Отряд - Посняков Андрей - Страница 109

Записной модник и бретер Анри Жан Антуан Мари-Жо д’Эстрем, маркиз де Полиньяк поднялся в этот день поздно и долго никак не мог сообразить - где он? Какая-то комната, обитая голубыми шелковыми обоями, портрет пожилой дамы в узорчатой рамке, цветущая герань в распахнутых окнах. Кровать широкая… О-ба! Это кто еще здесь? Девчонка! Грудастая, толстопопая, ух - кровь с молоком! А, да это же Жаннет! Ничего не скажешь, хорошо вчера погуляли.

Сев на кровати, Анри потеребил спящую девушку за плечо:

- Эй, Жаннет, просыпайся.

- А что такое? - бесстыдно перевернувшись на спину, улыбнулась девчонка. - Что, уже вечер?

- Да нет. - Накинув на плечи батистовую рубаху, маркиз подошел к окну. - Судя по всему - день. Солнце-то - ишь, сверкает.

- Лучше уж солнышко, чем дождь.

Жаннет в чем мать родила встала рядом и, ничуть не стесняясь, выглянула из окна. Даже показала язык проходившим мимо прохожим, после чего обернулась и, обняв молодого человека, с нешуточной страстью поцеловала в губы. Затем усмехнулась:

- Ну, так и будем стоять?

Подхватив девушку на руки, маркиз де Полиньяк проворно унес ее в постель…

Домой он явился уже к обеду. Еще издалека увидев хозяина, по дому забегали слуги: кто принялся рьяно драить медные ручки дверей, кто - выбивать матрас, кто - чистить кастрюли. Впрочем, большинство слуг лишь имитировало бурную деятельность, бестолково суетясь и размахивая руками.

- Бездельники! - поднимаясь по лестнице, вполне справедливо обозвал их маркиз и, погрозив кулаком, добавил: - Вот, погодите, скоро всех вас повыгоняю! Найму других. Эй, кто-нибудь! Скажите, чтоб накрывали на стол, я сейчас спущусь… Да, и покличьте Симона, пусть подойдет в столовую залу.

Быстро переодевшись, Анри де Полиньяк с удовольствием посмотрел в большое зеркало - ярко-желтый камзол с красными шелковыми лентами (желтый и красный были родовыми цветами Полиньяков), накрахмаленный воротник, манжеты, голубые подвязки, рейтузы цвета первой весенней травы - да, было на что посмотреть, было чем гордиться - немалых денег стоило это убранство. Хотя, конечно, - пыль в глаза. Восемь-десять тысяч ливров годового дохода, получаемого в основном за счет сдачи в аренду земель, - не так уж и много, есть люди и побогаче, куда как богаче! В Париже, уж конечно, умер бы с голоду, но здесь, в провинции, этих денег вполне хватало на жизнь и удовольствия. Даже более того: позволяло содержать уйму друзей-приятелей - мелких нетитулованных дворянчиков - экюйе, - чей годовой доход вряд ли превышал тысячу ливров. Вот эти-то точно ходили бы голодными, если б не маркиз Анри де Полиньяк!

- Здравствуйте, господин маркиз. Звали?

Секретарь, Симон Сарди, пожилой, седовласый, с длинным худым лицом и уныло повисшим носом, поклонился, прижимая к груди какие-то бумаги.

- Что это у тебя там, Симон? - небрежно кивнул на бумаги маркиз. - Опять какая-нибудь муть?

- Да как сказать…

- Ладно, ладно, заходи, посмотрим. Надеюсь, они уже успели накрыть на стол?

В столовой зале вовсю шла суета - туда-сюда, от стола на кухню - сновали с подносами слуги. Анри покрутил носом, уловив запах мясного бульона и жареной на вертеле курицы. Неплохо будет пообедать, совсем неплохо!

- Ну, давай, Симон, докладывай. - Отхлебнув налитое в высокий бокал вино, маркиз махнул рукой.

Подойдя ближе, секретарь почтительно остановился, не доходя трех шагов до стола.

- Напоминание от фискальных служб, список тех арендаторов, что еще не уплатили налоги в королевскую казну…

- И какого черта они мне его присылают? - возмутился де Полиньяк. - Уж лет триста как крепостных нет! Я за своих арендаторов не ответчик - все они свободные люди, сами себе головы. Вечером кинешь это письмишко в камин, Симон.

- Так и поступлю, сударь. - Секретарь вновь поклонился и продолжил: - Уведомление из торговой палаты - по поводу закупок вина.

- Тоже туда же!

