Сила Хогвартса (ЛП) - "ksomm814" - Страница 97

— Мне это просто пришло в голову, — равнодушно сказал он. Честно говоря, так оно и было. Не то чтобы Гарри не хотелось пойти по стопам отца и стать анимагом — просто он считал, что у него нет времени заниматься этим самостоятельно. В то же время он не собирался переваливать всю работу на Сириуса и Ремуса. Тем и так уже хватало забот.

Тренировка ничем не отличалась от множества предыдущих. Поначалу Гарри и Сириус занимались, а Ремус наблюдал, время от времени делая замечания. После невербальной дуэли Ремус взял слово и начал обсуждать с Гарри различные стратегии. Они даже разыграли несколько из них, но это совершенно не могло сравниться с дуэлями под руководством Сириуса, которые требовали серьёзной физической нагрузки. Ремус больше опирался на мозги, нежели на мускулы, в отличие от того же Сириуса, который сначала делал, а уж потом думал. Было крайне забавно наблюдать за их перепалками, когда сталкивались два противоположных подхода.

Когда Гарри встретился с Гермионой и Невиллом, направлявшимися на Чары, все вокруг уже обсуждали уроки аппарации. Рон стоял рядом с Лавандой, весело щебетавшей с Парвати. Гарри удивился, заметив, что Рон был совсем не рад своему положению. Он явно умирал со скуки и время от времени пытался высвободить свою руку из хватки Лаванды. Оглянувшись на Гермиону, Гарри заметил, что не он один заметил затруднения друга. Девушка, кажется, была даже рада этому, но не успел он разобраться, что она чувствует, как профессор Флитвик открыл дверь и пригласил всех в кабинет.

Аппарация не выходила из голов учеников весь урок, на котором они пытались наколдовать фонтан с чистой водой. Всем было любопытно узнать, какие ощущения при этом испытываешь, поэтому Гарри мудро держал рот на замке. Он уже аппарировал раньше, но помнил лишь те ощущения, что испытывал при двойной аппарации с Сириусом. В министерстве же его больше беспокоило то, как не попасть под меч Волдеморта, нежели ощущения, испытываемые при аппарации.

К концу дня Гарри наслушался такого количества различных теорий, что уже не был уверен, что действительно хочет учиться аппарировать. Складывалось впечатление, что у каждого было своё мнение о том, какие при этом испытываешь ощущения и что нужно делать, чтобы тебя не расщепило. Многие шестикурсники теперь с откровенным ужасом ждали этих уроков и даже подумывали вычеркнуть свои имена из списка. Встретившись после ужина с Сириусом и Ремусом, Гарри испытал невероятное облегчение, услышав от них, что всё было не так уж и сложно. Сириус, правда, упомянул также о каком-то «Ди-Ди-Ди», но Гарри очень сомневался, что аппарация имела хоть какое-то отношение к этому очередному девчачьему имени.

Не успел Гарри опомниться, как уже очутился в кабинете директора, вылетев из камина прямо тому в руки. Лампы в кабинете уже горели, а бывшие директора тихо посапывали в своих рамах. Гарри восстановил равновесие и стряхнул золу с одежды. От Дамблдора исходили волны усталости, стремления защитить и некой неловкости. Гарри с опаской поднял на него взгляд, не зная, что сказать и стоит ли вообще что-нибудь говорить.

К счастью, Дамблдор заговорил первым.

— Этим утром я провёл несколько часов с Сириусом и Ремусом, — сказал он, указав Гарри на стул своей почерневшей рукой. — Они удостоили меня привилегии просмотреть воспоминание о твоей встрече с министром в это Рождество. — Дамблдор двинулся к своему месту, а Гарри — к своему. — Должен сказать, я ценю то, что ты выступил в мою защиту. Твоя вера в меня потрясает.

Гарри уселся, стараясь не смотреть Дамблдору в глаза. Он совсем не понимал, отчего директор придавал этому такое значение.

— Я сказал правду, сэр, — ответил он, пожав плечами. — Я не доверяю министерству и не желаю быть для них «Избранным». Скримджер просто ходячее противоречие. — Гарри глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться. Он пришёл сюда не для того, чтобы обсуждать министра. — Простите, сэр. Просто я ненавижу людей, которые сваливают свои проблемы на других.

Дамблдор кивнул.

