Ярость - Байерс Ричард Ли - Страница 36

• Предыдущая
• 36/71
• Следующая

– Ты можешь это прочитать? – спросил Рэрун.

– Нет. Тексты зашифрованы. Но думаю, спустя столетия кому-нибудь удастся их расшифровать. Есть у меня мысль… Назовем его пока Саммастер, хотя надеюсь, это всего лишь самозванец – Если Саммастер записал что-то о бешенстве, которое только что началось, то записи эти должны быть здесь.

Затем он взял в руки фолиант, просмотрел несколько страниц и скривился от досады.

– Я забираю это, – сказал Тэган, – вы все равно не можете прочесть, что здесь написано.

– Еще бы, – сказал священник. – В той книге, по крайней мере, использован торасский алфавит. А буквы, которыми испещрены эти листки, не существуют ни в одном известном мне алфавите.

Усевшись на высоком стуле, чтобы удобнее чувствовать себя за столом, Уилл усмехнулся:

– Разыгрываешь из себя ученого, но мы-то знаем, что ты едва можешь имя свое написать.

Павел ощетинился:

– Ты вечно злословишь. Я знаю восемь языков, а распознать могу и того больше.

– Сомневаюсь, что ты знаешь хоть один трюк, который используют воры, чтобы зашифровать свои сообщения. Дай-ка мне эту писанину. – Забрав документы, он стая их внимательно рассматривать. – Вот черт, – выругался он.

– Зачем нам их читать? – рявкнул Дорн. – Мы должны передать их Бримстоуну, кем бы он ни был, а остальное – не наше дело, не забыли?

– А вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам? – спросил Тэган.

Только боги знали, какая у него была в этом насущная необходимость.

Ночь выдалась теплее, чем ожидал Дорн. Воздух наполняли ароматы, принесенные южным ветром, – первые предвестники весны. И хотя авариэль не в первый раз путешествовал по пересеченной местности в темноте, это было не так-то просто, даже если эта местность была такой мирной и спокойной, как земледельческие угодья вокруг Лирабара. Кто-нибудь все равно мог незаметно подкрасться.

Поэтому Дорн был рад тому, что Кара даже в человеческом облике сохраняла свою обостренную способность видеть, слышать и чувствовать. Она видела в темноте не хуже Тэгана и, возможно, даже лучше Рэруна, а значит, у их команды теперь был другой впередсмотрящий. И все же это раздражало его.

И без того мрачное настроение Дорна еще больше ухудшилось, когда она, пропустив своих спутников вперед, поравнялась с ним на грязной разъезженной дороге.

– Теперь, когда вы все обо мне знаете, – пробормотала она, – я хочу поблагодарить и извиниться за то, что обманывала вас.

– Просто заплатите, что должны. Она вздохнула:

– Я понимаю, почему вы ненавидите драконов. Но не все они одинаковы. Дорн не стал отвечать.

– Послушайте, – настаивала она, – да, в первую встречу я скрыла от вас, откуда были мои раны. Но ведь я не лгала. Я просто не все вам рассказала.

– И все-таки вы лгали. Вы притворялись, что я вам нравлюсь.

– А вы и вправду мне нравились. Нравитесь.

– Нравлюсь вам… – было трудно произнести эти слова. Сама мысль об этом вызывала в его голове целый хор насмешек. – Нравлюсь вам, как женщине может нравиться мужчина. Это был трюк, необходимый, чтобы я защищал вас от агентов Ларета.

– Вы ошибаетесь.

– Проклятие, можете вы хотя бы сейчас говорить прямо, без обиняков. Или ваш язык всегда раздвоен, что бы ни было на вас надето? Мы – два совершенно разных существа.

– Это не имеет значения, – сказала она. – Так было веками: драконы, которые могли принимать облик человека, часто влюблялись в людей или эльфов.

«Вряд ли они выбирали калек или уродов», – подумал Дорн, но это рассуждение было слишком горьким и мучительным, чтобы произнести его вслух.

– Наверное, в каждом виде есть извращения, – сказал он.

– Это не извращение. Это нормально, особенно для певчих драконов. Мы во многом отличаемся от других наших сродственников, и одно из отличий заключается в том, что мы проводим большую часть жизни в человеческом облике. Существует легенда, что наши предки были людьми, пока боги не наградили их способностью превращаться в драконов.

