Демон. Дилогия (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 103

Минут десять Лазурному дракону хватило для того, чтобы привести в порядок вверенных ей всадников. После чего Василиса протрубила в рог, давая понять Максиму, чтобы прекратил палить, и вновь направила свою лавину на ряды порушенных палаток, трупов, раненых и бьющихся в панике людей…

Глава 10

25 августа 1240 года. Мир «Сот'ари». Псков

Узнав о том, что его обхитрили, Дитрих фон Грюнинген, решил не медлить и брать Псков, дабы закрепиться. Тем более что там у него имелось много купленных бояр. Кое-какие подробности сражения при Тесово ему стали известны и совершенно его не порадовали. Конечно, у страха глаза велики, но если хотя бы половина тех слов истина, то встречаться с такой массой кавалерии в открытом поле дело пагубное. По крайней мере, теми силами, что располагал Орден здесь и сейчас.

И вот теперь Дитрих наблюдал за подходящим противником со стены Пскова.

— Не так уж их и много…

— Их вообще очень мало, — кивнул, чудом спасшийся Андреас фон Вельвен. — Возможно это только часть войск. При Тесово их было значительно больше.

— Возможно. Очень возможно. Хотя те красные воины — вон они. Да и белые тоже в наличии. Под сотню. А что это они везут на лошадях за странные чурбаки на колесах? …

Максим стоял перед Псковом и думал.

Внутри сидело несколько тысяч войск ордена. Плюс дружины лояльных им бояр. Да провианта на довольно приличный срок. У него же не хватало личного состава даже для того, чтобы по-человечески обложить и заблокировать город. И штурм… Опасная затея. Многие лягут…

— Андреас фон Вельвен, — представился глава небольшого отряда всадников, выехавший для переговоров.

— Максим ад Эрдо, — кивнул в ответ золотой дракон.

— Вас слишком мало что для штурма, что для осады. Зачем вы пришли?

— В гости, — с искренней улыбкой произнес Максим.

— Что? — Удивленно переспросил Андреас.

— Кстати, разрешите вам представить мою сестру — Василису, — пренебрегая вопросом фон Вельвена, произнес золотой дракон. — Именно она возглавила атаку кавалерии в битве при Тесово.

— Ну же, Андреас, не удивляйтесь, — с лучезарной улыбкой произнесла девица, — доспехи я ношу не только в качестве украшений. Что вы молчите?

— Я не верю вам, — покачал головой Андреас.

— Это ваше право, — кивнул Максим.

— Вы так чисто говорите на моем языке, — решил сменить пугающую его тему фон Вельвен. — Откуда вы его знаете?

— Я много языков знаю, — по-доброму улыбнувшись ответил барон. — Вас не интересует судьба пленных? Вы так поспешно ретировались, что не застали финала.

— Судя по побоищу их больше нет на этом свете, — как-то отстранено сказал вице-ландмейстер.

— Зря вы так. Конечно, погибель свою там нашло немало число тех, кого вы вели в бой, но триста семьдесят человек в плен все же попали. Включая братьев-рыцарей.

— Вот как? Это радует. — Без особого энтузиазма отозвался Андреас, начиная понимать, зачем пришел наместник Ладоги. Ну, по крайней мере, ему это так показалось.

— Я понимаю ваше кислое лицо, но спешу вас обрадовать. Меня не интересует выкуп за них. Первоначально мне хотелось их просто повесить, но архиепископ Спиридон отговорил…

— Повесить? — Удивился Андреас. — Но за что? Тем более рыцарей!

— За нападение на братьев христиан в угоду черной душе этого исчадия ада, что сидит в Ватикане. Да, да, не кривитесь. Мы такие же христиане как вы. И вместо того, чтобы совместно бороться с язычниками, вы пытаетесь нападать на нас с целью поживы по увещеванию этого старого пенька.

— Следите за языком, господин барон, — с раздражением произнес Андреас.

