Операция «Антитеррор» - Самаров Сергей Васильевич - Страница 7

• Предыдущая
• 7/73
• Следующая

– Вы спросили почему?

– Конечно. Он сказал, что пошла волна ограблений. Квартиры крупных предпринимателей грабят.

– Это все?

– Да. Если что-то вспомню, я позвоню вам.

На всякий случай я протянул ей новую визитную карточку. Сам только вчера сделал ее на компьютере и размножил на принтере. Мне показалось, что получилось получше, чем стандартные карточки агентства. Все-таки я вложил в это творение частицу себя.

Она тоже выложила из сумочки визитку.

С ГИБДД у меня дружбы нет. Наверное, потому, что я не слишком дисциплинированный водитель. Поэтому выходить на их следственный отдел лучше всего тоже через майора Лоскуткова. Я посмотрел в окно, за которым начало темнеть, и решил, что это делать следует уже завтра. А сегодня, чтобы уважить мента и обязать к ответной услуге, мне необходимо навестить Леню Проханова.

Рабочий день подошел к концу, но Леня, насколько мне известно, нигде не работает и мирно пропивает скудную подполковничью инвалидскую пенсию. Навещать его можно в любое время, Леня будет только рад. Особенно если прихватить с собой кое-что горячительное.

Я ловко улизнул от вопросов Левы Иванова, который, заглянув в бухгалтерию, конечно же, скорчит гримасу, обнаружив, что оплата со стороны клиентки пока не соответствует его ожиданиям.

– Мне тут срочно надо одного человека отыскать по просьбе Лоскуткова, – сообщил я охраннику. – Если Лева поинтересуется моей особой, так ему и скажи. Может быть, я еще успею появиться сегодня, но это едва ли.

Машина прогревалась довольно долго и тронулась с места со скрипом. К вечеру слегка подморозило, и дорога стала скользкой. Поэтому я ехал осторожно вдоль трамвайной линии исключительно во втором ряду, памятуя недавно рассказанную историю и близко к трамваю не приближаясь. По дороге заскочил в магазин.

Леня жил в спальном районе города, на самой окраине, в доме с окнами, смотрящими на березовую рощу. Это красиво, но далеко, и потому я бы лично здесь скучал.

Поставив машину на небольшую стоянку недалеко от подъезда, я осмотрелся. Двор как двор, каких сотни в городе. Громадный квадрат, окруженный десятиэтажными «скворечниками» – это только место, через которое проходят на работу и с работы. Вот я иду к подъезду, и никто не знает – живу я здесь или пришел к кому-то в гости. Может быть, я вообще убийца-маньяк и выискиваю себе здесь очередную жертву.

Я усмехнулся, поймав себя на том, что начинаю мыслить ментовскими стереотипами. Видимо, тесное знакомство с ментами накладывает свой отпечаток и на мою сугубо армейскую натуру. Но все равно, ностальгия по тесным и людным дворам детства всегда посещает меня при виде дворов в новых городских районах. Однако прошлое уже не возвратишь.

Лифт, когда я нажал кнопку вызова, загрохотал не хуже моей машины, хотя и значительно уступает ей по возрасту. Сама кабина оказалась грязной и полутемной, с многочисленными следами попыток поджога пластиковой облицовки. Я поднялся на восьмой этаж. Полгода назад у Лени была грязная и полуразбитая дверь. Сейчас стояла металлическая, обшитая облагороженной обжигом фанерой. Мелькнула мысль, что подполковник Проханов переехал если и не в мир иной, то на другую квартиру, а перепроверить частный сыщик сдуру не удосужился. Я даже остановился от такой расстраивающей меня мысли. Но позвонить и проверить я все же был обязан.

На первый звонок никто не отреагировал. Только вдали послышалось легкое шевеление. Как если бы где-то в глубине квартиры передвинули стул. Я позвонил еще дважды, а потом и трижды. И уже собрался вернуться к лифту, когда услышал за дверью инвалида-подполковника ругань и металлический звук. Если ругань, то, значит, это он. Лене было, очевидно, несподручно открывать замок одной рукой. Это действительно, наверное, трудно, особенно если рука сильно дрожит.

Дверь распахнулась настежь.

– Привет, старина!

Он всмотрелся в меня:

– Привет, заходи...

