Волшебник Изумрудного города (первое издание) - Волков Александр Мелентьевич - Страница 2

• Предыдущая
• 2/23
• Следующая

— Она живет в Канзасе.

— Никогда не слыхала о такой стране, — сказала старушка. — Что бы ни говорила твоя тетка, в стране Гудвина еще живут волшебники и мудрецы.

— Кто такие мудрецы?

— Самый великий мудрец — Гудвин, — прошептала волшебница. — Он могущественнее нас всех. Он построил Изумрудный город…

В это время Жевуны подняли дружный крик и показали на угол домика, под которым лежала убитая волшебница.

— Смотрите! Смотрите!

Старушка засмеялась: ноги убитой волшебницы исчезли, и на земле стояли только серебряные башмачки.

— Гингема была очень, очень стара, — сказала северная волшебница. — Она боялась солнца и пряталась от него. Она выходила из дому только ночью и по утрам. И теперь солнце обратило ее в горсть пыли. Серебряные башмачки твои, и ты можешь их носить.

Виллина хлопнула башмачками, стряхивая пыль, и подала их Элли.

— Гингема дорожила башмаками больше всех своих сокровищ, — сказал один из Жевунов. — В них — волшебная сила.

Элли унесла башмачки в домик и поставила на стол.

— Я хочу вернуться к дяде Джону и тетке Анне. Они скучают обо мне. И я должна ехать с дядей Джоном на ярмарку. Как мне найти путь в Канзас?

Жевуны и северная волшебница покачали головами.

— На востоке, на юге и на западе — пустыня, — сказал старый Жевун. — И, кроме того, злая западная волшебница захватывает в рабство всех, кто приходит в ее страну.

— Север — мои владения, — молвила Виллина. — За ними — тоже великая пустыня. Боюсь, моя крошка, не пришлось бы тебе жить с нами!

Глаза Элли наполнились слезами. Добрые Жевуны очень огорчились и тоже заплакали, утирая слезы голубыми носовыми платочками. Жевуны сняли шляпы и поставили их на землю, чтобы колокольчики своим звоном не мешали им рыдать.

Старушка долго смотрела на плачущую Элли и потом сказала:

— Иди в Изумрудный город. Я думаю, Гудвин тебе поможет.

— Где этот город? — спросила Элли, утирая слезы.

— Он в центре страны. Великий мудрец и волшебник Гудвин построил его и управляет, им.

— Он добрый?

— Да, он добрый волшебник. Об этом знает вся страна, хотя он живет необычайно таинственно и никто не видал его после постройки города, а она закончилась много лет назад.

— Как же я дойду до Изумрудного города?.

— Дорога далека. Не везде страна хороша, как здесь. Есть темные леса со страшными зверями, есть быстрые реки — переправа через них опасна…

— Не пойдете ли вы со мной? — робко спросила девочка.

— Нет, дитя мое! Я не могу покинуть свою страну, — ответила Виллина. — Тебе придется итти одной. Дорога в Изумрудный город вымощена желтым кирпичом, и ты не заблудишься. Когда придешь к Гудвину — не бойся, проси у него помощи. Прощай, моя дорогая!

— Прощай, дорогая! — хором сказали Жевуны и разом надели шляпы.

«Дзинь-дзинь-дзинь» прозвенели колокольчики в последний раз.

Послы вернулись к толпе, ожидавшей их за деревьями.

Добрая северная волшебница повернулась три раза на левой пятке, крикнула непонятные слова и исчезла, к изумлению Элли. Жевуны разошлись по домам, и Элли осталась одна.

Элли посмотрела кругом, всхлипнула раза два и принялась за дело. Она нашла в домике кусок хлеба и съела его на берегу ручья, запивая прозрачной ключевой водой. Потом девочка нарвала плодов и нашла, что вкуснее она ничего в жизни не едала. Затем Элли стала собираться в далекий путь, а Тотошка бегал среди деревьев и с лаем гонялся за птицами.

У Элли было одно единственное парадное платьице из бумазеи. Оно висело на гвоздике над ее кроватью. Когда-то на нем были голубые полоски, но они вылиняли от частых стирок и стали почти белыми. Элли надела платьице, ярко-розовый капор и сложила в корзинку все съестное, что нашла в шкафу. Посмотрев на свои ноги, Элли увидела, какие старые и рваные были на них башмаки.

