Выбери любимый жанр

Афган, снова Афган… - Андогский Александр Иванович - Страница 35


Изменить размер шрифта:

35

— Не баре, подождете, видите: я разговариваю!

И очередь терпеливо стояла. Ждала.

Время шло. Я поглядывал на часы. Скоро уже машина должна подойти, а я еще ничего не купил.

И тут я сделал то, чего делать, наверное, не следовало. Я попытался восстановить справедливость и спокойно напомнил продавщице о том, что она на работе и заниматься посторонними разговорами здесь не стоит, тем более что народ ждет…

Лучше бы я молчал. Возмущенная продавщица, вся в золотых кольцах, перстнях и зубах, смертельно обиделась, смерила меня с головы до ног презрительным взглядом и выкрикнула:

— Ишь какой грамотный выискался! Вот тебя вообще не буду обслуживать! И кто ты такой вообще, чтобы мне такие вещи говорить?

Тут я сделал вторую ошибку. Вытащил из кармана куртки и молча показал свое удостоверение сотрудника КГБ.

На что я рассчитывал — не знаю. Скорее всего, вовсе не на то, что эта стерва вдруг испугается. Наверное, на то, что она хоть чуть-чуть смутится представителя госаппарата и наконец-то начнет заниматься своим непосредственным делом, а не пустой болтовней.

Но реакция оказалась совершенно неожиданной.

— Ва-а-ль! — на весь магазин зычно, с торжествующими нотками пропела продавщица кассирше. — Ты глянь-ка на него! Удостоверением меня пугает, кагэбэшник противный! Ишь, ты! Выискался, законник хренов! Будет тут мне указывать! Это тебе не тридцать седьмой год! Я на тебя быстро управу-то найду! Пугать меня тут будет! Ну-ка, дай сюда! И она попыталась выхватить мое удостоверение.

Надо сказать, что от такого напора и наглости я даже опешил, но руку вовремя отдернул, спрятал удостоверение в карман.

— Вот я сейчас позвоню вашему начальству да скажу, что ты в пьяном виде здесь хулиганишь, вот тогда попрыгаешь тут у меня, прощения будешь просить! В ногах валяться! — продолжала орать продавщица. — Да у меня все твое начальство в подсобке околачивается! Я вас всех, как облупленных, знаю! Да я…

На шум стал собираться народ, который с интересом прислушивался, пытаясь сообразить, в чем дело.

— Да я вообще сейчас уйду и отдел закрою! Что я, в туалет, например, не могу выйти? Вас тут много, а я — одна!

Очередь заволновалась.

— Перестаньте приставать к продавцу! — дернула меня за рукав какая-то женщина. — Что вы к ней пристали?

— Я уже полчаса здесь стою! — кричала другая.

— Да уберите вы этого…

— Не нравится — пусть уходит!

— У этих кагэбэшников свои спецраспределители! — склочным голосом авторитетно заявил какой-то пожилой мужчина интеллигентной наружности, в очках и при галстуке. — Там у них и икра, и колбаса… По государственным ценам… Считай, даром… А нам колбасу только по праздникам выбрасывают… А этот еще наглости набрался и в магазин приперся! Все им мало, все свои порядки устанавливают! А сколько они народу загубили репрессиями! Надо на него в обком пожаловаться, там на таких быстро управу находят! Хватит, попили кровушки у народа!

Вот так! Вот такая реакция народных масс. Все ополчились не на продавщицу, а на меня! И за что? За то, что я в интересах этой самой народной массы сделал обнаглевшей бабе замечание?!

Я с удивлением смотрел на толпу. Ни одного сочувствующего взгляда. Сплошная враждебность. Неужели они все сумасшедшие? Неужели не понимают?

— Это вы-то народ? — со злостью спросил я у интеллигента. — Не народ вы, а жлобы!

Я покинул очередь и направился к выходу, но не удержался, остановился и сказал, глядя в наглые, веселые глаза продавщицы:

— А по тебе, корова фиксатая, давно уже плачет место на нарах!

— Что-о-о-о? — завопила продавщица. — Ва-а-аль! Ну-ка зови милиционера! Где Мишка-то? С утра ведь здесь крутился! Пусть он его заберет! Ишь ты, еще оскорбляет!

Я вышел из магазина и уныло побрел прочь.

Что же такое творится? До чего мы дошли? Какие же все-таки они все сволочи… А впрочем, почему они? Мы!

