Павшая крепость - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 18

• Предыдущая
• 18/63
• Следующая

– О мой дорогой Денир, – снова пробормотал юноша и опустился на колени, даже не осознавая того, что ноги просто подогнулись под ним.

Длиной чудовище было футов сто, свившийся кольцом хвост – примерно столько же, и каждый дюйм этой громадной туши покрывала броня сверкающей, как начищенная сталь, чешуи – и Кэддерли ни на миг не усомнился, что эти огромные, гладкие, пригнанные друг к другу чешуйки потягаются прочностью с закаленными пластинами доспехов. Гигантские кожистые крылья сейчас были сложены и укрывали дракона, как одеяло – младенца.

Впрочем, это сравнение казалось совершенно неуместным рядом с реальным Файрентеннимаром. Любое воображение меркло в сравнении с ним. В каком кошмарном сне можно увидеть эти царапины глубиной шесть дюймов, пробороздившие камень у передних лап дракона? И сколько же людей стало пищей для чудовища, если он насытился на века вперед?

В следующие несколько секунд Кэддерли успел тысячу раз поблагодарить богов за то, что он наткнулся на Файрентеннимара, когда тот спал.

Если бы он, ослепленный паникой, вбежал сюда, а старик Файрен бодрствовал, Кэддерли так и не узнал бы, что произошло. Ему продолжало везти, поскольку жабы не последовали за ним – эти твари оказались сообразительнее, чем ожидал Кэддерли. И все же юноша понимал, что дремлющий дракон совершенно непредсказуем. Работать придется очень быстро, чтобы воздвигнуть магическую защиту и настроиться на бой с этим внушающим ужас чудовищем.

Он призвал в свои мысли Песнь Денира, но долгие мгновения – бесконечно долгие для объятого страхом Кэддерли – не мог расставить мотивы в какой-либо логической последовательности, не мог полностью слиться с гармонией музыки и отыскать благочестивую сосредоточенность в этом мистическом напеве. Ведь Кэддерли черпал свою магическую силу из этой самой гармонии, из понимания всеобщей истины.

Наконец молодому жрецу удалось создать для себя защитную сферу, чуть изменив структуру воздуха, что, как он надеялся, предохранит его от огненного дыхания дракона.

Кэддерли достал Книгу Всеобщей Гармонии и открыл ее на странице, которую заложил еще до того, как они покинули Библиотеку Назиданий. Происхождение драконов оставалось неизвестным, но любой ученый знал, что эти создания не подчиняются ни законам природы, ни каким-либо другим правилам. Логическим путем никто не объяснил бы, как драконьи крылья удерживают в полете такое громадное туловище, и все же драконы считались наиболее быстрыми летающими созданиями в мире. Обычная друидская магия, покоряющая самых свирепых зверей, почти ничего не могла сделать с драконами – тут требовались особые заклятия, разработанные колдунами и жрецами прошлого, которые пытались выжить в диком мире тысячи лет назад.

Страница в Книге Всеобщей Гармонии указала Кэддерли нужные руны, направила его мысли, текущие в Песни Денира, немного по-другому, слегка изменив некоторые ноты. Вскоре он возвел барьер, называемый драконьей погибелью, протянув его от стены к стене в нескольких футах перед собой, – согласно древним записям, эту преграду могучий змей просто физически не способен преодолеть.

Файрентеннимар беспокойно пошевелился. Кэддерли решил, что чудовище, вероятно, чует магическую энергию, возникшую в пещере. Молодой жрец сделал глубокий вдох и принялся твердить себе снова и снова, что он обязан пройти через все до конца, что дело его очень важное, что он должен верить в магию и в себя самого. Он вытащил из мешка Геаруфу, убрал свое жалкое оружие (даже надежный арбалет – ничто против таких существ, как древний дракон) и вытер вспотевшие руки о тунику.

Затем он пробормотал простое заклинание, и хлопок ладоней прозвучал как удар грома. Огромные крылья загудели, колотя воздух, и приподняли переднюю часть туловища дракона. Голова старика Файрена оторвалась от земли в одно мгновение, взметнувшись ввысь в дюжине шагов от Кэддерли, и молодой жрец едва подавил порыв упасть на камень и распластаться ниц перед этим величественным созданием. Как он смел предполагать, что в силах тягаться с грозным Файрентеннимаром?

