Бессилие власти. Путинская Россия - Хасбулатов Руслан Имранович - Страница 25

Приведенные факты, всего лишь иллюстрирующие методы власти в решении центральной проблемы макроэкономической политики – денационализации, густо замешенной на масштабной коррупции, со времени осуществления остались вне внимания новых правящих сил, пришедших на смену ельцинистам. Когда было открыто «дело Юкоса», научно-экономическое сообщество страны ожидало крупных позитивных сдвигов в промышленно-технологической стратегии, поворота в направлении современных рациональных принципов экономической политики, отказа от догматических и крайне идеологизированных подходов в рамках неолиберально-монетарных идей, скомпрометированных провалами в 90-е гг. по всему миру (к тому же способствовавших возникновению тотальной коррупции, как гигантский снежный вал обрушившейся на страну). Ожидалось, что власть серьезно намерена разобраться в приватизации, незаконно осуществленной правительством после ельцинского сентябрьско-октябрьского государственного переворота.

Однако «дело Юкоса» оказалось всего лишь акцией, связанной с «вводом» в нефтяную отрасль группы «других» предпринимателей, имеющих особые связи с Кремлем. Они возглавили номинально государственные нефтегазовые корпорации-монополии, несколько потеснив частные, которые ранее (при Ельцине и Черномырдине) получили в собственность всю национальную нефть и газ со всей колоссальной инфраструктурой – разумеется, почти бесплатно («бесплатно» с точки зрения оплаты их стоимости в государственную казну, а не вообще «бесплатно» – кто может сказать, сколько и кому новые хозяева «заплатили» и обязались «заплатить» в будущем).

Соответственно, на обочине политики оказалась и проблема коррупции, и связанная с ней же – проблема кадров в системе государственного управления. Эта последняя – как показывает весь опыт ельцинского правления (не менее поучителен и опыт его наследника) – при неспособности правителя подбирать на ответственные государственные должности (в силу разных мотивов – врожденное недоверие, идущее от определенного психокомплекса; внушенная (ложная) идея о необходимости вовлечения в ближний круг власти исключительно «своих людей» и пр.) людей талантливых, смелых, не ждущих указов и приказов для выполнения своих обязанностей, – превращается в головную боль миллионов граждан. (После прихода в Кремль президента Медведева стало модным говорить о каком-то «плане» борьбы с коррупцией – как будто неизвестны имена главных коррупционеров страны!)

Навязав стране правительство из людей, профессионально и нравственно не подготовленных для выполнения сложнейших задач, Ельцин фактически обрек не только себя, но и Парламент и, самое главное, страну, общество – на прозябание в бедности и отсталости. И даже когда несостоятельность этих людей стала очевидной для всех – он упрямо, тупо, издеваясь над всеми, демонстративно подчеркивая якобы свою «независимость», сохранял этих жалких людей на высоких государственных постах (в том числе Гайдара, Чубайса и других таких же неудачников, но сказочно разбогатевших на госслужбе! – как в XV веке!). А эти горе-министры, похоже, были лишены каких-либо представлений о порядочности – не хлопнули дверью, не ушли, продолжали свою разрушительную деятельность, прикрываясь широкой президентской спиной. Не представляю себе должностного лица в западных странах (да и не только), которые так унизительно «держались» бы за министерские кресла в условиях тотальной общественной критики их деятельности!

Это была демонстрация независимости правителя от общества. Печально было видеть эту драматическую ситуацию после стольких жертв и сломанных судеб (в том числе своей собственной), когда правитель провозгласил свою абсолютную свободу от общества... «Правитель, свободный от общества». Вдумайтесь в эти слова. Это означает, что такое общество – очень далеко от реальной демократии, суть которой сводится к выбору народом своих лидеров, ответственности последних перед народом. Общество оказалось отброшенным на десятилетия назад, к эпохе обожествления диктаторов, когда их любые действия воспринимаются как «совершенные», в то время как «враги» пытаются разрушить этот «светлый образ» «царя-реформатора».

