Семь минут до весны (СИ) - Демина Карина - Страница 62

• Предыдущая
• 62/160
• Следующая

— Дальше? — Дайна пожала плечами. — Тут ваши объявились… хозяин-то почуял что-то, велел дочке уходить… и жену отправлял, только она не пошла. Сказала, что если вместе, то… вот дура, правда?

Райдо промолчал.

Вместе.

— Ийлэ с доктором отправили… я-то грешным делом подумала, что она ушла… хозяин к вашим вышел. Договориться хотел.

…но с Браном договориться было невозможно.

…да и зачем ему лишний свидетель?

…нет, ювелир был обречен изначально…

— Ваши его взяли… спрашивать начали про… всякое… — Дайна скривилась, верно, воспоминания о том допросе были не из приятных. — Не знаю, чего там приключилось… но орал он знатно, а потом замолчал… издох, в общем.

…сердце не выдержало?

…или Бран, опьяненный кровью, перестарался?

…небось, обнаружив сейфовую стену, клял себя за этакую несдержанность, только мертвеца не оживить.

— Хозяйку-то попользовали сперва… а потом тоже, того… по горлу…

Райдо судорожно выдохнул.

Альвы.

Альвов не жаль. Война и всякое бывает. Он ведь сам многое видел, за что должно бы быть стыдно, но стыда нет, потому что кровь и дым, потому что пепел на губах кисловатый, потому что кто-то умирает, и эта смерть оправдывает все иные…

…есть свои.

Есть чужие.

Есть приказ, который следует исполнить любой ценой…

…есть смерть. Есть жизнь.

Есть…

— Что? — Дайна поднялась. — Это ж ваши все… я тут не при чем…

…она не насиловала.

…не убивала.

— Я лишь подала сигнал, — она провела ладонями по ткани платья. Откуда взяла его? Вряд ли подобное можно приобрести на жалованье горничной. — Я, быть может, хотела послужить короне… вашей короне…

Ложь.

О короне и короле она думала в последнюю очередь.

Тогда зачем?

Рассчитывала на награду? Она глупа, но при том хитра обыкновенной житейской хитростью, и везуча. Сумела ведь выжить, а это многого стоит… и получается, что из мести.

Из обиды за придуманную ею самой несправедливость.

Хозяин ее отверг, испортил маленькую женскую мечту о домике в пригороде, о пансионе, который положен содержанке, о платьях, драгоценностях и… и разве он, хозяин, не заслужил наказания?

Как и супруга его, которая была, по мнению Дайны, некрасива.

И экономка.

Ийлэ…

Райдо потер глаза, чувствуя странное опустошение. Он не способен изменить прошлое. А с будущим как управиться?

Как-нибудь.

— Ты осталась в доме?

— Мне неплохо платили… за все… к слову, я была не против… — она запрокинула голову и провела пальцами по шее. — Вы мне нравились… я вообще мужчин люблю.

— Заметно.

— Поверь, ты бы оценил, если бы… — она горестно вздохнула, верно, тем самым выражая досаду на обстоятельства, которые столь коварным образом лишили ее стратегического преимущества собственной красоты.

— Дайна… поверь, я и так тебя несказанно ценю.

Райдо поднялся. Он двигался все еще осторожно, не потому, что было больно — впервые за долгое время боль почти не ощущалась — но тело помнило ее.

И берегло себя же.

Дайна следила за ним, и выражение ее лица менялось.

Мелькнул и исчез страх.

Упрямство.

Надежда… вдруг он все-таки не настолько болен…

…хитра?

…здесь Райдо не ошибся. Ума в ней нет, и той хитрости, которая им рождается, а вот иная житейская, которая на уровне инстинктов, которая сама почти что инстинкт, имеется. И даже сейчас Дайна пытается выгадать для себя лучшие условия.

— И буду ценить еще больше, если ты расскажешь все, что знаешь… кто выдал Ийлэ?

Видимо, эту информацию Дайна не полагала ценной, потому и ответила сразу:

— Докторша… — и тут же спохватилась. — Больше ж некому. Они же ж с хозяйкой подружками были. Ну та-то думала, что подружки, а докторша, та завидущей была. Ей все-то хотелось, чтоб как у хозяйки. Придет, щебечет, целует в щечку, а сама знай, глазами зыркает, где и чего, и как… говорю ж, хозяйка дурой была…

Дайна замолчала.