— Они не выдержат долгого пути, Тотоша! — печально сказала девочка.

Песик обнюхал башмаки, старательно полизал их и замахал хвостиком, как бы соглашаясь с мнением хозяйки. Вдруг Элли вспомнила о серебряных башмачках.

— Было бы хорошо, если бы они оказались мне впору, — сказала Элли. — Они новенькие и пригодились бы для дороги. И тут что-то говорили о их волшебной силе, хотя я, по правде, не знаю, какая сила может быть в башмаках. Попробуем надеть их, Тотошка!

Она обулась, и серебряные башмачки пришлись ей так, точно были на нее сшиты. Элли от радости хлопнула в ладоши и повернулась на каблуках.

— Идем, Тотошка! — крикнула она. — Мы найдем Гудвина, и он вернет нас в Канзас!

Элли заперла дверь, положила ключ в карман и смело отправилась в путь с веселым Тотошкой.

Неподалеку от домика расходилось несколько дорог, но Элли выбрала вымощенную желтым кирпичом, и ее новые серебряные башмачки застучали по твердому грунту дороги. Солнце сияло, птички пели, и маленькая девочка, заброшенная в удивительную чужую страну, чувствовала себя совсем неплохо.

Элли шла по дороге, огороженной с обеих сторон красивыми голубыми изгородями, за которыми начинались возделанные поля. Кое-где виднелись круглые домики. Крыши их были похожи на остроконечные шляпы Жевунов. На крышах были хрустальные шарики, сверкавшие на солнце. И домики и крыши были выкрашены в голубой цвет.

На полях работали маленькие люди; они снимали шляпы и приветливо кланялись Элли. Ведь каждый Жевун знал, что девочка в серебряных башмачках освободила их страну от злой волшебницы, опустив свой домик — крак! крак! — прямо ей на голову.

Все Жевуны, встречавшиеся Элли на пути, с боязливым удивлением смотрели на Тотошку и, слыша его лай, затыкали уши. Когда же веселый песик подбегал к кому-нибудь из Жевунов, тот удирал от него во весь дух.

К вечеру, когда Элли проголодалась и подумывала, где провести ночь, она увидела у дороги большой дом. На лужайке перед домом плясали маленькие мужчины и женщины. Музыканты усердно играли на маленьких скрипках и флейтах. Тут же резвились дети, такие крошечные, что Элли глаза раскрыла от изумления: они походили на кукол. На террасе были расставлены длинные столы с вазами, полными фруктов, орехов, конфет, вкусных пирогов и больших тортов.

Завидев Элли, из толпы танцующих вышел красивый высокий старик (он был на целый палец выше Элли!) и с поклоном сказал:

— Я и мои друзья празднуем сегодня освобождение нашей страны от злой волшебницы. Осмелюсь ли просить могущественную Фею Убивающего Домика принять участие в нашем пире?

— Почему вы думаете, что я фея? — спросила Элли.

— Вы раздавили злую волшебницу Гингему — крак! крак! — как пустую яичную скорлупку; вы носите ее волшебные башмаки; с вами удивительный зверь, какого мы никогда не видали; вы носите белое платье, а в нашей стране только феи да волшебницы одеваются в белое.

— Но ведь на нем есть голубые полоски, — сказала девочка.

— И это очень, очень любезно с вашей стороны, — подхватил Кокус (так звали старика). — Голубое — это цвет Жевунов. Мы знаем, вы — наша покровительница.

На это Элли не сумела ничего возразить и пошла за Кокусом. Ее встретили, как королеву, и колокольчики непрерывно звенели весь вечер, и были бесконечные танцы, и было съедено бесчисленное множество пирожных и выпито бесчисленное количество графинов прохладительного, и весь вечер прошел так весело и приятно, что Элли совсем забыла про дядю Джона и тетку Анну и вспомнила о них только на одну минуточку, уже засыпая в постели.

Утром, после сытного завтрака, она спросила Кокуса:

— Далеко ли отсюда до Изумрудного города?

— Не знаю, — задумчиво ответил старик. — Я никогда не был там. Лучше держаться подальше от Великого Гудвина, особенно, если не имеешь к нему важного дела. Да и дорога до Изумрудного города длинная и трудная. Вам придется переходить через темные леса и переправляться через быстрые глубокие реки.

• Предыдущая
• 2/23
• Следующая