За нейтральной полосой - Самаров Сергей Васильевич - Страница 60

• Предыдущая
• 60/63
• Следующая

– Документы! – рявкает, как лает, Собецки.

Он с удовольствием изображает настоящего полицейского.

Циремпил вытаскивает документы. Но время вышло... Спецназовцы уже бегут к дому.

Одновременно поднимаются с места Клаус с Дитмаром и Сережа с Селимом. В глазах Рауля появляется беспокойство. Он слышит шум во дворе, оборачивается, и в это время на него наставляются сразу четыре пистолета. Сережа берет Циремпила за руку, тянет на себя и убирает за свою спину.

– Что происходит? В чем дело? – спрашивает Рауль, пятясь от поднятых стволов.

– Стоять! – снова рявкает Собецки, шагает вперед и хватает Рауля за руку.

Тут же с грохотом вылетает дверь. Слышатся и удары в окна, но бронированные стекла оказываются крепче небронированной двери.

Доктору не требуется много времени, чтобы войти в сеть областного управления МВД. Он делал это многократно и постоянно, не желая тратить время на санкционирование получения данных, еще когда постоянно работал в городе. А тем более когда ему требовались, как сейчас, данные на сотрудников. МВД всегда неохотно предоставляет эти данные, предпочитая выносить сор из избы только тогда, когда без этого обойтись уже нельзя.

– У меня есть подозрения, что ФСБ тоже нашим ментом слегка интересуется... – говорит Тобако. – По крайней мере, генерал знает о нем больше, чем должен был бы знать после простого телефонного разговора. Но нам он эти данные не предложил. Дал только первичные. Вернее, первичные я сам попросил. Он зачитал пару строк из двухстраничного документа, а документ мне даже не показал. Наверное, слишком серьезно воспринял мои слова о возможности давления. Заботится так о нас, неразумных.

Доктор слушает, но сам работает молча. Он не скачивает данные, чтобы не проводить лишнюю операцию, которая в состоянии оставить «хвост», а просто копирует их, вклеивает и сохраняет отдельным файлом в своем компьютере. Тут же, сориентировавшись по подсказке Тобако, входит в базу данных областного управления ФСБ. Это занимает чуть больше времени – в сети ФСБ защита лучше, но и она Доктору давно известна. Пару лет назад он постоянно «подпитывался» этими данными.

На звонок в дверь выходит Людмила. Из прихожей слышится тихий, почти смиренный голос Сохатого. Слушая такой голос, мало кто сможет предположить железную волю и твердосплавный характер человека, которого не смогли сломать ни афганская война, ни зона, ни вынужденная работа киллером. Тобако прислушивается – слишком долго не раздается щелчок закрываемого замка, и сам Дым Дымыч не проходит в квартиру. Через минуту слышится еще один голос, традиционно бодрый. Становится понятно, что Сохатый, поднимаясь в подъезд, увидел, что подъезжает Ангел, и попросил Людмилу дождаться появления товарища.

Доктор на шум внимания обращает не больше, чем на разговоры Тобако, и работу не прерывает. Андрей сидит в кресле рядом, терпеливо дожидаясь результата поисков Доктора. Входят Ангел с Дым Дымычем. Он показывает им на диван – сидите и ждите, долго «гулять» по сети и подставлять себя еще и под угрозу этого раскрытия Доктору тоже ни к чему.

– И что мы имеем? – спрашивает Тобако, когда Виктор Юрьевич закрывает последний файл и откидывается на спинку кресла, демонстрируя завершение сеанса виртуального взлома.

– Мало чего... Характеристики меня не интересуют. Менты, как всегда, сами их при надобности пишут, а потом несут на подпись начальству. Традиция советских времен... А мне нужны только факты. Из фактов в официальных документах только биографические данные, ближайшие родственники, судимые и несудимые, родственники за границей, адрес по прописке и адрес по месту проживания и прочее такое же мелкое и нам необходимое больше другого... Например... Прописан у бывшей жены – так странно сообщается, что мент разведен... В противном случае я подумал бы, что они живут с ней душа в душу... В настоящее время снимает квартиру... Где снимает? Если бы не ФСБ, которая успела расспросить сотрудников райотдела, отыскать было бы трудно. Спасибо скажем Астахову... Сейчас поедем... Что у вас? – спрашивает Доктор Ангела с Сохатым, разворачиваясь вместе с креслом в их сторону.

