На дне морском - Кириллов Григорий Иванович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/7
• Следующая

— Так, может быть, он огня испугался? — спросил Пчелинцев.

— Кто его знает,- улыбнулся Золотов,- может, и огня…- И, глянув на часы, подал команду продолжать занятия.

Еще вчера по морю ходили большие гривастые волны и дачный пароходик бросало из стороны в сторону, как щепку. А сегодня такая тишина. Море уснуло.

Но это только кажется.

Вот дельфины, выбрасывая в воздух снопы серебристых брызг, один за другим вылетают из воды и, блеснув на солнце черной лакированной спиной, снова плюхаются в воду.

Вот нефтеналивное судно, длинное и низкое, с высокой трубой на корме, медленно проплывает вдали, оставляя за собой на горизонте легкую полоску дыма.

А вот недалеко от берега с флажком на корме ходит на веслах военная шлюпка. Это старшина первой статьи нахимовского училища Семен Нехлебов тренирует на «шестерке» своих воспитанников, готовит их к соревнованиям по гребле. Невысокий, кряжистый, в наглаженной белоснежной форменке, в черных брюках и белой фуражке, он сидит у руля, широко расставив ноги, раскачивается всем корпусом в такт движениям гребцов, взмахивает правой рукой и, краснея от натуги, хрипло командует:

— Раз!.. И-и-и-раз!.. И-и-и-раз!..

Шесть загорелых мальчиков без рубашек, в белых бескозырках сидят на банках по трое с каждой стороны. Они дружно заносят весла к носу «шестерки», погружают их в воду, отваливаются на спину и по команде «раз» делают рывок изо всех сил. «Шестерка» с каждым рывком приседает, вспенивает грудью воду, и белые пузыри стремительно проносятся мимо бортов, пропадая где-то далеко за кормой.

На носу «шестерки» белым грибком сидит крючковой — самый маленький воспитанник училища Саша Орлов.

Порядком поднатомив гребцов, старшина направляет «шестерку» к берегу и, разогнав ее, командует:

— Шабаш!

Ребята дружно кладут весла вдоль бортов и вынимают уключины. «Шестерка» с ходу клюет носом в берег, и крючковой, как подброшенный, прыгает с концом в руке на влажный песок.

— Можно выходить,- басит старшина.

Ребята один за другим выходят на берег и с удовольствием раскидываются на горячем песке. Последним из «шестерки» выбирается Не-хлебов. Он снимает форменку, брюки и тоже ложится на песок. Мускулистое тело его покрыто густым загаром, и только резко белеет на левой руке выше локтя большой узловатый шрам.

— Товарищ старшина, а больно, когда ранят? — спрашивает Саша.

— Не знаю, не приходилось,- разомлевшим басом отвечает Не-хлебов.

— Как, не приходилось? — удивляется мальчик.- А почему же у вас рука такая?

— Это меня собака укусила,- все так же сонно отвечает старшина.

— Ну да-а! — недоверчиво тянет Саша.

Старшина поднимает голову, улыбающимися глазами смотрит на курносого веснушчатого мальчика.

— Что ну да?

— Вы неправду говорите,- смущенно отвечает Саша.- Это вас на войне ранили.

— Нет, Саша,- задумчиво говорит Нехлебов.- Это память от подводной разведки.

Разговор старшины с Сашей заинтересовывает всех ребят. Они садятся вокруг Нехлебова и, заглядывая ему в глаза, просят:

— Расскажите, товарищ старшина!

— Жарко, ребята, да и длинная история.

— Ничего. Расскажите. Интересно же. Про это вы нам еще не рассказывали.

Нехлебов медленно поднимается на локоть, потом садится и долго стряхивает рукой прилипший к животу песок.

— Во время войны я служил в дивизионе подводных лодок,- начинает свой рассказ старшина.

Говорит он не спеша, словно проверяет каждую фразу. Голос его звучит мягко, задумчиво.

— Как-то раз после обеда вызывает меня к себе командир дивизиона. Прихожу. Стоит он посередине каюты, головой в потолок уперся. Докладываю, как положено. Он выслушал и говорит:

«Хорошо, садитесь».

С виду он был суровый, но душа-человек. Садимся.

«Есть небольшое дело, товарищ Нехлебов,- говорит он, глядя на меня из-под тяжелых нависших бровей добрыми серыми глазами.- Самочувствие как?»

«В порядке,- говорю,- товарищ капитан второго ранга».

