Вишневый самурай - Самохин Дмитрий - Страница 31

• Предыдущая
• 31/66
• Следующая

Мои слова звучали, как жалкие оправдания, хотя оправдываться мне было не в чем. Я не совершил ничего предосудительного! В конце концов, мы не подписывали эксклюзивный контракт с «Эсхилом». Все пункты договора я дотошно соблюдал.

– Не могу сказать, Даг, что меня и Антуана (так звали владельца ресторана «Эсхил – ХР») полностью устраивает такое положение вещей, но мы можем пока мириться. Хотя не исключаю, что когда?нибудь тебе придется выбирать между «Эсхилом» и «Самураем».

– О чем ты? – поразился я. – Антуан – мой друг. Ты – мой друг. Выбирать мне не из чего! К тому же я пока не очень понимаю, с кем в дальнейшем предстоит вести дело в «Вишневом самурае».

Я вкратце поведал Жукову?Козлову историю семейства Епифановых, в которую оказался втянут. Сообщил о смерти главы семейства Троя Епифанова, об убийстве его сына Самсона, о своей размолвке с единственным наследником – Карпом. Без обиняков заявил, что мои деловые отношения с «Самураем» ныне под большим сомнением.

Жуков?Козлов малость успокоился. Мы выпили еще по бутылке и принялись обсуждать мое новое расследование. Жуков?Козлов заметил:

– Кажется, я встречал несколько раз эту Городишек в «Эсхиле». К нам часто заезжают различные высокопоставленные особы. Балансируем, так сказать, между элитарностью и общедоступностью… Но вот с кем она была, не помню. Спрошу у Антуана. У него память на лица хорошая.

В кабинет заглянул Гонза Кубинец и сообщил:

– Ребятки загрузились. Документы я подписал.

– Все, нам пора. Боюсь, что без моего личного участия ресторан загнется! – Жуков?Козлов поднялся с кресла.

Я проводил его до крыльца. Запирая за ним дверь, отметил в голове, что в ближайшее время нужно в обязательном порядке заглянуть в «Эсхил – ХР» и лично проконтролировать по лицам и настроению посетителей, насколько моя продукция им по вкусу.

В пивоварении, как, впрочем, и в любом другом деле, главное не позволить себе застояться, не дать успеху вскружить голову и не бросить технологию на произвол, утешаясь слабым оправданием: «Народ поймет. И так сойдет». Последнее – беда многих пивоваренных компаний, которые приходят на рынок с высококачественным продуктом, но когда кривая продаж неуклонно растет, начинают снижать качественные показатели, что рано или поздно ведет к денежным потерям…

Не успел я ступить на первую ступеньку лестницы, намереваясь осуществить наконец мечту сегодняшнего дня об уютном кресле, покое и теплой беседе с Софией Ом, как опять раздался звонок.

Я громко простонал, но отправился открывать.

Все повторилось по схеме, предложенной Жуковым?Козловым. На нашем крыльце отирались четверо мускулистых мужчин, и возглавлял сей маленький отряд Карп Епифанов собственной персоной.

– По?моему, мне стоит отказаться от пивоварения! – пробормотал я себе под нос.

– Добрый день. Мы за заказом, – поздоровался Карп Епифанов, пропуская вперед грузчиков.

– Гонза! – прокричал я в дом. – Покажи господам!

Кубинец появился из гостевого кабинета, увидел делегацию «Вишневого самурая», все понял без слов и направился к лифту.

– Можно поговорить с вами наедине, господин Туровский? – спросил Карп Епифанов, изображая на лице всемирную скорбь.

– Пройдем… – Я указал ему на дверь гостевого кабинета.

Занял недавно покинутое кресло. Карп опустился на сиденье, нагретое задом Жукова?Козлова, напрягся, как перед первым прыжком с парашютом, уставился на меня немигающим взором и торжественно объявил:

– Я приношу свои извинения за недостойное поведение, которое допустил, когда вы с дамой находились в нашем ресторане.

Свою тираду Карп Епифанов произнес с чувством, но недостаточно искренне. Он раскаивался, однако на этот путь его поставили насильно. Было ясно, что без участия Хлои Епифановой тут не обошлось.