Так ничего и не купив, я подошел к перекрестку, где меня ждал наш дежурный УАЗ…

Было уже совсем темно, когда УАЗ подъехал к воротам пионерского лагеря. Попрощавшись с водителем, я глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Пахло травами, лесом, сыростью. Река, что ли, рядом? Ворота лагеря были заперты на замок. Охраны поблизости видно не было. Я быстро перемахнул через забор и не спеша пошел по асфальтированной дорожке к виднеющимся через заросли орешника огонькам. Через несколько минут навстречу мне попались две молодые девчонки. Они сначала шарахнулись от меня в кусты, но я их успокоил, назвал свою фамилию, объяснил, что ищу жену.

— А, это та, которая с двумя детьми?

— Да.

— Так они вон там живут! Идите прямо по дорожке, потом направо…

Таня с детьми жила в какой-то сараюшке напротив административного корпуса. Я потрогал дверь. Заперто изнутри на крючок. Тихонько постучал (дети, наверное, спят).

— Кто там?

— Это я…

— Ох…

Дверь распахнулась.

— Откуда ты?

— Оттуда… — находчиво ответил я, обнял и поцеловал ее.

Внутри тесного помещения у стены стоял топчан, на котором спали Коля и маленький Андрюшка. Рядом стояла раскладушка.

— Вот так и живем, — улыбаясь, сказала Таня.

— Что-то уж больно тесно здесь…

— Да… — она махнула рукой, — все равно целый день на улице… Я сейчас накину что-нибудь… прохладно уже… И пойдем прогуляемся… А то ребят, не дай бог, разбудим! Идем, я тебе лагерь покажу. Здесь так здорово! Хорошие места…

Мы прогулялись по лагерю. Я было начал объяснять, что, к сожалению, не успел ничего купить вкусненького ни ей, ни ребятам. Таня оборвала меня:

— Ой, да перестань! Сам приехал — это для нас лучший гостинец!

— М-да… А я вот в командировку собираюсь…

— В какую командировку? А сейчас-то ты где?

— Сейчас я на учебе…

— И куда же ты собрался?

— В Афганистан.

— Куда?

— В Афганистан.

— А что ты там будешь делать?

— Да так… В качестве советника…

— Господи, чего же ты им советовать будешь?

— Чего знаю, то и буду советовать!

— А когда вернешься?

— Ну… месяца через два… или три… Пока точно не известно…

— Пора бы уже остепениться. Детям нужен реальный отец, а не тот, про которого я рассказываю и показываю на фотографиях! А в детском садике и яслях вообще думают, что я — мать-одиночка… Воспитательница говорит, трудно, мол, одной двоих детей воспитывать, содержать… Я ей отвечаю: почему, мол, одной? У меня муж есть! А она не верит…

Ну что тут ответишь? Все правильно.

— Поздно уже… А завтра мне уезжать надо… — сказал я.

Мы вернулись в сараюшку.

Июньские ночи короткие, и поспать толком нам не удалось. Задремали только под утро, когда начало светать.

Нас разбудило утреннее солнце, пробивающееся через многочисленные щели сарая. Потом проснулись дети. Они очень обрадовались, решив, что я вернулся окончательно.

После завтрака мы гуляли по лесу, где Коля ловко ловил различных насекомых и рассказывал мне о них. А Андрюшка проявил себя в поиске грибов. Идем себе по тропинке. Вроде бы ничего нет, а он нагнулся, цап — в руке гриб! Цап — еще один!

— Это потому, что он — маленький, ему снизу все грибы видны! — засмеялся я.

Потом мы все вместе купались в неглубокой речке с мягким песчаным дном и тенистыми, заросшими густой травой берегами… Время пролетело быстро.

— Тебе когда надо быть на службе? — спросила Таня после обеда.

— Завтра утром…

— Жалко… Значит, уезжать надо сегодня?

— Да. Ближе к вечеру. Ночным поездом поеду. Он приходит в Москву часов в шесть утра… Как раз к девяти часам успею добраться до объекта…

Я вышел на перрон, прошел в подземный переход, спустился в метро. Здесь было уже полно народу. Деловые, уверенные, хорошо одетые москвичи ехали на работу. Почти все читали: кто — книгу, кто — газеты. Приезжие с чемоданами и сумками и притихшими детьми, боясь пропустить свою станцию, испуганно прислушивались к репродуктору, который голосом диктора объявлял остановки, всматривались в схему метро… Может быть, если бог даст, когда-нибудь и я стану москвичом, буду иметь свою квартиру и вот так, как они, ездить на работу на метро, читая утренние газеты…

35
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело