Отряд - Посняков Андрей - Страница 44
- Предыдущая
- 44/207
- Следующая
- Дивлюсь, отче, - кивнув, признался Иван. - Уму твоему дивлюсь, любви книжной…
Юноша оборвал речь на полуслове - что-то промелькнуло вдруг на миг в глазах у Паисия, что-то властное, гордое, мирское. Не иноки смиренные так смотрят - князья! Впрочем, кто знает, кем этот Паисий был в мирской жизни? Уж никак не меньше, чем столбовым боярином, а то и из княжат. Может быть, из сосланного Грозным царем рода? Или пострадал не так давно, при Борисе? Хотя… почему именно пострадал? Не только из-за страданий уходят в монастыри, а и для того, чтобы стать ближе к Богу.
- Сколь хочешь за книжицу, вьюнош?
Иванко покачал головой:
- Не могу продать, не моя. Парня одного, приятеля… Почитать вот дам, если нужно.
- Давай! Давненько французских романов не читывал! - Старец расхохотался - тоже не по-монашески, по-мирскому. - Да не только я не читывал, а и инокиня Дарья. Думаю, и ей приятно будет.
- Инокиня Дарья? Так она…
Паисий осадил собеседника вдруг вспыхнувшим огнем взглядом. Словно ожег! Спросил гневно:
- А не слишком ли ты любопытен, чадо?!
Иванко потупился. Он знал, конечно, что настоятельница Введенского женского монастыря Дарья - лицо очень знатного рода, когда-то приближенного к князьям Курбским. А Тимофей Соль, дьяк разбойного приказу и непосредственный Иванкин начальник, намекнул как-то, что инокиня Дарья - бывшая супруга самого Грозного царя, так-то! Много страшных тайн хранили тихвинские монастыри, лучше и не знать.
- А вообще, рад был знакомству, - вполне светски улыбнулся вдруг гость. - Честное слово, рад. Вижу, ты вьюнош начитанный и скромный. Книжку твою прочту с удовольствием и скоро верну.
Иван вдруг улыбнулся:
- А у меня еще кое-что почитать есть.
- Еще? Так что ж ты стоишь? Давай показывай!
Все так же улыбаясь, юноша снял сапог и, поддев ногтем, вытащил грамотку. Протянул с поклоном:
- Прочти, отче.
Усмехнувшись, старец покривил губы:
- Иван Леонтьев, из детей боярских… так-так… разбойного приказа дьяка Тимофея Соли товарищ! Однако! Далеко пойдешь, вьюнош… Если крылья не оборвут. Знавал я когда-то Тимофея Соль - человек страшный.
- Так он, отче, для врагов государевых страшный.
- Для врагов? Ну-ну… Вот и я о том… - Паисий усмехнулся. - А ты не глуп, отроче. Впрочем, что я? В разбойном приказе дураков не держат. Признайся, сегодняшняя кражонка - твоя затея?
- Моя, - кивнул Иван. - Очень нужно было с тобой встретиться, поговорить, а архимандриту я не хотел открываться. Я для него - богатый торговый гость и не более.
- Небось мзду давал настоятелю? - стрельнул взглядом Паисий. - Людишек своих, чай, пристраивал?
Иванко потупился и ничего не ответил.
- И хорошо, что настоятелю не открылся, - строго произнес гость. - Человек-то он неплохой, но… много вокруг сброда разного вертится. С чем послан - спрашивать не буду, догадываюсь, что не с глупостями разными. Чаю - в хлебе дело, а? Не отвечай, не надо, не велик-то и секрет, если подумать. Что от меня нужно? Помощь?
- Угу… - Иван кивнул и твердо посмотрел в глаза старцу. - Смерть таможенного чернеца Ефимия. Узнать хотелось бы.
- Узнать, кого зацепил? - хохотнул Паисий. - Узнаешь. Откуда я только узнаю, что грамота твоя не поддельная? - Темные глаза монаха обдали лютым холодом. - Может, лучше тебя в железа заковать да в Москву? Или в клеть да пытать? А? Что молчишь?
- Можно и в клеть, - тихо отозвался юноша. - Можно и в железа. Только это все ворогам на руку будет. А ты, то ведаю, честен.
- Кто это тебе сказал? Уж не Тимофей ли Соль?
- Нет.
- Ишь, «честен»…
Судя по изменившемуся лицу старца, эпитет сей был ему приятен.
- Инда ладно, хватит пустое пороть. О смерти таможенника хотел узнать? Слушай…
Многих, многих зацепил своим расследованием судебный старец, жаль, доказательств маловато было, да и свидетели как-то разом перемерли - кто в реке утонул, кого возом переехало, кто в царевом кабаке упился до смерти. Однако все следы к московскому купцу Акинфию вели, не иначе.
