Рожден быть опасным - Самохин Дмитрий - Страница 75
- Предыдущая
- 75/87
- Следующая
Вот только повидаться с Шутовым, главой повстанцев, нам, видно, не суждено.
В этом я ошибался.
Плазменная панель зажглась, выпуская изображение. Мужчина средних лет в строгом костюме с гербом Независимого Амбера на правой части груди. Усталый взгляд. Буйная курчавая растительность на голове. Вулкан бороды, украшавшей нижнюю часть лица. Но во всем облике человека проскальзывала какая-то неестественность, виртуальность.
Я удивленно уставился на человека, взиравшего на нас с экрана.
– Приветствую вас, господа! – преклонил голову экранный мужчина.
«У него приятный голос», – отметил я и обратил внимание, как заинтересовалась Рената.
– Садитесь, пожалуйста, у нас будет интересный разговор, – предложил человек-экран.
Куда садиться, на пол, что ли?
Я обернулся и обнаружил, что рядом со мной бесшумно возник кокон кресла. Такие же стояли рядом с Ренатой и Крысобоем. Я сел. Мои спутники тоже.
– Позвольте представиться, меня зовут Шутов. Игорь Шутов. Я президент Независимого Амбера. Рад приветствовать в вашем лице Торговую Палату и Себастьяна Гоевина.
Последние слова поразили меня. Я побледнел и, посмотрев на Крысобоя, убедился, что не один я такой. Только Рената сохраняла спокойствие, точно услышала фамилию незнакомого ей человека.
– Не могу сказать, что рад приветствовать Независимый Амбер. За сегодняшний день меня дважды пытались убить, и это не доставило мне удовольствия, – разрушил замешательство Крысобой.
– Приношу вам свои извинения, – холодным тоном произнес Шутов. – Но вы должны понять, что в любом государстве есть люди, которые недовольны политикой, проводимой правительством. И они по-разному пытаются высказать свое недовольство.
– Мы понимаем это, господин президент, – учтиво произнес я. – Но только нам не ясно куда смотрела охрана космодрома и как удалось снайперу проскользнуть на корабль, откуда велся огонь.
– Вы правы, господа, – театрально упившись печалью, сказал Шутов. – Поверьте, виновные уже наказаны. Все, кто отвечал за вашу встречу, уже разжалованы, некоторые арестованы. На данный момент заведено восемь уголовных дел.
Значит, прав был Главный, что нализался на пару с секретарем, может, в последний раз.
– Торговая Палата требует разрешение на проведение собственного расследования, – громко проговорил я.
– Мы вынесем этот вопрос на обсуждение в Парламент, – пообещал президент.
– Что-то подсказывает мне, что решение вопроса все равно будет зависеть от вашего слова, – осторожно предположил я.
– Вы правы, – неожиданно согласился Шутов.
– Хочу вас предупредить, что Торговая Палата ввела экономическую блокаду для вашего континента, – заявил я.
– Я ожидал подобный шаг, когда меня известили о том, что делегация подверглась нападению, – спокойно отозвался президент. – Только и вы должны понять, что выступления радикалов связаны, в первую очередь, с тем, что я торгую с вами. С организацией, которая также поддерживает и нашего противника.
– Неужели кто-то готов обречь себя на голод, лишь бы до конца оставаться верным своим принципам? – удивился я.
– Как видите, такие люди есть. Только это не совсем точно. Радикалы считают, что мы в состоянии наладить производство продуктов сами, без участия Торговой Палаты. Так что, когда открыли огонь по вам, его открыли по Торговой Палате. В народе не все любят организацию, интересы которой вы представляете.
– Когда мы сможем получить ответ? – поинтересовался я.
– Через месяц, – ответил президент.
– До того времени мы вернемся на наш корабль и не покинем орбиты, пока не получим ответ, – твердо сказал я.
– Как вам будет угодно, – согласился президент.
Зачем я прилетел на Амбер?
Получил ли я все ответы на вопросы, которые меня волновали?
Я чувствовал, что нет. Я понял только то, что война, полыхавшая на планете, связана с Себастьяном Гоевином, который, в свою очередь, дружит с исламистами, возглавляет Торговую Палату (не удивлюсь, если и в Правительстве Земной Федерации за ним числится кресло), и, плюс ко всему, ему зачем-то вздумалось меня опекать. Он что-то знает обо мне, в этом я был уверен на все сто процентов. А вот что конкретно ему известно, стоило спросить у него напрямик. Я узнал все, что хотел и что мог узнать на Амбере.
Зачем же мне нужно было делать крюк, чтобы вернуться на Амбер и встретиться с президентом повстанцев? Неужели я всю эту информацию не знал, находясь по другую сторону фронта?
