Вишневый самурай - Самохин Дмитрий - Страница 36

• Предыдущая
• 36/66
• Следующая

– Шевели копытами, легаш! – издевательски прошипели мне в ухо.

Мозг, как ни странно, подчинился чужой команде и ожил. Глаза вскоре стали различать цвета, а потом и оттенки.

Меня волокли два мужика амбалоподобной внешности. Впрочем, кого еще держать на положении шестерок?.. Мы двигались по длинному коридору, изумрудные стены которого украшали канделябры с электрическими свечами. Пол устилала красная ковровая дорожка.

Интересно, как далеко нам идти?..

Сила постепенно возвращалась в тело, но я старательно изображал из себя неудачный холодец. Меня внесли в широкую залу, в центре которой стоял бильярдный стол. Возле него с кружкой пива и кием прогуливался тот самый мужик, что выключил мою персону возле Биржи. Он выглядел чрезвычайно довольным: время от времени отставлял пиво, долго примеривался и разгонял шары по столу.

– Отпустите господина Туровского, – распорядился незнакомец, которого я пообещал при случае прикончить.

Его послушались. Я почувствовал свободу и сделал пару шагов без посторонней помощи.

– Не хотите сыграть, господин Туровский? – предложил специалист по отравлениям.

– После нашей первой встречи у меня как?то перед глазами двоится, – с обидой заявил я.

– Ничего, это скоро пройдет, – пообещал отравитель. – Берите кий. Мне даже интересно. Нынче ведь достойного противника днем с огнем не сыщешь.

Я принял кий, окинул скептическим взглядом мужика, а заодно и осмотрелся.

За окном не прекращался ливень. Может, в отключке я провалялся не слишком долго? Если, конечно, дождь не из разряда тех, что льют неделями…

Продвигаясь медленно вдоль стола, я оценивал положение шаров, раздумывая между делом, как мне уйти из этого дома по собственной воле и желательно не ногами вперед. Планы появлялись один бредовей другого…

– Смелее, господин Туровский! Не бойтесь меня обидеть – у вас это все равно не получится! – подбодрил меня незнакомец.

– Да я и не боюсь особо… – Первый шар после моего удара влетел в лузу.

– Хорошо, господин Туровский. Для начала я бы даже сказал – отлично! – оценил незнакомец. – Вы, наверное, ломаете голову, кто я такой и как вы здесь очутились? А также зачем мне это надо?

– Вы умеете читать мысли, не знаю уж, как там вас? – Я вкатил второй шар в лузу от борта.

– К сожалению, читать мысли не обучен… Но давайте поразмыслим! Вполне возможно, эмпирическим путем мы найдем ответ, кто я и чего хочу от вас.

Незнакомец явно собирался со мной поиграться. Нашел мышку, господин кот! Только вот по зубам ли?

– Почему бы и нет? Давайте! – согласился я.

– С кем вы должны были встретиться, Туровский?

Я мазанул: шар со скоростью торпеды устремился к лузе, но точно не вписался и отрикошетил от борта.

– А если ваш вопрос останется без ответа, эмпирический путь поможет вам установить этого человека? – осведомился я.

– Безусловно! – Незнакомец лег на стол и закатил подставу.

– И кого же вы имеете в виду?

Мы походили на двух аристократов, которые возникшие разногласия способны решить путем интеллектуальной дуэли.

– Валерия Соломаха.

Видно, удивление мое было слишком велико, чтобы я мог его скрыть.

– Я все знаю, господин Туровский. Даже знаю, зачем вы должны были встретиться с моим отцом.

Нокдаун… Виртуальный рефери склонился надо мной и начал отсчет… Восстановить бы дыхание!

– Вы, может быть, слышали, что контора моего отца называется «Соломах и сыновья»? Я и есть старший сын Иннокентий Соломах.

Интересно, зачем я потребовался сыну Соломаха?.. Мне и не вспомнилось, каким тоном я разговаривал с Валерием и на что ему прозрачно намекал.

– Слышал о гибели вашего отца. Примите мои соболезнования…

Иннокентий взорвался, ударил кием по столу – только щепки разлетелись!

– И ты, сука, соболезнования мне приносишь?! Я не понял, что послужило причиной для такой реакции, и благоразумно промолчал.

– Зачем ты убил моего отца?! – проревел Соломах, как раненый медведь.

