Хозяева Москвы - Кузнецова Светлана Александровна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/16
• Следующая

Но занавесить окно все же надо. Иначе он не уснет. А завтра вставать рано… или уже сегодня? Пол холодит ступни. Тонкие ледяные иглы пробегают по всему телу. Где-то здесь должны прятаться шлепки. А… вот. Нет, не они. Ну и ладно.

Денис встает, ковыляет к окну. Луна на самом деле очень красивая. Расставаться с ней не хочется, но иначе нельзя. Возвращаться в постель не хочется тоже, но можно отложить это и пройтись до кухни. Там наверняка осталось что-нибудь от ужина. В клане многие отсутствуют, а готовят все равно на всех. Стаф приказал на продуктах не экономить.

Он выходит в общий коридор. Неслышной тенью пробирается к лестнице и спускается на первый этаж. Клан занимает старинный особняк Валуево, расположенный близ бывшего колхоза «Московский».

После того как несколько лет назад московская Зона решила расшириться и «выстрелила» сразу в нескольких направлениях, большинство местных жителей – тех, кто не сбежал сразу же по возникновении столичной аномалии, – все-таки собрали самое ценное и эмигрировали в Троицк, а может, в Калугу и дальше.

Весь Солнцевский район вместе с Переделкино стоит заброшенный. Ходить по нему можно как по Зоне, только проще. Стаф несколько раз даже масштабные учения проводил. Потом нарвался на бандитов – вот ведь погань, и Зона им не страшна! – и договорился. Теперь клан не лезет в бывшие жилые кварталы, а бандиты не трогают клан.

В Валуево хорошо: старинный особняк, церковь – хоть Денису и нет до нее дела, но красивая, – природа живая, а не как из его кошмаров. Здание пансионата представляет собой большой квадрат в три этажа высотой. Чтобы добраться от жилых комнат до кухни, не приходится выходить на улицу. Особенно важно это зимой, когда выбираться из пусть относительного, но все-таки тепла не хочется совершенно. Ну и комнат, естественно, вдоволь. Не приходится ютиться по двое– трое или жить в бараке. Раньше клан располагался на территории воинской части. Жизнь в казарме лично для Дениса казалась хуже смерти. Он даже на полном серьезе собирался уйти из «Доверия», но Стаф в который раз припугнул его Вороном: мол, вдруг сталкер, шесть лет назад спасший его от участи много худшей, нежели смерть, все же появится, а Дэна не окажется на месте?

Стаф, умный человек, недаром лидер, знает, как и чем удерживать. Из вхожих в клан сталкеров только Ворон не жил в Валуево постоянно. И даже не появлялся в усадьбе – с тех пор как вырвал Дениса из лап Зоны.

Ступени уходили в темноту, но Дэну свет не требовался. Он прекрасно ориентировался здесь. Валуево казалось ему личной вотчиной, именным царством. А разве можно не знать то, чем владеешь?

На кухне горела одинокая свеча. В подсобке стояло три аккумулятора и семь генераторов, выменянных у бандитов на несколько неполезных, но дорогостоящих артефактов. Однако электроэнергию экономили все равно: свечи ведь дешевле. Вот только если зажигать их постоянно и забывать – так и до пожара недалеко.

Денис двинулся было затушить огарок, но замер, привлеченный какими-то странными звуками. Голос принадлежал женщине… Лоле – других в клане нет. Причем звуки, ею издаваемые, походили на те, что время от времени звучали в больничных комнатах, в которые клали раненых или больных клановиков. Когда Дрюн словил пулю в живот, именно так он и стонал… почти. Но точно не вздыхал и не просил еще, когда Док его штопал.

Лолу ранили? Эта мысль казалась глупой и нереальной. Кто мог пойти на такое? Она же спутница Стафа и вообще баба крутая.

Еще Дэн подумал: может ли происходящее оказаться продолжением сна? С ним периодически происходило такое, и он не отличал сновидение от яви. Только в кошмарах знал точно, что спит.

– Тише… а то сбегутся все… – прошептал другой голос, мужской, странно низкий и хриплый. Однако Дэн все равно узнал говорящего. Выдра был помощником и правой рукой Стафа, ездил с ним на все переговоры, и, кажется, именно он имел дело с солнцевскими, когда клану перепали генераторы. В прошлом – то ли юрист, то ли научник. А еще невыносимый зануда, способный достать и докопаться до любого. С чего бы женщине лидера иметь дело с таким?

