Рожден быть опасным - Самохин Дмитрий - Страница 67

• Предыдущая
• 67/87
• Следующая

– Мудро, – одобрил Марк. – Значит, тебе нужно к повстанцам?

Крысобой задумался.

– А что, это реально… Есть мыслишка. Теперь ее подчистить надо и с командованием перетереть. Если пройдет, то я тебе сообщу, – пообещал он.

С Крысобоем мы просидели всю ночь. Уговорили бутылку виски. Отыскали и прикончили вторую. В шесть утра я заковылял к храму, надеясь поспать до утренней службы. Но сделать мне это было не суждено.

В восемь утра меня разбудил голограммный звонок, оповестивший, что у дверей храма стоят люди и желают со мной встретиться. Метнув в голограммную фигуру монаха ботинок, я выбрался из кровати и чуть не упал. В голову будто залили свинца. Наспех одевшись, я доплелся до входной двери и отпер храм.

– Вы капеллан Ларс Русс? – поинтересовался седовласый мужчина в форме военного прокурора.

– Вроде, – неуверенно отозвался я.

– Разрешите пройти? – поинтересовался прокурор.

– А я могу отказаться? – лукаво спросил я.

– Не советую.

– Тогда прошу.

Посторонившись, я пропустил прокурора внутрь. Конечно, он не был прокурором. В лучшем случае какой-нибудь помощник, но для удобства обращения я окрестил его так.

Я проводил его в свою скромную келью. Предоставил кресло, а сам отправился к холодильнику за пивом. Пить с утра – это было не в моих правилах. Но когда твоя голова напоминает грозовую кузню, тут уже не до правил. Выцедив в два захода бутылку «Амберского Золотого пива», я, посвежев, вернулся к прокурору, который все еще озирался по сторонам.

– Для капеллана у вас нескромные запросы, – заметил он.

– Не у меня, – я отрицательно мотнул указательным пальцем. – У предшественника. Эту комнатку я только третий день занимаю.

– Тогда позвольте, приступим сразу к делу.

Прокурор разложил на моем столе ноутбук, подсоединил его к храмовой розетке и загрузил программную оболочку.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов относительно ночного нападения.

– Какие могут быть вопросы? – возмутился я, чувствуя, что придется возвращаться к холодильнику за второй бутылкой пива. – Меня пытались убить. Я защищался. Что тут неясного?

– Не волнуйтесь, господин Русс. Вам нечего волноваться. Вас никто не обвиняет, – пообещал прокурор.

– Кто волнуется?.. Я само спокойствие.

Я развалился на диванчике, словно на приеме у полкового психоаналитика, и закрыл глаза.

– Кто мог подослать к вам убийц? – задал прокурор первый вопрос.

– Откуда мне знать? – огрызнулся я. – Извините, забыл у них спросить. Но как-то не до этого было, знаете…

Прокурор пропустил мимо ушей мое ехидство.

– Вам известно, что убийцы были из Клана Смерти?

– Уже сообщили.

– Кто?

– Капитан Орлов, – честно признался я. Ведь и так, гад, все разнюхает. Не от меня, так от Орлова. А почему я испытываю такое беспокойство, точно меня обвиняют?..

– Вы знаете, что капитан Орлов сегодня ночью самовольно покинул расположение части?

Вот это новость. Я чуть с дивана не подскочил.

– Дезертировал, что ли?

– В дезертиры он будет объявлен по истечении двенадцати часов со времени обнаружения его отсутствия. То есть осталось десять часов.

– Зачем ему это понадобилось? – удивился я.

– Нам стало известно, что капитан Орлов входит в Клан Смерти. Он Чистильщик. И руководил операцией по вашему уничтожению.

Вот это поворот событий! А я еще ночью удивлялся, как Чистильщики в храм проникли. Даже перед тем как к Марку пойти, замки осмотрел. Следов взлома не обнаружил. Наверно, Орлов изготовил для них слепки с ключей. Пока я расхаживал по храму, он раз сто мог свободно воспользоваться ключами.

Но почему он сам меня не прикончил? Ведь столько раз мог.