Леня изобразил гостеприимные объятия. Я вошел и сразу почувствовал запах свежего перегара и еще чего-то кислого.

– Проходи, проходи...

Хозяин включил в коридоре свет, чтобы дать мне возможность раздеться и разуться. И только тогда я хорошенько рассмотрел его. Правая половина лица подполковника напоминала по цвету спелый баклажан.

– Любуешься? Ну-ну...

– Кто это тебя?

– Потом расскажу. У меня сейчас гость. Пойдем, выпьем. Ты с собой не захватил?

Я протянул пакет, который Леня ловко зажал коленями, чтобы внутрь заглянуть. На закуску он почти не посмотрел, но бутылку достал с одобрением.

– Порядок... Проходи...

Кажется, бутылка стала в этой квартире рассматриваться как пропуск на особоохраняемый объект.

Я осмотрелся.

Признаться, полгода назад его квартира выглядела победнее. Сейчас и мебель в прихожей появилась, и шторки на дверях. Даже создавалось впечатление уюта. Чувствовалась женская рука.

– Хозяйка-то дома? – скромно поинтересовался я.

Жена его, честно скажу, мне не нравилась. Она пила вместе с Леней и даже больше его. Это вообще, мне кажется, мало кому нормальному и пьющему в меру может понравиться.

– Нету. В Москву за товаром уехала. Она ж у меня торговка. А... Ты же не знаешь... У меня же сейчас другая. Ту я давно выгнал.

– И правильно сделал, – не удержался я от одобрения.

– Какая на хрен разница. Взял сдуру на семнадцать лет себя моложе. Эта тоже не лучше... Вообще по мне бы лучше одному жить, а они липнут, заразы...

Мы вошли в комнату.

За круглым столом под люстрой сидел с потупленным взором краснолицый молодой священник. Его «форменная» шапочка сиротливо валялась, помятая, на соседнем стуле. Борода священника была всклокочена, словно хозяин таскал за нее гостя, но волосы на голове были расчесаны на гладкий и ровный пробор.

– Знакомьтесь. Майор Толстов. Отец Артемий.

Священник поднял на меня красные воспаленные глаза и оторвал тяжелый зад от стула. Протянутую руку он пожал вяло, почти по-женски.

– К тебе, Леонид, гость, так, может, я пойду...

– Сиди, свинья жирная, а то бороду по волосу повыдергиваю... Не все еще выпито. Этот гость у меня редкий, и его мне совесть не позволит заставить работать. Так что ты уж потрудись.

Священник послушно сел. Проханов тут же примостился прямо на его шапку. И показал мне культей на свободный стул. Я сел, сунул под стол ноги. Раздался стеклянный звон. Отогнул угол большой скатерти. Две пустые бутылки из-под вина. Еще одна полупустая на столе.

– Возьми в серванте стакан. – Подполковник привык командовать. Правда, когда мы служили вместе, я был старше его по званию. Он позже успел меня обогнать. Если бы не реформы в армии, то я был бы уже, пожалуй, полковником. Выше в спецназе ГРУ не прыгают. У нас и всем спецназом полковник Манченко командует. Такая уж должность. Кому-то генералов дают за сидение в финансовых и в строительных частях, а боевым – не положено.

Я принес себе стакан и только тут обнаружил, что на столе стоит только один – перед хозяином.

– А он?.. – Я кивнул в сторону священника.

– Переживет. Он сегодня у меня «штопором» работает. Вот твою бутылку откроет, посидит еще, подождет, глядишь, мы надумаем новую взять. Если не надумаем, то я его отпущу с богом.

Вообще-то я уже уловил настроение Проханова. На него напал кураж. На это всегда приятно полюбоваться. С одной стороны, я был и не против подыграть ему, с другой – хотелось поговорить, пока он совсем не опьянел. Хотя, насколько я помню, в выпивке подполковник что молодой дубок. Крепок чрезвычайно. Со взводом пехотинцев потягаться может.

– Я вообще-то к тебе, честно говоря, по делу. Может, отпустим отца Артемия?

– А ты знаешь, кто это вообще такой? – у Лени начался завод. Я заподозрил, что он скоро обвинит молодого попенка в чем-нибудь несусветном.

– Откуда мне знать...

• Предыдущая
• 7/73
• Следующая