— Ничего страшного не случилось, мой мальчик, — весело сказал он. — Твоя реакция совершенно понятна. Руфус повёл себя совершенно недопустимо. Он не имел права просить у тебя столь многого. И ты прав — Руфус склонен противоречить сам себе. Он говорит о том, что нужно выслеживать и арестовывать Пожирателей Смерти, а на деле лишь бросил троих невиновных человек в тюрьму, дабы поддержать имидж министерства в глазах людей. Трое задержанных и осуждённых — каким бы несправедливым ни было их заключение — звучит лучше, чем трое задержанных, а затем отпущенных.

Гарри сжал переносицу в негодовании. Ему наплевать, как бы это звучало. Это в любом случае было неправильно. Стэна не должны были сажать в тюрьму.

— Возможно, мне стоит ещё раз поговорить с Ритой Скитер, — с горечью пробормотал Гарри. — Кажется, это единственный способ сдвинуть ситуацию с мёртвой точки.

Дамблдор не сдержал смешка.

— Мне стоит воздержаться от комментариев, — мудро заметил он. — Что ж, кажется, у нас было дело. Сегодня нам нужно многое обсудить. Я прочёл твое письмо, касающееся твоего видения о профессоре Снейпе и Драко Малфое. Я понимаю, что у тебя могли возникнуть вопросы, Гарри, но настаиваю, что тебе не стоит беспокоиться об этом. Принимаются меры, чтобы не дать Драко воплотить свой замысел.

Гарри проглотил бесчисленное множество вопросов, уже вертевшихся на языке. И дело было не в том, что ему было плевать на авторитеты, просто он сомневался, что Хогвартс стал бы показывать ему этот спор, не будь на то веской причины.

— Я не буду больше думать об этом, сэр, — осторожно сказал Гарри, — но если Хогвартс покажет мне что-то ещё, я буду вынужден действовать. Замок верит, что я в силах защитить его детей. Я не могу вот так просто игнорировать его.

Профессор Дамблдор уставился на Гарри поверх своих очков-половинок, а затем кивнул.

— Замечательно, Гарри, — тихо сказал он. — Полагаю, о большем я просить не имею права. Я совсем не собирался просить тебя игнорировать связь с Хогвартсом. Я лишь хочу, чтобы когда это вновь случится, ты поговорил с кем-нибудь, прежде чем бросаться вперёд. Никому прежде не доводилось сталкиваться с подобной связью, и я бы хотел, чтобы оно так в тайне и оставалось, для твоих безопасности и спокойствия.

Гарри согласно кивнул. Ему определённо не хотелось, чтобы к списку его титулов добавилось ещё что-то типа «Говорящий с Хогвартсом».

— Вот и прекрасно, — радостно сказал Дамблдор. — А теперь давай перейдём к главной причине нашей сегодняшней встречи. Я хочу показать тебе два воспоминания, и оба их я достал с большим трудом. — Он поднялся на ноги и медленно обошёл вокруг стола, так что теперь их ничего не разделяло. — Мы продолжим путь по истории Тома Риддла, которому, при последней нашей встрече, было лишь одиннадцать лет. Надеюсь, ты помнишь, как рад он был услышать, что он волшебник, что он особенный. Также хочется верить, что ты помнишь, как он отказался от сопровождения на время посещения Диагон-аллеи и как я предупредил его, что в школе воровство недопустимо.

Гарри кивнул, зная, что лучше не перебивать Дамблдора, когда тот заводил речи.

— Начался учебный год, — продолжил Дамблдор, — и Том Риддл приехал в школу. Он был тихим мальчиком в подержанной мантии. Шляпа определила его в Слизерин, едва коснувшись его головы. — Дамблдор махнул своей почерневшей рукой в сторону полки, на которой покоилась потрёпанная и неподвижная Распределяющая Шляпа. — Не уверен, как скоро Риддл узнал, что основатель его факультета мог разговаривать со змеями, но не сомневаюсь, что это придало ему ощущение собственной значимости. Можно лишь догадываться, рассказал он о своём даре одноклассникам или нет. Никто из персонала школы не был в курсе уникальной способности, которой обладал талантливый и очень красивый мальчик-сирота. Он был вежливым, тихим и крайне голодным до знаний. Почти все преподаватели души в нём не чаяли.

— Он манипулировал ими? — спросил Гарри.