Как далекими представляются те времена, когда в мае 1990 г. мы, народные депутаты России, собрались в Кремлевском Дворце съездов, полные решимости честно служить народу, сделать его жизнь достойной уважения, обеспечить процветание страны. И мы сами... создали такие условия, когда власть в стране на долгие годы оказалась в руках такого рода людей, которые если и отличаются от былой партийно-государственной бюрократии коммунистов, то в направлении гораздо худшего варианта...

Экономика ренты. В конце 90-х гг., когда я выводил свою формулу первоначального накопления капитала в российском варианте («деньги – власть – деньги»), я выявил крайне низкую эффективность всей национальной экономики, которая достигла такого уровня падения, что она была уже неконкурентоспособной, а во многих отраслях – убыточной. Эти выводы подтверждались анализом других отечественных и иностранных специалистов того периода. Она выживала в силу действия двух следующих факторов.

Первый фактор. Это – сверхэксплуатация рабочей силы новыми хозяевами предприятий. После расстрела парламентарной демократии начался рост «дикого капитализма», никакими законами не регулируемый, профсоюзы были разгромлены, защищать права наемной рабочей силы было некому. При откровенной поддержке со стороны властей новые хозяева предприятий установили режим полурабского труда, оплачиваемый мизерной заработной платой, а недовольных немедленно выгоняли – фактическая безработица составляла свыше 20, а не 7%, как утверждала новая сфальсифицированная статистика. Кстати, в 1991–1993 гг. Центральный статистический комитет России был подотчетен (не подчинен) Верховному Совету, и по моему требованию он методично переходил на систему показателей, соответствующих международным требованиям статистики и, по сути, стал в те времена свободным от воздействия власти учреждением статистики в стране.

Второй фактор. Это – мощное перетекание финансовых ресурсов из сырьевых секторов, прежде всего из нефтяной и газовой отраслей, в другие отрасли, поддержание их на том минимальном уровне, который давал им сохранить выживаемость, тем не менее, они постепенно деградировали. Как я выше указывал, к аналогичному выводу, в особенности в части второго фактора – то есть рентной природы этой выживаемости, пришли и другие специалисты. (См.: Клиффорд Гэдди. Барри Айкс. Перераспределение богатства// Коммерсант, 2006, 2 июня; Д.С. Львов. Россия: рамки реальности и контуры будущего. РАН, 2006, 14 ноября.) «Перелив» финансовых ресурсов из отрасли в отрасль в экономике не является чем-то новым, его блестяще описал еще Маркс, выводя формулы прибавочной стоимости, «средне-отраслевых издержек» и другие политико-экономические категории. Но специфика предмета нашего исследования состоит в том, чтобы показать, что рентные платежи в современной экономике России, по мере их колоссального роста под влиянием динамики мировых цен на нефть, газ, металлические руды и особенно – на цветные металлы, а также уголь, – более не направляются в нерентабельные отрасли хозяйства (не действуют рыночные механизмы, блокирована конкуренция) и не только изымаются в казну через налоги и иные официальные платежи, а поступают по неофициальным каналам в пользу высшей бюрократии для целей паразитарного накопления и политического использования.

При этом специфика рассматриваемого «перелива» («перетекания») состоит в том, что оно происходит не на базе свободной игры рыночных конкурентных сил, когда определяется «средняя цена стоимости единицы товара» и выявляется уровень конкуренции отрасли, а искусственно, через создание сложных, изощренных бартерных схем, взаимозачетов разных фирм, неплатежи и иные формы неденежных расчетов (на скрытой договорной основе). При этом со всей очевидностью использовались ранее и используются ныне властные рычаги – политические, административные, фискальные и пр., и безусловно, личные связи владельцев (директоров) сырьевых компаний (и связанных с их операциями иных компаний) с федеральными и провинциальными чиновниками, могущими оказывать прямое воздействие на такого рода каналы перераспределения и их создание. В результате инвестиции в формирование такого рода неформальных политико-административных связей с Властью стали альтернативой инвестициям в развитие экономики отраслей, предприятий и регионов. Эта «альтернатива» консервирует отсталые экономические структуры, блокирует региональное развитие, формирует бюрократически замкнутые территориально-административные экономические зоны, в которых доминирует узкая группа подлинных хозяев, решающих судьбы населения таких регионов. Как экономическая политика «им» нужна?..