– Да какая разница, – сказал он. – Я всего лишь нанятый вами телохранитель, делающий работу, которая вот-вот закончится.

– Как вам угодно.

Она протянула руку, словно желая коснуться его, но передумала и поспешила вперед.

– Кажется, пришли, – раздался крик Рэруна.

Он повел всех в сторону от дороги, к холму. Там лежал глубокий снег, по которому до них никто не ходил, они начали с трудом взбираться наверх, снег хрустел у них под ногами. Тэган расправил иссиня-черные крылья, словно собирался взлететь на вершину, но, передумав, пошел пешком. Может быть, из чувства солидарности, а может, чтобы самому не попасть в ловушку. Что они вообще знали об этом Бримстоуне, кроме того, что этот проклятый лживый дракон хотел получить книгу и фолиант?

Как выяснилось, никакой засады наверху не было. Кроме десяти менгиров, на холме вообще ничего не было, девять из них стояли, один был повален. Уилл обошел вокруг и осмотрел склоны холма.

– Если позвать Бримстоуна, он выйдет, но откуда? – спросил он. – На мили вокруг только поля.

– Какой же ты идиот, – ответил Павел. – Он же маг.

Его собственные магические силы были истощены. Он произнес немало исцеляющих заклинаний, чтобы помочь при пожаре, и до рассвета не было никакой надежды пополнить запасы энергии. И все-таки ему удалось заставить головку жезла светить вместо лампы, чтобы можно было разобрать нечеткие символы, вырезанные на менгирах. Он нахмурился.

– Что-то не так? – спросил Рэрун.

– Здесь нехорошее место, – ответил священник. – Это кольцо воздвигли служители Бэйна.

Дорн понял, что его беспокоит. Они вели дела с зентами и другими сторонниками Черного Лорда Ненависти и Страха – Дорн считал их жалкими ворами и некромантами. Но все же…

– Похоже, импилтуриане уничтожили этот оплот шабашей много лет назад, – сказал он. – Или он разрушился сам по себе.

– Верно. Только хотелось бы знать, что за человек и почему пожелал связаться с этим местом.

– Мы это выясним, – сказал Уилл.

– Попробуем, – сказал Дорн. – Ладно. Смотрите внимательно. Бримстоун!

Через мгновение голова у него закружилась, и он почувствовал, что падает куда-то сквозь пронизанную светом пустоту. Затем он снова почувствовал под ногами опору. Он огляделся и в ужасе схватился за рукоять меча.

Магическая сила перенесла их туда, где всегда мечтал оказаться Уилл, – в пещеру дракона. Золото и драгоценные камни мерцали в зеленоватом свете двух огромных горящих факелов, сундуки ломились от сокровищ, часть монет и драгоценностей, лежала на известняковом полу. На случай, если бы кто-то задумал обокрасть дракона, владелец всего этого богатства восседал прямо на сундуках, глядя на незваных гостей красными, горящими, словно уголья, глазами.

Как большинство людей, Дорн употреблял слова «змей» и «дракон» как обозначающие одно и то же, но из работ о драконах он знал, что мудрецы, говоря о драконах, выделяют две их разновидности.

Обычно змеи были меньше своих сородичей драконов, хотя бывали и исключения. Болотный дракон, за которым они охотились в Затопленном Лесу, принадлежал к разряду змеев и был как раз таким исключением. Таким же исключением из этого правила был и огнедышащий дракон, которого Дорн видел перед собой сейчас.

У него была темно-серая чешуя с красными пятнами и прожилками, торчащий из спины черный хрящеватый гребень и огнедышащая пасть, распространявшая отвратительное зловоние. Бримстоун по размеру был не меньше Ажака.

Полуголем уже наполовину вытащил меч из ножен, но потом вспомнил, что ожидал увидеть в Бримстоуне змея и пришел сюда, чтобы отдать ему бумаги, а не сражаться. Очутиться лицом к лицу с существом, которое оказалось из породы злобных, а не якобы добрых, как ожидалось, само по себе не было достаточным основанием, чтобы отступить от намеченного плана. С легким сожалением он вложил меч обратно в ножны и огляделся, чтобы проверить, не собираются ли его спутники напасть на дракона.

• Предыдущая
• 36/71
• Следующая