- Письмо от сельского кюре, месье Лакруа. Просит помочь с ремонтом колокольни.

- В камин… Впрочем, постой. Поможем. Сотни ливров, думаю, ему вполне хватит. Завтра же отправь с нарочным. Следующее!

- А тут и вовсе странное послание, - неожиданно улыбнулся Симон. - Написано - от помощника парижского бальи. Я не стал распечатывать.

- Правильно. - Маркиз снял с серебряной супницы крышку и с наслаждением вдохнул горячий бульонный пар. - Ах, нектар, нектар… Так что там с письмом? Давай его сюда… Нет, прежде распечатай.

Сломав восковую печать с тремя королевскими лилиями, секретарь с почтением протянул письмо господину.

- Бумага хорошая, дорогая, - вскользь заметил тот. - Ну, что пишут? «Вам надлежит немедленно явиться…» Совсем с ума сошли судейские! Мне?! Надлежит?! Да еще и немедленно! Нет, ты слышал, Симон?

Секретарь кивнул:

- Согласен - беспрецедентная наглость. Но, думаю, она неспроста.

- Ты полагаешь, выплыли дела с английской шерстью? Этот сопляк Мердо проболтался? Хм, не должен бы, он производит впечатление вполне сообразительного и весьма предусмотрительного типа, несмотря на свой юный возраст. Ведь так, Симон?

- О, да. Молодой Мердо - человек серьезный. С ним можно иметь дело.

- В отличие от его идиота папаши! Нет, Мердо не должен ни проболтаться, ни донести - ему же самому потом хуже будет. Я все же - дворянин, а он - внук торговца навозом. Кому, в случае чего, петля светит? Ну, ясно, не мне. Однако ж, что с письмишком делать? Каков наглец этот помощник парижского бальи! Ну, попадись он мне где-нибудь в безлюдном местечке… Ох, ну и соус! Нектар, нектар! Умм…

- Так что с письмом?

- В камин! В камин! Куда же еще-то? Нет, ну это оскорбление - всякому судейскому выскочке разговаривать со мной в таком тоне!

Вечером все трое друзей - Иван, Митрий и Прохор - вышли прогуляться. Ласковое солнышко заливало лучами широкую площадь у собора Сен-Пьер, было многолюдно - горожане прогуливались после напряженного трудового дня.

- Эй, месье Мериго, вас ли вижу? Купили новый камзол? Вам очень идет.

- Как торговлишка, Рене-Жак? Матиас-плотник передавал тебе поклон.

- Куда так спешишь, Жан-Клод?

- Да так, дела. Не видал нигде этого прощелыгу Жака Мериго?

- О, правильно ты его назвал - прощелыга! Видал, проходил только что. Новый камзол себе купил - вот умора! Он ему идет, как курице лошадиный хвост.

Анри де Полиньяка приятели углядели еще издали. Тот, в окружении прихлебателей, стоял у моста, заигрывая с проходившими мимо дамами.

- Добрый вечер, господин маркиз! - раскланялся Иван. - Шел мимо, смотрю - вы. Как поживаете?

- О, месье Жан? Как там Жан-Поль, не объявился еще?

- Да нет, знаете ли.

- Объявится, всенепременно объявится.

- Ваши бы слова… Может, пропустим по бокалу вина?

- Хорошая мысль! Мы как раз тоже собрались. Идемте же, Жан. Ваши друзья - с нами?

- А как же, а как же, маркиз! Провести вечер в обществе веселого и остроумного человека - что может быть лучше?

Всей компанией - шумной, молодой и задиристой - завалили в расположенный неподалеку кабачок «У моста».

- Вина! - едва войдя, закричал маркиз. - На всех! И - самого лучшего.

- Есть красное бордосское, принести?

- Тащи, тащи, трактирщик! Да не забудь про закуску - спаржу, сыр, салат!

Выпили, пошла беседа - если было можно так назвать поднявшийся всеобщий гвалт, впрочем частенько прерываемый тостами за здоровье маркиза.

Улучив момент, Иван подсел к нему ближе и завел разговор о судейских чиновниках, пожаловавшись на произвол, который они творят, не считаясь ни с титулом, ни с древностью рода.

- Вот-вот, совсем обнаглели! - с азартом поддержал тему де Полиньяк. - Совсем краев не видят, сволочи. Так они и тебя успели достать, дружище?

- Ничего. - Иван сжал кулаки. - Я тоже их скоро достану, есть одна задумка.

- Ну-ка, ну-ка? - Маркиз явно заинтересовался. - Признаться, и я всю жизнь мечтал насолить судейским.