А эти глаза! Близнецы-маяки, пронзающие все насквозь, пригвоздившие онемевшего юношу к месту, не давая сделать и шага. Свет, источаемый ими, наверняка не тусклее луча волшебной трубочки Кэддерли.

Слабость, сковавшая ноги Кэддерли, возросла десятикратно, когда дракон, раздраженный, сердитый и совершенно не расположенный к переговорам, дохнул огнем.

Пламя устремилось к Кэддерли, но ударилось о магическую преграду и разлилось по ней, окружив жреца пожаром. Прозрачная сфера под натиском огня приняла зеленоватый оттенок, стенки защитного пузыря сперва стали толще, но тут же принялись таять – дракон продолжал изрыгать жар.

Кэддерли истекал потом, во рту пересохло, а спина зудела так, словно из тела выпарили всю влагу. Края туники уже дымились; рука юноши лежала на адамантиновых крутящихся дисках, но их пришлось отпустить, так раскалился металл, да и железную световую трубочку молодой жрец осторожно перебрасывал из руки в руку.

А поток пламени, льющийся из легких Великого дракона, не иссякал. Неужели старик Файрен никогда не прекратит?

Прекратил.

– О мой дорогой Денир, – охнул молодой жрец, когда зелень его магического пузыря поблекла и он увидел пол за пределами защитной оболочки.

Световая трубочка не потребовалась – оплавленные камни сами озаряли пространство, кипящая лава охлаждалась, затвердевая волной, рожденной мощью огня.

Кэддерли поднял взгляд и увидел, как драконьи глаза расширились, словно Файрен не верил в то, что кто-то мог выжить в его испепеляющем дыхании. Злые глаза быстро сузились снова, и дракон зарычал, низко, угрожающе, так что пол под ногами Кэддерли задрожал.

«Во что я влип?» – спросил сам себя Кэддерли, но тотчас же отогнал страшную мысль, ведь зло Геаруфу распространялось по земле и будет продолжать растекаться по миру, если двеомер не уничтожить.

– Могучий Файрентеннимар, – храбро начал юноша, – я всего лишь бедный смиренный жрец, пришедший просить тебя о милости.

Резкий вдох Файрена взметнул полы одежды Кэддерли, чуть не вытянув его самого за линию магического барьера.

Кэддерли понимал, что ему сейчас предстоит, и вновь поспешно погрузился в Песнь Денира. Он пел так громко, что едва не сорвал голос, возобновляя энергию утончившегося щита. Струя огня хлынула еще сильнее, чем прежде, если такое вообще возможно. Кэддерли видел, что зеленый пузырь превратился почти в ничто, чувствовал невыносимый жар и думал, что вот-вот сгорит заживо.

Но прозрачная голубизна сферы снова сменилась зеленью, защитив человека от дыхания дракона. Все тело Кэддерли жгло так, словно он заснул летом на солнцепеке; ему пришлось даже прихлопнуть слабые язычки огня, ползущие по шнуркам его ботинок.

– Я пришел добровольно! – громко крикнул он, когда залп угас и глаза Файрена снова распахнулись. – Мне нужна лишь небольшая услуга, и потом ты опять сможешь заснуть!

Изумление Файрентеннимара переросло в несказанный гнев. Дракон широко разинул пасть, ряды десятидюймовых клыков жутко блеснули, а потом голова на извивающейся, как змеиное тело, шее нырнула вперед. Кэддерли вскрикнул и чуть не упал – ему на секунду показалось, что он сейчас потеряет сознание, а вместе с ним – и жизнь.

Но, несмотря на ужас, молодой жрец едва не расхохотался, увидев, как морда Файрентеннимара сплющилась и исказилась, наткнувшись на магическую стену «драконьей погибели». Кэддерли тут же вспомнил об озорных мальчишках в Библиотеке Назиданий, которые прижимали лица к оконному стеклу в учебных покоях, корчили рожи, пугая сидящих там жрецов, и убегали, а их смех еще долго разносился по мрачным коридорам.

Нечаянное веселье неожиданно помогло везучему юноше, ибо дракон попятился и огляделся вокруг, в первый раз показавшись неуверенным.

– Вор! – рявкнул Файрентеннимар, и мощь драконьего голоса оттолкнула Кэддерли на шаг назад.

• Предыдущая
• 18/63
• Следующая