И тут нашелся ответ. Он видел, как я убил Розова. Он понял, на что я способен, и решил действовать не своими руками. Картинка складывалась.

– Так вы точно не знаете, кто желает видеть вас мертвым? – поинтересовался прокурор, надеясь услышать в свете новой информации изменения в показаниях.

– Нет. Не догадываюсь.

Он расспрашивал меня еще минут сорок, и все вопросы крутились вокруг одного: известны ли мне заказчики? Утомившись, он прокрутил мне на дисплее текст всего разговора, и, когда я убедился, что прокурор ничего от себя не приписал, я поставил на экране подпись цифровым стержнем. Подпись тут же проступила в конце документа. Теперь ее уже никто не сможет ни удалить, ни изменить, кроме меня.

Прокурор ушел, а я, прикончив вторую бутылку пива, побрел на службу.

Началась рутина.

Службы, обеды в столовой за одним столом с Марком. Крысобой все время пропадал в штабе. Говорильня артиллерии за горизонтом.

Медленно протекали дни.

Улетучилась неделя.

Рената появилась спустя десять суток после приезда Марка. Меня никто не оповестил. С легкой сумочкой на плече она пришла ко мне в храм и поднялась в служебные покои. Я как раз смотрел телевизор, когда она вошла в мой кабинет.

Увидев ее, я вскочил, словно ужаленный в задницу, и бросился к ней. Сердце яростно заколотилось в груди. Я обнял ее и подхватил на руки. Сумочка упала на пол. Я стал целовать Ренату и шептать ей что-то маловразумительное. Она отвечала мне тем же. И плакала. Эта железная женщина плакала. Неужели варвары-исламисты что-то сотворили с ней в заточении? Я лично каждого оскоплю. Работка, конечно, тяжелая и муторная, но справлюсь.

Через полчаса, когда первая волна эйфории от встречи улеглась, хотя я все еще плотоядно смотрел на Ренату, она сообщила:

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Весь внимание, – заинтригованно пробормотал я, повторно раздевая ее глазами.

Одеться, как положено, мы так и не успели.

– Я приставлена к тебе следить, – сообщила Рената, пряча от меня глаза.

– За кем? – не понял я.

Когда мужчина желает женщину, мыслительные процессы приостанавливаются.

– За тобой?

– Кем приставлена?

Наверное, со стороны я выглядел идиотом, но эта новость для меня стала полной неожиданностью и, точно хук в челюсть, повергла меня в вязкость мыслей, выволокнув за уши из сумрака желания на яркий свет действительности.

– Гоевином, – завершила признание Музыкантская.

– Что значит Гоевином? Зачем Гоевином? – ничего не понимал я.

Услышанное не укладывалось в голове.

– Как давно?

– Изначально.

– И переспала ты со мной тоже из-за слежки?

– Нет. По любви.

– Уяснил, – пробормотал я, поднимаясь.

– Сидеть.

Рената властно опрокинула меня назад в кресло:

– Ни капли ты не уяснил. – Она села рядом со мной. – Меня наняли, чтобы я подставилась тебе на Фаргале, дала себя захватить, затем вошла в доверие и помогла тебе исполнить задание – уничтожить Гоевина.

– Значит, тебе изначально было известно, что охота – фикция?

– Ничего я не знала… Для меня это было таким же сюрпризом, как и для тебя. Со мной договаривался не Гоевин, а другой человек. Назвался Пьером. Я и не знала, что он на Гоевина вкалывает. Так что вела вас по-настоящему, во всю силу. И убила Гоевина, хотя это в мои функции не входило.

– Деньжаток подзаработать удумала? – ехидно осведомился я.

– Откуда я знала, что это шоу?! – возмутилась Рената.

– А тебе Пьер сообщил при найме на работу?..

– Ничего он мне не сообщал. Я думала, что это реальный заказ, – разозлилась Рената.

– Допустим, – кротко согласился я.

– Ничего не допустим. Так оно и было.

– Значит, ты метила на гонорар за выполненный заказ, – конкретизировал я.

Музыкантская не отрицала.

• Предыдущая
• 67/87
• Следующая