- Против Узкоглазова у меня прямых улик нет, - тихо пояснял гость. - Человек он на посаде не из последних, зазря тронь - вони не оберешься. А московит тот - чужой, его не жалко, я его человечка взял да по дурости в монастырский подвал бросил - там он и околел в ту же ночь. А московит скрылся. Думаю, не вернется теперь.
- Не вернется? - Иван недоверчиво покачал головой. - А может, он лишь залег на дно, затаился? Те, кто послал купца, бездействия не простят!
- Что, столь властные люди?
Иванко молча кивнул.
- Да, - посетовал Паисий. - И куда ты, матушка-Русь, катишься? На Москве мор, люди друг дружку едят, а купцы да бояре на горе да жизнях людских жиреют, богатством неправедным чванятся! Все им, змеям подколодным, мало… Так ты думаешь, вернется московский гость?
- Вернется, - убежденно отозвался юноша. - Некуда ему боле деться! И тут главное - не спугнуть.
- Не спугнем, не бойся. Теперь уж ученые. Еще бы за новым таможенником проследить.
- Да, хорошо бы, - обрадованно поддакнул Иван.
- Хорошо ему, - Паисий невесело усмехнулся. - Таможенник сей - самого архимандрита ставленник. Келарь за него просил, старцы. Нет, тут так просто не подберешься.
Разговор затянулся, но и ему пришел конец. Простившись с Иванкой, судебный старец, сопровождаемый чернецом Аристархом и всеми служками, прошествовал по двору и забрался в возок. Возница тронул вожжи.
Иван наблюдал за всей этой суетой в оконце, после чего, проводив глазами скрывшийся в туче дорожной пыли возок, растянулся на лавке. Почувствовал вдруг, что устал. Еще бы, разговор-то был не из легких. Иванко даже сейчас не мог бы сказать точно - поверил ли ему Паисий? Может, поверил, а может, решил просто использовать в каких-то своих целях. Интересно, кто это интересовался у деда Куземы французской книжицей? Очень интересно, кому она вдруг понадобилась? Французский - язык для Тихвина не очень-то распространенный, это не шведский, не немецкий даже. Пожалуй, изо всех знатоков один Митька да вот, Паисий. И вот, оказывается, нашелся кто-то еще. Кто? А что, если узнать? Так, на всякий случай, через того же Кузему, времени-то, чай, не займет много.
Юхан столкнулся с ним случайно, но - дьявол разрази! - почти что нос к носу. Узнал сразу же, хотя, казалось бы, узнай попробуй. Юркнул в толпу - и ощутил, почти физически ощутил спиной чей-то недобрый пристальный взгляд. Чей-то? Свен Снорисен! А он-то, Юхан, думал, уж не придется встретиться. И вот, на тебе! Не иначе, дьявольские козни. И главное - где? Здесь, в Руссии! Ну надо ж так… Впрочем, а чем ему помешает Кровавый Свен? Если все пройдет хорошо, надо будет поставить свечку в стокгольмской церкви. Из самого лучшего воска - уж тогда денег хватит, лишь бы отыскать книгу. Кто бы подумал, что старый бродяга Нильсен может так пошутить? Старик, в общем-то, не был склонен к шуткам, особенно к таким. Оставить в наследство родственникам - пусть даже дольним - кукиш с маслом, а книгу, в которой… тсс… подарить какому-то дрянному мальчишке! Старый дурак. Нет, Нильсен-то как раз не дурак, это он, Юхан, дурак. Кто ж знал, что… Искать, искать, искать! Найти бы… Не знать, кого и просить - святую Деву Марию или того постно-улыбчивого Бога, которому молятся сторонники Лютера? Он-то, Юхан, католик, а их в Швеции осталось мало, очень мало. Может, потому и не везет? О Боже, пошли удачу!
Юхан еще раз воздал молитву и, опасливо оглядевшись, свернул на боковую улицу - обойти церковь, чтоб выйти к рынку с другой стороны. Стоял чудесный летний денек - солнечный, светлый, тихий. Легкий ветерок лениво тащил по небу редкие белые облака, гнал по реке белые барашки, такие же, как на далеком озере Меларен. Или океанские волны! И стремительный корабль «Добрая Марта», и бессильно повисшие паруса, а рядом - королевские галионы. И трупы, висельники на мачтах! И мерзкая улыбающаяся рожа Кровавого Свена. Нет, нет! Прочь! Не время сейчас для подобных воспоминаний. Юхан тщательно осмотрелся вокруг - нет, никого из знакомых не было. Дай Бог, чтоб показалось, помоги, Святая дева!
- Предыдущая
- 44/207
- Следующая