– Принимаю извинения, господин Епифанов! – не менее торжественно объявил я, надеясь, что на этом наше общение и закончится.

Но Карп продолжил:

– Чтобы загладить как?то вину перед вами, прошу вас бесплатно отужинать или отобедать в «Вишневом самурае». Вот приглашение на две персоны.

Карп протянул стандартный бланк с вписанной в него моей фамилией и примечанием «за счет заведения».

– Можно обойтись и без этого. В конце концов, мы партнеры.

– Именно ради сохранения нормальных деловых отношений я и стараюсь, – пояснил смысл своего поступка Епифанов.

Я убрал приглашение в верхний ящик стола.

– Моя мать просила узнать, приедете ли вы на похороны отца?

– Буду. Всенепременно! – пообещал я.

Пролистал ежедневник, увидел, что двадцатое июля, воскресенье, обведено красным и подписано: «ТРОЙ». До траурной церемонии осталось несколько дней.

Карп, сочтя свою миссию исполненной, поднялся из кресла и направился к выходу, но я остановил его:

– Господин Епифанов, не могли бы уделить мне несколько минут своего драгоценного времени?

– Да, конечно, – покорно согласился Карп и вернулся назад.

– Меня мучает любопытство. Оно проснулось как раз в тот вечер, когда я с дамой в вашем заведении натолкнулся на одного пьяного хама…

Карп стал малиновым, но возмущения не высказал.

– Буду рад, если смогу чем?нибудь помочь.

– Просветите, почему ваш ресторан носит такое странное название – «Вишневый самурай»?

– «Вишневый самурай» – это семейная реликвия… ?начал Карп Епифанов. – К сожалению, я очень смутно знаю о своих корнях. Вот отец был большим поклонником семейных преданий. Он мог бы многое поведать. Я же способен только на краткий пересказ легенды – без имен, фамилий, без привязки ко времени. То, что осталось в памяти с детства, когда отец рассказывал мне байки о Епифановых…

Карп умолк, закрыл глаза и погрузился в раздумья. Я молчал, потягивая пиво, и ожидал продолжения повествования.

– Семейство Епифановых известно давно. Нельзя сказать, что мои предки сделали что?то особо значительное для России – нет. Были просто зажиточными купцами, о чем неоднократно упоминается в различных документах. Так, например, в таможенных книгах зафиксирован некий Волосов Карп, сын Епифановых, который в тысяча шестьсот каком?то году в Ливне пытался провезти большую партию мехов…

Кажется, Карп Троевич уверял, что не сильно увлекается семейной историей… Ладно, послушаю. Вдруг из его рассказа выловлю что?нибудь занимательное?

– … Так что Епифановы – известный купеческий род. Отец даже нарисовал однажды генеалогическое древо. Трудился над ним несколько месяцев, предварительно несколько лет собирал материалы. И все равно осталось много белых пятен… Точно можно сказать одно: первый Епифанов, оставивший свой след в истории, жил во времена Александра Невского. И был одним из соратников князя. Занимался поставками продовольствия для его дружины…

Вишневый самурай появился только в восемнадцатом веке, но для Епифановых как того времени, так и последующих поколений он стал символом верности, преданности, самоотверженности. Уже в начале двадцатого века, когда Епифановы хотели перейти в дворянское сословие, разрабатывался макет герба, на котором центральное место занимала фигура самурая в вишневых цветах.

Когда Петр Первый стал привлекать в Россию иностранцев, в основном приехали немцы, французы, англичане, хотя были также и совсем экзотические эмигранты – китайцы, негры и даже один японец. Его имя не сохранилось в нашей памяти – я имею в виду семейство Епифановых. Вполне возможно, если углубиться в исторические документы, то где?то оно и промелькнет, но никто не занимался этим вопросом специально. Для всех Епифановых загадочный японец остался под именем Вишневый самурай.

Как он появился в России, не знаю. Отец что?то говорил, но я не запомнил. Почему покинул родную страну? Для чистокровного японца, коим являлся Вишневый самурай, это был поступок, сравнимый с операцией по перемене пола для настоящего мужчины, а не для гея какого?нибудь.

• Предыдущая
• 31/66
• Следующая