Далеко зашла болезнь, однако… Лучше молчать.

– Эта мерзкая сука ведь обещала, что после последней проплаты ничего не будет!!! С какого рожна ты появился на горизонте?!!

Для начала неплохо бы установить, кто та «мерзкая сука» и что меня с ней связывает.

Иннокентий несколько поуспокоился, перевел дыхание и проковылял к креслу в дальнем конце комнаты.

– Зачем ты хотел встретиться с моим отцом?

– Это касается нас с твоим отцом, и больше никого! – резко бросил я. " Ответ Соломаху не понравился.

– Как ты умудрился пробраться в наш дом? Хотелось бы знать точно, что мне инкриминируют… Неужели, гражданин начальник, убийство шьешь?

– По?моему, мы говорим на разных языках.

– Отведите его обратно. Может, образумится со временем! – распорядился Иннокентий.

Чувствуя, что последняя надежда на спасение без активного силового вмешательства исчезает окончательно, я увернулся от рук амбала и предложил Соломаху:

– Может, наладим конструктивный диалог? Предложение Иннокентию понравилось. Жестом он остановил подчиненных.

– Давай наладим, – согласился он. – Ты с моим папашкой девчонку не поделил?

– Можно сказать и так.

– И из?за нее убил моего отца?

– Не трогал я твоего отца! Он мне даром был не нужен!

– Зачем же тогда угрожал ему, вынуждал к встрече?

– Хотел узнать, что связывало его и Иоланду Городишек, – честно признался я.

– Как будто не знаешь, – не поверил Соломах. – Вижу, не хочешь ты разговаривать откровенно!

Он кивнул, и ко мне придвинулись амбалы. Я позволил подхватить себя под руки. Меня вывели в коридор и поволокли к знакомой уже кладовке. Открывавшаяся перспектива, откровенно говоря, не радовала: меня продержат в чулане еще несколько часов, возможно с тряпкой, пропитанной тошнотворной дрянью, на лице, затем отволокут к Соломаху, который никогда не поверит в мою непричастность к смерти его отца. Стало быть, нужно выворачиваться по дороге.

Я резко напрягся и подался назад, вырываясь из рук громил. Отреагировать они не успели. Я оказался позади конвоиров. Пнул одного в спину, второго сбил подсечкой и ударил в лицо ногой, чтобы не трепыхался, и бросился по коридору. Но далеко убежать не успел: в спину что?то клюнуло, и тепло разлилось от позвоночника.

Я почувствовал, что становлюсь невесомым. Мир преобразился вокруг. Поплыли радужные круги. Перед глазами порхали пчелки с широкими, как у бабочек, крыльями. Я воспарил над ковровым полом, закружился в изящном танце и резко обрушился в черноту. Сознание схлопнулось, как черная дыра…

Возвращение в мир живых было болезненным. Я открыл глаза, казалось, налитые свинцом. Тысячи игл впились в зрачки. Поморщился, застонал и обнаружил, что надо мной возвышается Гонза Кубинец – чрезмерно довольный и улыбающийся.

Надо же, сволочь! Я купаюсь в озере боли, а он лыбится, как клоун, обкурившийся дурью!.. Я пошевелился и понял, что нахожусь в горизонтальном положении. Медленно приподнялся на локтях… Неуверенно сел.

Я занимал диван гостевого кабинета первого этажа в собственном особняке на канале Беринга. Как тут очутился, хоть убейте – не имел представления. (Насчет убить – это не призыв к действию, а чистая гипербола!)

Помимо меня и Гонзы Кубинца в кабинете находились еще двое. В одном я с легкостью узнал инспектора Григория Лесника, хотя его изображение плавало, как на фотографии, брошенной в аквариум. Второго я не знал. На нем была полицейская форма. Фуражка с двуглавым орлом и девизом «Беречь и охранять» лежала на коленях. Я прищурился, силясь разглядеть знаки отличия, но безрезультатно.

В голове качались жирные, неповоротливые мысли. Я никак не мог понять, каким образом оказался в своем особняке, если сознание терял, как мне помнилось, на территории Иннокентия Соломаха.

– Просыпайся, ленивец! – подбодрил меня Кубинец.

Захотелось послать его и завалиться спать. Но в присутствии инспектора я испытывал смущение, как Наташа Ростова на первом балу.

• Предыдущая
• 36/66
• Следующая