— А то что? Вызовете меня на поединок? Мы с вами отлично знаем, что это просто довольно глупый способ самоубийства. С вашей стороны. Я как-никак чудотворец. На моей стороне Бог, помогший мне в битве с наместником Иерусалима. Поэтому давайте проясним некоторые вещи. Всех пленных, взятых в этих сатанинских походах, организованных по просьбе наместника дьявола на земле против братьев-христиан я направляю на исправительные работы. На десять лет. После отпущу просто так. Да-да, Биргер и его люди сейчас у меня строят канал, махая лопатами как простые вилланы.

— Но это же благородные люди! — Воскликнул Андреас.

— Только по рождению, но не по поступкам. По просьбе архиепископа Спиридона я заменил первичное желание их вешать трудом и молитвой, дабы они смогли искупить свою вину перед Господом нашим за свои свинские помыслы и желания. Ведь человек слаб, и дьявол его легко искушает.

— Какой дьявол?! О чем вы?!

— Вы читали Нагорную проповедь? Значит должны знать фразу: 'По плодам их узнаете ли. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?' Какие плоды оставляет после себя Ватикан? Кровь, боль, страдания. К чему стремится Папа Римский? К светской власти над людьми и богатству, вместо того, чтобы пропалывать их души от сорняков греха и помогать им войти в Царствие небесное. Я был во время последнего Крестового похода в Святой земле и воевал с магометанами. Успешно воевал. Благодаря действиям моего отряда Император Фридрих смог занять Иерусалим. Впрочем, вы об этом должны были слышать. И я прямо вам говорю — большего вреда в этом походе, чем папские легаты не принес никто. Даже магометане. Это черти в рясе стравливали между собой германских и французских рыцарей. Вели пакостные проповеди. Сообщали магометанам важные сведения о военных и экономических предприятиях крестоносцев. Честно вам говорю — мы заняли Иерусалим не благодаря их помощи, а вопреки просто колоссальным усилиям.

— Нет… я не хочу в это верить! Вы слышите?

— Ваше право. Но именно там я принял решение перейти в греческий обряд. Баронов в православии не наблюдается. Кроме меня, разумеется. Ибо патриарх, в отличие от Папы Римского не стремится к стяжанию светской власти и вполне доволен духовной. В сущности, это и стало причиной раскола церкви. Мы ведь одно целое — христиане. Были… из-за амбиций Святого Престола, который предал заветы нашей веры и развязал кровавую бойню. Или вы не знаете, что творилось в Окситании? Когда папские легаты вырезали подчистую целые города только потому, что им казалось, что они возможно верят немного не так, нежели предписывает простой пенек в тиаре. И ладно бы бить тех, кто с оружием в руках выступал против войск Ватикана. Но женщин, детей и немощных стариков — их, за что резали и жгли? По плодам их узнаете! Вот они — плоды. Залитые кровью, болью и ненавистью по самое горло. А потому я говорю вам — уходите с миром.

— Это невозможно, — с вызовом произнес Андреас.

— Тогда вы знаете, что вас ждет. Или смерть в бою, или позорное бегство, или исправительные работы, перемежаемые молитвой. Впрочем, не переживайте, я не дам на этих работах никому умереть от болезни или истощения. Десять лет тяжелого, изматывающего труда, вперемешку с молитвами пройдет каждый, прежде чем вернуться к мирской жизни.

— Вы не посмеете!

— Уже посмел. Поверьте — я знаю, что я делаю. Идите с миром. И думайте. Через трое суток, если вы продолжите упрямство свое в угоду Лукавому, я возьму Псков штурмом. Аминь. — После чего Максим перекрестил Андреаса и применил исцеляющее плетение, что совершенно заживило свежий шрам на его лице, полученный в битве при Тесово. Потом развернулся и не спеша поехал, в сопровождении своих людей в лагерь.

А Андреас фон Вельвен еще минут пять держался рукой за щеку и ошарашенными глазами смотрел на удаляющего барона…

— Так это не сказки? — С любопытством рассматривая лицо Андреаса, произнес Дитрих по его возвращению.

— Теперь я не знаю, во что верить… — ответил фон Вельвен, и в общих чертах пересказал слова Максима. Впрочем, на Ландмейстера и прочих старших чинов Ордена, севших в городе, они не произвели никакого впечатления. Даже напротив — вызвали раздражение.