100 великих архитекторов - Самин Дмитрий К. - Страница 54

• Предыдущая
• 54/192
• Следующая

Имя Баженова – одно из самых ярких в русской архитектуре благодаря размаху замыслов, свободе, силе и своеобразию его творческой фантазии.

Василий Иванович Баженов родился 12 марта 1737 (по другим данным – 1738) года в семье Ивана Баженова, служившего в селе Дольском Малоярославского уезда Калужской губернии. Когда мальчику было лишь три месяца, его родители переехали в Москву. «Я отважусь здесь упомянуть, что я родился уже художником. Рисовать я учился на песке, на бумаге, на стенах, – рассказывал о себе сам Баженов. – …Между прочим, по зимам из снегу делал палаты и статуи, что бы и теперь я желал то видеть». Но мальчика отдали в певчие в Страстной монастырь: по давней традиции ему следовало идти по стопам отца. Все равно безудержно хотелось рисовать: «Я святых из церкви переносил мыслью под переходы на стены и делал своей композицией, за что меня ставали и секали часто».

И мальчик-таки добился своего – Василия приняли в архитекторскую команду, руководимую Ухтомским, в 1753 году. Приняли, но не зачислили. В списках учеников Ухтомского он нигде не значится. Василий, судя по всему, определен вольным слушателем.

Дмитрий Васильевич достаточно высоко оценил способности Баженова, но, зная о его бедственном положении, предпочел освободить своего воспитанника от обязательных занятий и часто предоставлял ему возможность подработать. По просьбе казенных учреждений и частных лиц он направлял Василия в качестве гезеля (подмастерья) на стройки для составления смет, для осмотра зданий, нуждающихся в перестройке или ремонте.

Год спустя в судьбе Василия произошел новый поворот, его приняли в Московский университет. А когда «основалась в Санкт-Петербурге Академия художеств и начальствующий над ней обер-камергер Иван Иванович Шувалов потребовал из Московского университета несколько питомцев, способных к изящным художествам, тогда Баженов назначен первым в числе таковых и отправлен в Санкт-Петербург», – рассказывает первый биограф Баженова Е. Болховитинов.

Академические ученики находились на полном казенном обеспечении. Кроме наук об искусстве, ученикам академии преподавали историю, анатомию, мифологию, математику, иностранные языки. По вторникам, средам и четвергам проходили уроки в «рисовальной палате». Их вели скульптор Жиле, живописец Лелорен, рисовальщик Моро, гравер Шмидт. Это были опытные мастера. Они помогли основать русскую академическую школу живописи, воспитали плеяду талантливых художников. Баженову повезло с преподавателями по архитектурным наукам. Он учился под руководством талантливых архитекторов С.И. Чевакинского и А.Ф. Кокоринова.

«Потом Академия художеств мною первым началась», – с гордостью утверждал Баженов. В основанной осенью 1757 года Академии он был старшим из воспитанников, уже многое освоившим, и для младших стал, вероятно, не столько товарищем, сколько первым учителем. Через три года он едет вместе с молодым живописцем Антоном Лосенко за границу.

Петербургская академия художеств назначила своим пенсионерам на содержание по 350 рублей в год. На 50–60 франков в месяц в Париже не очень-то разгуляешься. По этой же причине Баженов и Лосенко были вынуждены снять довольно скромное помещение на задворках Парижа, в дешевом квартале.

Во Франции Баженов впервые увидел не только на гравюрах и чертежах ту новую архитектуру, о которой уже, конечно, толковали его академические наставники. Правилам нового стиля и обучает Баженова блестящий архитектор Шарль де Вайи. «Мои товарищи, французы молодые, у меня крадывали мои прожекты и жадностию их копировали», – хвастался потом Баженов. Видимо, он уже тогда выделялся среди соучеников изобретательностью и яркой фантазией.

Около полутора лет пролетели незаметно. За это время неприглядное жилище посланцев Петербургской академии несколько преобразилось, оно украсилось многочисленными рисунками, миниатюрными моделями, изготовленными Баженовым, его эскизами, чертежами, проектами.