Он одобрительно крякнул и говорит:

«Вы Синюю бухту хорошо знаете?»

«Как же,- говорю,- до последнего камушка».

«Ну так вот что. В бухте готовится к отплытию вражеский транспорт. Лодке туда в погруженном состоянии не войти, устье мелко. Ждать, когда он выйдет в море, тоже бабушка надвое гадала — либо удастся торпедировать, либо нет. Груз ответственный, и охрана будет сильная. А транспорт должен быть потоплен любой ценой, таков приказ командования.- Он вынул портсигар, закурил и только потом закончил:- Так вот, транспорт надо подорвать у пристани. Ясно?»

Я поднялся со стула, стал, как положено стоять бойцу перед командиром, и ответил:

«Ясно, товарищ капитан второго ранга!»

Он подошел ко мне, спокойно добавил:

«Капитан-лейтенант Волгин выпустит вас у самой бухты и будет ждать, пока вернетесь. Действуйте, глядя по обстановке, посмотрите, что они на берегу делают, только будьте осторожны».

— А транспорт большой? — спросил один из мальчиков.

— Большой — с трехэтажный дом… Вернувшись от командира дивизиона, я стал готовиться к вылазке. Трудные задания мне приходилось выполнять и раньше, но такого еще не было. Тут опасность на каждом шагу. Во-первых, выдыхаемый воздух вылетает на поверхность большими пузырями. В тихой бухте часовые легко могут их заметить. Значит, дышать надо умно. Во-вторых, у входа в бухту могут быть стальные противолодочные сети, и мне придется обходить их у самого берега, а там мелко, и сверху все видно. Я тщательно проверил свой комбинезон, зарядил баллоны кислородом, прицепил к поясному грузу двадцатиметровый линь на случай, если придется всплыть, приготовил сумку для запалов и попросил, чтобы запалы подобрали с длинными шнурами, а толовый заряд оплели концом веревки — удобнее будет нести, да и прикреплять чем-то надо.

В назначенное время лодка вышла в море, погрузилась, подошла к Синей бухте и легла на грунт.

Матросы помогли мне одеться. Командир лодки проверил снаряжение, выбросил в люк пудовый толовый заряд, а за ним выпустил и меня. Я встал на грунт, огляделся, наметил, куда идти, взял заряд, который стал в воде вдвое легче, и пошел. На дне было светло, как в пасмурный день. Иду, а сам все время думаю: «Стоят сети или нет? Неужели стоят?» Справа обозначилась большая тень отвесного скалистого берега. Это вход в бухту. Стало быть, сетей нет. И вдруг вижу, стоят…

— Да ну? — воскликнуло несколько голосов.

— Но волнение мое оказалось напрасным: сети были рыбацкие и к тому же дырявые, в любую дырку иди,- успокоил старшина.

И ребята весело засмеялись.

— Вошел я в бухту, прошел несколько минут серединой и остановился. Прислушался. Глухие стуки раздавались совсем недалеко: видимо, еще шла погрузка. Я направился к берегу и скоро увидел висевшее над грунтом темное пузо транспорта. Прошел к корме, вижу: транспорт двухвинтовой. Решил прицепить заряд к одному на кронштейнов под самое днище, а провода от запалов завязать за лопасть винта. Как только винты начнут вращаться, шнуры намотаются, запалы от излома взорвутся, и корма транспорта взлетит на воздух. Так я и сделал. Забрался на кронштейн, прикрепил заряд, вставил два запала-сверху и сбоку — и только хотел завязать шнуры за лопасть, как винт вдруг повернулся, сделал один оборот, второй, третий. Я так и застыл. Хорошо, что не успел завязать шнуры: взлетел бы на воздух вместе с пароходом…

— А почему он повернулся? — снова спросил один из мальчиков.

— Да машинист, наверное, машины проверял… «Что же, думаю, делать? Завяжу, а немец опять начнет винты проворачивать?» Я подождал немного. Но время-то у меня ограниченное, и решил: будь что будет, взорвусь, так недаром.

Завязал за лопасть шнуры и, опасливо поглядывая на винт, слез с кронштейна. «Ну, думаю, одно дело сделано, теперь надо поглядеть, чем тут они занимаются». Для этого я решил использовать пристань: подойти под нее, отстегнуть поясной груз и осторожно всплыть. Настил там дощатый, и сквозь щели все видно.

• Предыдущая
• 4/7
• Следующая