Лола вскрикнула особенно громко и пронзительно. Задышала так, словно только что пробежала километр.

– Ты знаешь, как подстегнуть мое воображение, – хрипло и радостно произнесла она на выдохе.

Денис сглотнул неприятную вязкую слюну. В горле пересохло. Не иначе кошмар плохо повлиял на его умственные способности, раз он не догадался уйти тотчас, как услышал. Застать Выдру и Лолу вместе! Единственную женщину в клане, принадлежащую лидеру и изменяющую ему со вторым по влиянию клановцем…

Лёха-Леший наверняка сумел бы употребить эту информацию себе на пользу. Но Лёха был отмороженным на всю голову, нагловатым и хамоватым типом. Ворон, лишь однажды на него взглянув, назвал паршивым щенком, из которого вырастет препоганая псина. Но Дэн ведь не такой!

Он не желал закладывать Лолу и не хотел выслуживаться перед Стафом. Но Выдра все равно убьет его, если узнает.

Денис начал осторожно пятиться. Еще мгновение назад он шел, сливаясь с темнотой, становясь буквально частью ночи. Ему не требовался свет, все повороты и неровности пола он чувствовал словно по наитию. А теперь – по закону подлости, не иначе, – лестница казалась незнакомой. Под ногу подвернулось ведро, и Дэн споткнулся. Оно упало с таким оглушительным дребезжанием, что Выдра, наверное…

Так, об этом лучше не думать!

Несясь наверх со всей доступной ему скоростью, Дэн думал лишь об одном: как хорошо, что он бос, ведь в шлепках бегать одно мучение!

Влетев в свою комнату, он, однако, сообразил замереть на месте, прислушаться и очень тихо затворить дверь. Чутье подсказывало, что за ним не гнались. Слух не улавливал ничего. Но ведь Дэн мог и ошибаться.

Возвращаясь в постель, он думал, что теперь не заснет уж точно. Сердце в груди стучало как сумасшедшее – так, что и на кухне, наверное, слышно. Потом оно успокоилось, и Денис снова заснул.

Луна. Конечно же, все из-за нее. Во сне Денис снова оказался в Зоне.

В горло текло что-то обжигающее и сладкое. Он открыл глаза. Слуга держал его за плечи и вливал в рот какую-то жидкость.

– Чай. Сладкий. Напиток такой. Не помнишь? – Слуга говорил односложно. Каждую фразу выделял интонационно и делал длинные паузы между словами. Это начинало раздражать: он не больной, в конце концов!

– А поесть нет… у вас? – Язык заплетался и едва ворочался, но в общем и целом говорить так, чтобы быть понятым, получалось, и, кажется, неплохо.

– А ты, похоже, оттаиваешь, мальчик.

Слуга помог сесть. Дошел до своей сумы… сумки… рюкзака – да, кажется, это холщовое приспособление называется именно так – и достал еду. Как назывались панцирь с требухой внутри и квадрат преснятины, он не помнил. Да и не важно это было. Главное – вкусно и неголодно.

После еды его потянуло в сон. Однако стоило закрыть глаза, как его ударили по плечу.

– В Зоне нельзя спать. Особенно на открытом месте, как это.

Насчет просматриваемого места слуга оказался вполне прав. Он прислушался к себе, но никто не подбирался из-за угла, у лилового спрутика в подвале они тоже не вызывали интереса. Беспокоило только малиновое облако, но оно висело далеко – над лианами.

– Почему? – Хозяина не трогают ходячие и ползающие, а к стоящим он сам не подойдет.

– Зона – она такая… Подкрадется, когда меньше всего ожидать будешь. – Слуга усмехнулся. – Но ты, похоже, не беспокоишься на этот счет.

– Зона?.. – Он нахмурился.

Наверное, слуга имел в виду вон ту лужу? Она действительно умела подкрадываться. Но так казалось лишь потому, что двигалась медленно: глазом не уловить. Смотришь – стоит на месте. Зазевался – переместилась. Но это же можно заметить…

Кажется, последнее он умудрился произнести вслух. Потому что слуга вдруг посмотрел пристально и спросил:

• Предыдущая
• 2/16
• Следующая