Скрепя сердце пришлось согласиться: знал.
Я прилетел, чтобы удостовериться в том, что президент Шутов связан с Гоевином, о чем лишь мог догадываться, и то смутно. И наконец я убедился: мои неясные предположения оказались правильными.
– Я знаю, кто вы, господин Русс! – внезапно сказал президент.
Я встрепенулся и непонимающим взглядом уставился на экранное изображение.
– Господин Русс, бросьте ломать комедию. Я все знаю, и я хочу сказать вам и господину Гоевину «да». Я готов.
Я не обернулся на Крысобоя и Ренату. Я чувствовал их недоуменные взоры, но продолжал их игнорировать. Такой поворот событий даст мне возможность заполучить новую информацию, которую я больше нигде раздобыть не смогу. Значит, нужно играть роль так, чтобы у президента Шутова не возникало повода усомниться в моем полном неведении относительно истинной подоплеки происходящего.
– Господин Гоевин последнее время редко выходит со мной на связь напрямую, но я знал, что он пришлет ко мне парламентера, и я говорю «да». Независимый Амбер поддержит Гоевина, если тот поможет Независимому Амберу получить полную власть над планетой. Тогда весь Амбер войдет в состав Империи на условиях, которые Гоевину давно известны. Я готов разрешить посадку кораблей Корпорации и раскопки на территории Независимого Амбера. Так и передайте Гоевину.
– Почему Себастьян Гоевин должен вам верить? – осторожно спросил я.
– Потому что только я сумею ему помочь, – коварно заметил президент.
– Как отнесется к вашему решению население Независимого Амбера и правительство? – задал я скользкий вопрос.
Только бы не поскользнуться.
– Мне все равно. И вас не должно это волновать, – холодно заметил президент. – Весь материк в моей власти. Только в моей.
– Позвольте осведомиться, как вы добиваетесь такого беспрекословного подчинения? – спокойно вопросил Крысобой.
«Ну, куда ты лезешь, Марк?» – зашипел я в душе.
– Все очень просто, господа, – президент улыбнулся, словно поражался нашей глупости. – Меня не существует в реальности.
Вот так поворотик. Свихнувшийся президент. Как бы живыми добраться до космодрома.
– Как это не существует?.. – опешил Крысобой.
– Вы не понимаете? – искренне расстроился президент. – Тогда мне придется все рассказать вам по порядку. Только не забудьте, господа, передать в точности мои слова Себастьяну Гоевину. Он тоже должен это знать.
– Откуда вы знаете мое имя? – внезапно спросил я. «А правда, откуда? Я никому его не называл? Марк и Рената тоже…»
– Это очень просто. Господин Гоевин предупреждал, что ко мне прибудет человек от его имени. Я узнаю его, если буду следить за новостями Земли. Тот, чье изображение будет транслироваться по всем информационным каналам, как портрет особо опасного разыскиваемого преступника, и есть посол, и имя его – Ларс Русс, – объяснил президент.
Две мысли захлестнули меня одновременно. Во-первых, я был благодарен военным. Как хорошо, что армия не выдает полиции и спецслужбам никого из своих рядов, даже если ты самый опасный головорез всех времен и народов. Если ты служишь в армии, никто не узнает, где ты и кто ты. Во-вторых, меня стали обуревать подозрения. Стало быть, Себастьян Гоевин знал изначально, что вокруг меня поднимется такой большой шум. Теперь я был твердо убежден, что Гоевину известно все мое прошлое, и, возможно, именно по его приказу мне усекли память.
– Я не способен контролировать мысли и действия радикалов… – продолжал рассказывать президент, – но я могу контролировать весь материк, потому что я неживой. Я давно умер. Относительно давно. Три года назад. Меня убили мои же соратники. Вернее, заговорщики, которые намеревались свергнуть меня и присоединить Независимый Амбер к Земле. Я был готов к этому. Я знал, что рано или поздно кто-то попытается это сделать. Людям надоело вечное состояние войны. Я приготовился к смерти, – президент зловеще улыбнулся. – Был риск, что ничего не получится. Пятьдесят на пятьдесят. Но я рискнул. Я все приготовил. В тот день, когда меня убили. Точнее, ранили. Изрешетили тело вместе с автомобилем. Я умер. Умер в муках, но я был соединен радиомодемом с моим компьютером. В тот миг, когда умерло мое тело, мое сознание, мой мозг были скопированы в мой компьютер, и я стал заключенным в электронном пространстве, – президент рассмеялся.
- Предыдущая
- 75/87
- Следующая
