Школа над морем - Донченко Олесь - Страница 29
- Предыдущая
- 29/45
- Следующая
Блуждая в горах над морем, Олег набрел на пещеру. Вход в нее прятался в кустах дерезы, и, несмотря на близость тропинки, пещера была совершенно спрятана от человеческих глаз. Олег обрадовался. Лучшего места для того, чтобы спрятать оружие, нельзя было и найти. В пещере стоила полутьма, было тихо и пахло сыростью. Мальчик спрятал револьвер в уголок и положил на него камень.
«Вот где хорошо играть в красных партизан! - подумал Олег. - Устроить тут партизанский штаб - никогда не найдут».
И в самом деле, это был чудесный уголок, но Олег очень ошибался, думая, что пещеру открыл именно он, что знает о ней только он один.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, о том, как Галина писала Чайке записку и что из этого вышло
До школьных испытаний осталось всего две декады. Как быстро, как незаметно промелькнут эти двадцать дней! Школьники с новыми силами налегли на ученье. По вечерам в школе не было уже слышно многочисленных шумных кружков, и даже завзятые «юные астрономы», и те решили собраться у Василия Васильевича в самый последний раз, только для того, чтобы заслушать сообщение Нагорного о путешествии на Марс.
Школьный журнал тоже на время закончил свое существование. Теперь и на переменах ребята не расставались с учебниками, повторяя без конца уроки.
Василий Васильевич каждый день просматривал отметки учеников. Шестой класс шел первым. Немного отставал только Олег Башмачный, но вскоре исправился и он, перешел на «хорошо» и только по литературе еще имел «посредственно».
Никто не знал, каких усилий стоило Олегу это повышение. Как будто он видел долгий страшный сон и вдруг проснулся. Испытания приближались. Весь класс шел на «хорошо» и «отлично», и каждому уже мерещились летние каникулы - чудесный парусник, пионерские костры и дальние походы. Плестись сзади стало невозможным. Олег сел за книги. Как бы он смотрел в глаза товарищам, если бы только из-за него класс не получил парусника? Если бы все мечты развеялись, как дым? Да и сам он – каким он будет капитаном, отставая от товарищей?
- Слушай, Башмачный, - остановила как-то Олега Галина, - ты и дальше думаешь ехать по литературе на «посредственно»?
- А это тебя очень интересует?
- Это интересует всех твоих товарищей.
- Ну и пусть интересует на здоровье!
- Послушай, - покраснела Галина, - ты дурачком не прикидывайся! Я тебе серьезно говорю!
- Подумаешь - звеньевая!
Галина вскипела:
- Дурак!
Она и сама не знала, как вылетело у нее это слово. Олег зло блеснул глазами.
- Дурак! Это что же, по-пионерски? Звеньевая! Ну, подожди! По литературе у меня «отлично» еще будет, не беспокойся, а «дурака» я тебе не прощу!
Галина целый день не могла освободиться от какой-то тревоги. «И вправду нехорошо вышло. Борюсь с руганью, а вот сама... уж очень он раздразнил меня, не выдержала. И какие только бывают люди! - думала Галина. - Что ни школьник, то и привычки. И слова – все по-разному. Олег вон какой, а вот Яша Дереза другой совсем. А Нагорный и совсем. ни на кого не похож. И у Саши тоже свои привычки...»
При мысли о Сашке Гале сразу стало и весело и спокойно. Галя посмотрела на его спину, наклоненную над партой. Она вспомнила, как просил ее Сашко написать ему письмо.
«Чудак! - засмеялась Галина. - И зачем ему нужно это «послание»?»
Был урок природоведения; До перемены оставалось всего несколько минут Галя быстро написала на промокашке:
«Сашуня! Подожди меня, пойдем домой вместе. У меня есть хорошая новость. Ты - мой дружок, и поэтому эта новость будет хорошей и для тебя. Галина» Девочка сложила вчетверо розовый листочек и хотела уже незаметно передать его Сашку. И вдруг чья-то рука мелькнула перед лицом Галины и...
Записка исчезла! Сзади послышался тихонький смешок. Девочка обернулась и увидела торжествующее лицо Олега. Нарочито медленным движением мальчик прятал в карман розовый листочек промокательной бумаги. Галина подскочила от неожиданности и гнева.
- Отдай ! - прошипела она.
- Отдам когда-нибудь! - ответил, посмеиваясь, Олег.
