Побег - Ласки Кэтрин - Страница 15

• Предыдущая
• 15/34
• Следующая

– Да они выбросили нас с корабля! – закричала Эстрелла.

Корасон подошла ближе и встала рядом с Анжелой.

– Да, но вспомни: кузнец сказал, что мы сильные и сможем добраться до земли. Так и произошло, мы это сделали. Вот увидишь, они будут счастливы нас видеть! А мы будем честно служить им, нашим хозяевам, как делали раньше. Это у нас в крови!

Анжела снова низко наклонила голову. Эсперо не верил своим глазам. Кобыла вела себя так, как будто во рту у нее по-прежнему был мундштук.

Почему обе кобылы так хотят вернуться? Да и к чему они хотят вернуться – к войне, к сражениям, к тому, чтобы нести на себе тяжело вооруженных всадников и терпеть, когда в бока впиваются острые шпоры? К путешествию через океан в тесном га-маке?

Честно говоря, Эсперо и сам не знал, какая жизнь предстоит им на новых землях, но почему-то не сомневался, что Эстрелла это знает. Перлина была не просто одной из самых умных лошадей – как это часто бывает у лошадей светлой масти, она обладала древним зрением и могла прозревать прошлое. Возможно, она могла видеть давние дни, когда Первые Лошади только пришли на землю и бегали среди лугов, свободные и независимые. Перлина каким-то образом передала это знание Эстрелле, Эсперо был почти уверен в этом.

Но кобылы! Они хотят вернуться к Искателю! В неволю. Возраст здесь ни при чем – Эсперо сам был старше Анжелы и почти ровесником Корасон… но ведь он-то не хотел возвращаться!

Он взглянул на кобыл и спросил:

– Анжела и Корасон! Вы хотите вернуться к Искателю и всей прошлой жизни? К иберийцам, людям Чицен и всей той ужасной крови?

Анжела вздохнула и прошептала так тихо, что они едва расслышали ее ответ:

– Я хочу… я хочу жить в мире, где нет иберийцев и людей Чицен. Где есть только… животные. Я даже согласна на крокодилов и Пожирателя Из Тени – но только не на людей.

Эстрелла не верила своим ушам.

– Значит, ты… остаешься с нами?

Анжела, а затем и Корасон молча кивнули.

Лошади двинулись дальше. День клонился к вечеру, и следы лошадей Искателя стал хуже различимы в сумерках. Эстрелла ждала ночь – ей хотелось увидеть звезды.

Север. Север. Единственная мысль, владевшая ей в последнее время. Ей уже было мало аромата диких трав, чуть заметно веющего в вечернем ветре. Иногда он становился сильнее, а иногда был лишь едва различим. Эстрелле требовался иной ориентир – путеводная звезда, звезда, которая никогда не исчезает со своего места. Лошадка все чаще вспоминала слова своей матери – так ясно, словно сама Перлина нашептывала их в ухо Эстрелле.

Когда конюх наливает нам воду в ведро, он пользуется большим ковшом? На небе есть такой же Звездный Ковш, и на самом конце его ручки находится звезда, которая никогда не двигается. Люди называют ее Северной Звездой…

Эстрелла знала, что ей нужно делать. Она должна найти Звездный Ковш на небе. Но сначала они должны уйти подальше от людей.

Они выберутся из джунглей, и тогда, ночью, она посмотрит в звездное небо и увидит миллионы сияющих звезд. Сможет ли она распознать среди них Звездный Ковш? Найдет ли Северную Звезду?

Эстрелла задрожала, Эсперо тут же откликнулся:

– Что с тобой?

– Когда будет темно, поможешь мне найти Звездный Ковш на небе?

– Звездный Ковш? – с любопытством спросил Селесто.

Эсперо и Корасон ответили одновременно:

– Мы знаем Звездный Ковш!

– И я знаю! – откликнулась Анжела.

– Мы узнали о нем на пастбищах, – сказал Эсперо.

– А что такое пастбище? – не унимался Селесто.

Но Эстрелла молчала. Мама много рассказывала ей о долине, в которой паслись лошади.

– Видишь ли, – задумчиво сказал Эсперо – Когда мы жили на Старых Землях, мы узнали от людей многое. Что такое ворота и конюшня, стойло и ясли. Но в долине, куда нас выпускали пастись, мы узнали и многое другое – то, чему люди нас не учили. Мы узнали, как луна меняет форму и как двигаются на небе звезды. Где растет самый вкусный клевер. Когда с нас снимали седла, и наши рты больше не горели от железа мундштуков, мы узнавали иную жизнь. Ту, ради которой мы рождены.