— Говори, — попросил Райдо и руки на спинку кресла положил.

Кресло это стояло между ним и Дайной, преградой, которая позволяла Дайне чувствовать себя в безопасности… почти в безопасности…

Райдо выше.

И больше.

И кажется, эта женщина прекрасно чувствует опасность.

Кивает.

Говорит.

— Ее на третий день привезли… Бран сам ездил… не подумайте плохого, другие-то ничего, с ними весело было. И вот брать разрешали, чего нравится, а этот… глянет порой так, что душа в пятки уйдет, усмехнется да спросит, все ли хорошо… Дайночкой называл… так и спросит, мол, все ли у тебя хорошо, Дайночка… а у меня язык к нёбу прикипает, только и киваю… — она смотрела в глаза, не смея отвести взгляд. — Сам за нею поехал… и привез… сперва никого-то к ней не подпускал, а уже потом, как надоела, то делился…

Райдо заставил себя дышать по счету.

От единицы до десятки — вдох.

От десятки до единицы — выдох.

И живое железо, которое норовит выплеснуться бессмысленной яростью, сдержать. У него получится. Он всегда с железом своим хорошо ладил.

Только жаль, что Бран издох… и вдвойне жаль, что издох быстро.

— Саквояж не нашли?

Дайна задумалась, но ненадолго:

— Нет… он ее спрашивал, но Ийлэ ничего не знала. Она вообще в мамашу пошла, та же святая простота… правда, небось, святости надолго не хватила.

Отступить Дайна не имела возможности, она оказалась зажата между столом и Райдо.

И стулом, который Райдо очень легко сдвинул в сторонку.

— Она тебе нравится? Им вот нравилась всем… чего нашли? Не знаю… но играли… в догонялки… в саду… очень им весело было, — Дайна говорила, не отводя взгляда.

Дразнила?

Проверяла выдержку?

Или просто пыталась сказать, что он, Райдо, ничем не лучше прочих.

— Догоняли всегда. А порой и загоняли. Пару раз вон доктор приезжал, откачивал, когда уж совсем… не знаю, зачем, она им была… но была и пускай себе. Не мое дело.

Не ее.

И наверное, ничье… шериф знал?

Наверняка.

И доктор, который называл себя другом семьи, только в какой-то момент дружить с альвами стало не просто неудобно — опасно. Сколько их еще было таких, которые сочли за лучшее сказать, что дело-то не их? Псы воюют с альвами, или альвы со псами, но главное, не людям в эти войны лезть.

Не Райдо судить их.

— А потом она их убила…

— Она ли?

Райдо наклонился.

От женщины пахло духами, мягкий сладковатый аромат, не то цветочный, не то фруктовый, главное, что не для нее созданный. Он ей не подходил, да и собственный запах тела Дайны пробивался сквозь полупрозрачный полог этого аромата. Кисловатый, тягучий, крысиный…

— А кто еще?

— Не знаю, Дайна, — Райдо коснулся рыжеватых волос. — Это ты мне скажи… кто еще?

— Понятия не имею.

Лжет.

Но Райдо позволит себе в эту ложь поверить.

— Пять тысяч, — сказала она и все-таки отстранилась настолько, насколько позволяло место. — Если хочешь узнать про… саквояж, ты заплатишь мне пять тысяч.

— А если не хочу?

— Хочешь, — Дайна осклабилась. — Кто не хочет получить сокровище?

Наверное, она была права. Вот только представления о том, что есть сокровище, у нее и Райдо различались. Собственное он уже получил.

— Не боишься?

— Вас? — она приподняла бровь. — Вы мне ничего не сделаете… а если и захотите, то… я лишь исполнила просьбу Мирры… она так о вас беспокоилась… вы отказывались от лекарств. Она попросила дать вам снадобье… и конечно, мне не следовало бы соглашаться, но я хотела как лучше.

Она всхлипнула.

Притворщица.

Крыса.

И все-таки Райдо будет жаль, когда ее убьют.

— Не меня, Дайна, бояться надо. Или ты думаешь, что тот, кто стоит за вами, тебя пощадит? Ты ему нужна была в доме, а вот за его пределами… лишних свидетелей убирают, Дайна, это правило.

— Простите, но… я ничего не знаю… совсем-совсем ничего… — она потупилась.

Ложная скромность.

Притворный страх.

И самоуверенность, которая выйдет ей боком.

• Предыдущая
• 62/160
• Следующая