Экзамены в Парижской академии прошли более чем успешно. Баженов, хорошо подготовившись, осмелился пойти первым. Он представил экзаменаторам модель Колоннады Лувра, изготовленную с ювелирной точностью. Представил также чертежи, рисунки, офорты. И еще покорил парижских знаменитостей своей эрудицией, буйной фантазией.

Слух о творческих удачах Баженова и Лосенко, об их успехах в учебе дошел до Петербурга. Там тоже был устроен экзамен, только заочно, на основании присланных пенсионерами работ. Оценки были даны самые высокие. В Париж ушло уведомление, в коем говорилось, что «Лосенко быть в Москве, а Баженову на зиму в Рим». Баженов получил двухгодичный заграничный паспорт, упаковал свои вещи, простился с учителями, с Лосенко и в конце октября 1762 года отправился в путешествие по Италии для дальнейшего знакомства с европейской культурой, изучения архитектурных стилей, памятников зодчества различных эпох.

Но полтора года в Италии нелегко достались нервному, впечатлительному Баженову. Не хватало денег, скупо и не в срок присылаемых из Петербурга, он был один, его обманывали, на него даже напали разбойники… С трудом добрался Баженов до Парижа и здесь оставался до тех пор, пока академия не соизволила оплатить его долги и дорогу домой.

Баженов вернулся на родину 2 мая 1765 года. Он приехал в Петербург прямо к большому торжеству в честь нового устава Академии художеств. Но академия Баженова обидела. Ему сшили парадный мундир, за который потом требовали денег, произвели в академики, но давно обещанной профессорской должности, а значит, и оклада не назначили. Сменившемуся здесь начальству он был не нужен. К тому же Баженову устроили испытание, от которого другие академики были избавлены, – предложили создать для подтверждения высокого звания небольшой проект…

Он выполнил его с блеском и размахом, далеко превзойдя заданную скромную программу.

Позднее Екатерина поручила Баженову разработать проект Института благородных девиц при Смольном монастыре. Зодчий выполнил это поручение в кратчайшие сроки. Величественная и изящная композиция поразила многих архитектурной изобретательностью, органичным сочетанием многообразных традиционных форм российского зодчества. Но, к сожалению, дифирамбами дело и ограничилось. Проект остался неосуществленным. После длительных проволочек предпочтение было отдано проекту архитектора Кваренги.

Визит в Малый двор не прошел бесследно. Увлеченный рассказами Баженова, цесаревич Павел загорелся желанием построить свой дворец на Каменном острове. Баженов довольно быстро выполнил этот заказ. Дворец был возведен в стиле классицизма. Позднее его перестраивали. Но имеется свидетельство французского путешественника, видевшего строение в первоначальном варианте: «Он очень красив, особенно благодаря своему местоположению (на берегу Невы). Нижний этаж приподнят на несколько ступеней. Здесь мы видим, во-первых, большую переднюю, украшенную арабесками, далее зал овальной формы, который при большой длине кажется немного узким; декоративная часть в нем очень проста. Направо – помещение, из которого дверь ведет в небольшой театр, довольно красивый… Фасад к саду украшен колоннами. В конце сада находится небольшая часовня, построенная из кирпича: готический стиль, которому старались подражать при ее постройке, производит красивый эффект».

Наконец, Григорий Орлов, командующий артиллерией и фортификацией, пригласил Баженова к себе на службу, испросив ему у императрицы неожиданный для архитектора чин капитана артиллерии. Вместе с покровителем и всем царским двором Баженов покинул Петербург и в начале 1767 года возвратился в родную Москву.

Баженов вскоре после приезда в Москву женился. Его супругой стала Аграфена Лукинична Красухина, дочь каширского дворянина, рано умершего.

Тем временем Екатерина «заболела» архитектурой. Этим решил воспользоваться Орлов. Он делал попытки восстановить свои утраченные позиции при дворе, потеснить деятельного Потемкина. Поэтому Орлов посоветовал Баженову разработать проект необычный, дерзкий, чтобы затем через него, Орлова, предложить императрице начать строительство здания, которое вызовет всеобщий интерес.

• Предыдущая
• 54/192
• Следующая