- Отдай !
- После дождика в четверг.
- Слушай, ты! Отдай!
- Обязательно! На тот год, в эту пору!
После урока Галина приперла Олега к стене и, красная, с блестящими глазами, не отставала от него.
- Сейчас же отдай! Слышишь! Не имеешь права хватать чужую записку! Это нечестно, не по-пионерски!
- А писать записки на уроке – это по-пионерски? Не отдам!
- Если ты мне ее сейчас же не отдашь, я...
- Ну, и что же ты сделаешь? Подумаешь, испугала! Вот подожди, я ее сначала перед всем классом прочту, а тогда, конечно, можно будет и отдать! Пускай все знают, какие записки пишет поэту звеньевая Кукоба. «Подожди меня, мой любимый дружок... »
- Нет там «любимый». А если б и был...
- Как это нет? - настаивал Олег. - Забыла, что и писала?
Кровь стучала в висках у Галины. Она не знала, что ей делать с этим негодяем, с этим нахалом! Пожаловаться Василию Васильевичу? Но тогда Олег, конечно, покажет ему записку. «Мой любимый дружок». Наверное, там так и написано.
- Олег, слушай! Ты никому не скажешь. Ты мне отдашь...
- А дальше что?
- Слушай. Я помогу тебе по литературе.
- Мне и так предлагают помогать, да я не хочу. Что, я сам вызубрить не могу?
- Так разве здесь нужно зубрить? Здесь надо...
- Да ты мне нотации, кажется, собираешься читать? Ты лучше вот что...
На минуту Олег задумался.
Галина напряженно ждала, что он скажет.
- Ты вот что! Дай мне списать, домашнее задание по... по литературе. Я б и сам написал, да... мне сегодня некогда. Понимаешь? А работу надо сдавать уже завтра.
Девочка стояла, как оглушенная громом.
- Списать? – пролепетала она.
- Ну да. А я тогда твою записку у тебя на глазах разорву. Раз-раз и готово! На двести клочков разорву.
- Не могу я этого сделать, Олег.
- Не можешь?
- Нечестно это, понимаешь! Я никому никогда не давала списывать. От этого и тебе пользы не будет, а только наоборот. Нет, Я не могу этого сделать.
- Опять нотации? Нечестно? А такие записки писать, да еще на уроках, это честно?
- Узнают.
- Никто не узнает. Я не буду слово в слово списывать. Я и свое чего-нибудь припишу. Ты об этом не беспокойся!
- Олег!
- Знаю, что Олег. А записка все-таки у меня. И не я буду, если я ее перед всем классом не прочту. Посмотрим тогда, кто дуpaк, ты или я.
В тот вечер у Галины были грустные-прегрустные глаза. И от этого они казались еще больше, эти грустные глаза с длинными ресницами.
За ужином отец невольно посматривал на Галину. Он давно уже не видел своей дочки такой печальной. Наоборот, последние дни Галя была особенно жизнерадостной и веселой. Все радовало ее: и близкий приезд матери, и апрельское солнце, и голубое море, и такое небо, что и самой хотелось, как птице, взлететь высоко на сильных крыльях!
На вопросы отца Галя отвечала неохотно и как-то уклончиво. Даже отцу стыдилась она рассказать правду о записке и своих неприятностях. Олег таки уговорил ее, и девочка дала ему списать свое сочинение «Герои произведений Панаса Мирного»И это больше всего мучило Галю, ну, вот почему она была такой хмурой и печальной. Когда на другой день Галя снова столкнулась с Олегом, она отвернулась от него и хотела пройти мимо. Олег остановил ее.
- Чего ты дуешься? Сердишься? Я же разорвал записку, чего тебе еще надо?
Галина молчала.
- Напрасно ты злишься. Ничего плохого ты не сделала. Я и сам потом все хорошо выучу, весь урок знать буду. И работу потом тоже напишу - сам для себя напишу. Мне только сегодня некогда. Вот и все.
К ним подбежала Люда Скворцова:
- Про что вы тут? Что-нибудь интересное?
- Интересное! - ответил Олег. - А что – не кажем!
- И не надо, просить не буду. Секрет, значит? У меня у самой, слава аллаху, секретов сколько угодно. Интересно! - запела она. - Инте-рес-но! У Олега и Галины секреты завелись!
- Предыдущая
- 29/45
- Следующая
