подумала, что он и так сделал достаточно для первой ночи и решила не давить на него. Он помянул что-то о длительной помолвке, но на счет этого я еще с ним поговорю. Я не очень-то верю в длительные помолвки, а ты?

— Нет, черт возьми. Окрути его поскорее, дорогая.

— Это я и собираюсь сделать, — горделиво сказала Пегги, и Элен различила нотки превосходства в ее тоне — превосходства женщины, имеющей собственного мужчину. — Слушай, ладно, я пожалуй направлюсь к дому. Как насчет ланча завтра? Я хочу услышать все подробности твоего свидания с Юком.

— Рассказывать особо нечего, но насчет ланча я с удовольствием. Я позвоню тебе завтра утром. И еще раз всего самого наилучшего, Пегги. Я надеюсь, ты будешь счастлива.

— Спасибо тебе большое. Мне только очень хочется, Элен, чтобы ты тоже нашла себе мужчину. Было бы замечательно, если бы мы отпраздновали две свадьбы одновременно, правда?

— Великолепно, — без воодушевления согласилась Элен. — Доброй ночи, дорогая, и спасибо, что позвонила.

Она опустила трубку на рычажок. Посмотрела на Рокко, который спал, свернувшись калачиком в углу дивана.

— Пегги выходит замуж, Рокко, — сказала она.

Он поднял голову и зевнул.

— Рокко, сладкий малыш, — пробормотала Элен. — Ты любишь меня, Рокко, сладкий мой?

Она устало поднялась на ноги и замерла. Квартира внезапно показалась ей огромной, пустынной, пугающей. Она прошлась по комнатам, закрывая все двери и окна, выключая везде свет.

Когда она остановилась перед клеткой попугая с покрывалом в руках, птица вскочила вдруг на верхнюю жердочку и отважно уставилась на Элен.

— Фоку, — защебетала птица. — Фокуфокуфоку.

— Спасибо тебе большое, — с горечью произнесла Элен. — Ты теперь наверное очень гордишься собой, маленький негодник?

Она прошла в спальню, сняла халат и села перед зеркалом. Накрутила волосы на бигуди, намазала лицо кремом и закрепила липкую ленту, которую мысленно называла «Нет двойному подбородку!» Она посмотрела на себя в зеркало.

— Тварь из грязного болота, — проговорила она загробным голосом.

Рокко взглянул на нее, встревоженно заворчал, затем лег на свою подстилку и свернулся там клубком.

— Доброй ночи, Рокко, детка, — вздохнула она.

Она выключила свет, широко открыла в спальне окно и забралась в постель. Она чувствовала себя страшно уставшей. Она лежала, сопротивляясь желанию принять снотворное, надеясь уснуть, пытаясь вспомнить имя мальчика из ее школы, которого исключили за то, что он просверлил дырку в стене женской уборной. Вильям, решила она. Вильям Джеймсон.

Вскоре она задремала, лежа на спине, голая, забыв про одеяло.

Поначалу ей показалось, что жужжание — это часть сна, в который она погружалась: Вильям Джеймсон сверлил дыру в стене ее спальни. Затем она проснулась, сообразив, что это звонок в дверь. Она встала, оступилась в потьмах, выругалась, щелкнула выключателем лампы у кровати, с трудом отыскала шлепанцы и пошатываясь вышла в коридор. Она остановилась у входной двери.

— Кто там? — спросила она.

— Юк. Юк Фэй.

Только благодаря ленте, стягивающей подбородок, у нее не отвисла челюсть.

— Уже поздно, — пробормотала она. — Уходи.

— Нет, не поздно, — сказал он. — Я хочу поговорить с тобой, Элен.

— Я не хочу с тобой разговаривать. Давай, проваливай отсюда.

— Пожалуйста, Элен…

Тут она вспомнила о бигудях, креме и ленте.

— Боже мой, — громко сказала она. Потом: — Ладно. Сейчас я открою дверь. Но мне нужно время вернуться в спальню. Я совершенно голая. Затем ты войдешь, закроешь дверь, накинешь цепочку и пройдешь в гостиную.

— Спасибо тебе, Элен, — покорно сказал он.

— Да все нормально, Дикки, — ядовито сказала она. Она открыла дверь и бегом бросилась в спальню.

Когда через десять минут она появилась в гостиной, на ней были желтые шелковые штаны и мужская рубашка, завязанная спереди узлом. Бигуди она сняла, крем стерла с лица. Она курила сигарету, вставленную в длинный мундштук.

Он поднялся с дивана при ее появлении и не садился, пока она не устроилась, поджав ноги, в мягком кресле. Рокко протрусил в гостиную, сонным взором оглядел их и вернулся обратно в спальню.

Фэй опустил голову и потер руки.

— Ну? — резко спросила она.

— Я не хотел, чтобы так все вышло, — начал он. — Клянусь, я не хотел. Я пытался выставить ее из дому. Я думал, что мне это удалось. Но она проницательная, Элен, и сообразительная. Она наконец выудила из меня, что ты должна зайти, и тогда ее уже было багром не вытащить. Я бросился вниз за элем, надеясь позвонить и предупредить тебя, но ты уже выехала.

Она молчала.

— Такое уже случалось, — в отчаянии пролепетал он. — Она всегда хочет присутствовать.

Элен пристально посмотрела на него.

— Ладно, — наконец проговорила она. — Принимается. Ты не хотел этого. Но если она каждый раз так себя ведет, какого черта ты предложил встретиться у тебя, а не здесь?

Он не смотрел на нее. Он не мог встретиться с нею взглядом.

— Не знаю, — сказал он так тихо, что она едва расслышала его. — Думаю, я просто боялся.

— Боялся? Чего?

— Тебя.

Она презрительно фыркнула.

— Ты уже большой мальчик. Ты явно превосходишь меня в весе, росте и силе. Чего ж тут бояться?

Он набрался смелости и взглянул на нее.

— Ты превосходишь меня в любви.

Она посидела немного в молчании, изумленная, затем пошла на кухню и смешала две порции виски с водой. Она принесла стаканы в гостиную и дала ему один.

— Вот, — сказала она. — Можешь ставить куда захочешь.

— Элен. — Он вздрогнул. — Пожалуйста, не надо. Ты должна понять ее.

— О, я понимаю ее, — сердито сказала Элен, отпивая из стакана. — Она старая, одинокая сука. Но в ней все еще больше энергии, больше сил, чем когда-либо было в тебе. Она крепко вцепилась в тебя своими когтями и ни за что не отпустит, если только ты не вырвешь их у нее вместе с руками. Так ведь, правда?

• Предыдущая
• 20/57
• Следующая