Им не пришлось долго ждать темноты. Небо потемнело на востоке – «то небо, которое мы оставили позади», как назвал его Эсперо. Зажглись первые звезды, а вскоре ярко засиял и Звездный Ковш. Лошади остановились и смотрели на него, а ночной ветерок играл с их хвостами и гривами. Семь звезд горели ярко и ровно.

Эстрелла думала: «Так вот они какие – звезды, в честь которых я получила свое имя. Как же их много – тысячи и тысячи, сияющие в ночи!»

Она чувствовала родство с ними со всеми – и вместе с тем догадывалась, что свет этот древний, очень древний, и ему понадобилось очень много времени, чтобы достичь земли, на которой они сейчас стоят.

Эстрелла знала, что и Первый Табун, скакавший здесь в незапамятные времена, видел эти же звезды. Это связывало их – Первый Табун и Последний, и сердце молодой кобылы забилось сильнее, а сладкий аромат неведомых трав стал отчетливее. Она смотрела на самую последнюю звезду в ручке Звездного Ковша – на Северную Звезду…

Эсперо тихо и радостно заржал.

– Мы ее нашли, девочка. Теперь мы знаем, где север и куда нам надо идти.

Бархатные ноздри жеребца вздрагивали, он вытягивал губы, словно пробуя ветер на вкус, и Эстрелла вдруг поняла: Эсперо тоже почуял этот аромат! Теперь и он знает, как пахнут неведомые и сладкие травы, ждущие их далеко на севере!

Под предводительством Эстреллы пять лошадей двинулись на север неторопливой, но уверенной рысью. Всю ночь их вела Северная Звезда, и идти теперь было намного проще: джунгли с их непролазными зарослями остались позади, земля под ногами стала тверже и ровнее. Они уходили вглубь континента, все дальше и дальше от берега, и пейзаж вокруг них постепенно менялся. На смену буйной зелени джунглей пришли каменистые плато и песчаные равнины. На горизонте вставали смутные очертания пологих холмов.

Эта земля казалась необитаемой. Единственными звуками были перестук их копыт да негромкий пересвист ветра. Иногда вскрикивала ночная птица, но больше ничто не нарушало тишину этих мест.

Луна была все еще высоко, когда они выбрали место для отдыха под большим неизвестным им деревом. Листочки у него были крохотные и изящные, сквозь них светила луна, и Анжела в восторге ахнула:

– Корасон! На тебя словно кружевную мантилью набросили!

– Ну вот еще! Скорее уж кружевной плащ. У моей хозяйки были мантильи, но она никогда не носила их на спине, всегда только на голове…

Эсперо недовольно фыркнул. Когда эти глупые кобылы перестанут вспоминать то, к чему нет возврата? Когда они научатся забывать?!

Эстрелла чувствовала недовольство жеребца, но старалась быть внимательнее к старшим подругам.

– Я не знаю, что такое кружева и мантилья, но ты очень красива, Корасон, это чистая правда.

В течение нескольких дней погода была ясная, и поэтому ночами лошади без труда находили дорогу по Северной Звезде. Кроме того, они хорошо запомнили направление – и даже когда зарядили дожди, и небо затянуло тучами, все равно без труда отыскивали путь.

Эстрелла помнила, в честь какого часа Перлина получила свое имя, и никогда не спала в это время. Перед рассветом она особенно остро чувствовала присутствие матери.

Однажды утром, когда небо совсем посветлело, а звезды померкли, лошади увидели на небе розовато-серебристый блик. Он стремительно чиркнул по небосводу, став кроваво-алым в лучах восходящего солнца, и исчез за горизонтом. Эсперо почему-то встревожился.

– Это комета! – пробормотал он, чутко поводя ушами и раздувая ноздри, словно желая учуять что-то.

Проснулись и остальные. Тревога Эсперо передалась им, и они в тревоге смотрели на горизонт. Большая белая сова сорвалась с ветки и полетела прочь, жмурясь от слишком яркого для нее света.

– Плохой знак! Злая звезда! – боязливо прошептала Анжела.

• Предыдущая
• 15/34
• Следующая