– Привез, устроил, выдал ключи, попросил много не пьянствовать, потому что бутылки сдавать некому, и не бить окна... Рады несказанно. Обещали созвониться с тобой, как только разберутся с общей ситуацией и свяжутся со своим руководством, то есть с моим сыном... – первым докладывает Ангел.

– Лучше бы они дольше устраивались... Со всеми возможными удобствами... Ты бы посоветовал Таку сходить в парикмахерскую к какому-нибудь популярному мастеру. Где очередь побольше... – посылает Доктор пожелание.

– К популярным мастерам записываются загодя, – Ангел разводит руками, как человек более опытный в женских житейских трудностях.

– У тебя... – Доктор переводит взгляд на Сохатого и опять слегка сдвигается вместе с креслом в сторону.

– Данных мало, почти одни слухи. Но я пока на большее не претендовал, чтобы не проявлять активный интерес. Этот азер тип был необщительный и недоверчивый. Темная лошадка, одним словом. Даже со своими мало якшался, больше с чеченами. Впрочем, азеры у нас в настоящее время слабоваты. Их таджики придавливают. Таджиков много понаехало. Но вот что странно... Здесь есть довольно крепкая чеченская братия... Держат своих земляков «под жесткой пятой»... Я имею в виду мирных чеченов, которые работают... Кстати, и с азеров что-то имеют, от таджиков дают им «крышу»... Уголовнички... Но и они от нашего азера держались в стороне. Ни разу не «наезжали»... Он никому не платил за свое кафе. И сам в авторитетах не числился. Но у него была своя чеченская бригада...

– Догадываюсь, что за бригада... Которую мы вчера «повязали»... – уточняет Тобако.

– Да, видимо... – соглашается Дым Дымыч. – Слух об этом еще не прошел, иначе мне рассказали бы подробности. Но эта бригада держалась в стороне от откровенных уголовных дел, хотя пользовалась авторитетом большим, чем уголовники. Среди чеченов и среди азеров – от них все старались в стороне держаться. Побаивались...

– Я так полагаю, что это бывшие боевики... – предполагает Доктор.

– Да, – соглашается Андрей. – Хотя уголовники там тоже были. Хотя бы тот же друг Зураба.

– Зураб сам сказал, что этот тип скорее всего бывший боевик. Только доказать ничего не удалось. Наверное, несильно и ковыряли, поскольку его дело шло через местную чеченскую ментовку. Кстати, следует посоветовать генералу всерьез проверить эту бригаду. Наверняка половина ее состава живет по поддельным документам и имеет за собой основательные «хвосты» дома.

– Я позвоню ему... Попозже... – обещает Андрей.

– Наши «сесть» на азера не пытались?

– Пытались. Наши не любят неясности... Была «стрелка», азер привел своих боевых чеченов, были высказаны взаимные претензии, потом были звонки с места в Москву авторитетным ребятам. Договорились на том, что азер сбывает «дерьмо» только на территории своего кафе. Поставлять куда-то на сторону ему не разрешили. Причем ограничили только героином. Он сначала и «синтетику» гнал. Запретили. Конкуренция. Особенно касается «синтетики». «Синтетика» сюда через Москву идет и москвичами контролируется.

– В этом кафе всегда студенты пиво пьют... – выдает Ангел дополнительную информацию.

– И «дерьмо» покупают... Место выгодное. Неплохо, гаденыш, жил.

– Тем не менее, – дает Андрей экспертное заключение, как человек, несколько лет занимающийся борьбой с незаконным оборотом наркотиков и изучивший это дело достаточно хорошо, – при таких ограничениях он не имел возможности развернуться так, как все они мечтают развернуться. А не имея возможности развернуться, такие люди на месте не задерживаются, предпочитая хоть какое-то время по полной программе отработать на новой территории, пока и там не «наедут». Он бы быстро стал искать более удобное место, где азеры сильнее, где он работал бы без всяких ограничений со стороны местного уголовного мирка... Некоторые такое место находят, если получают поддержку, некоторые подолгу болтаются по разным регионам. Но что-то нашего азера здесь держало...

• Предыдущая
• 60/63
• Следующая