Поговори со мной… Записки ветеринара - Бакатов Сергей - Страница 45

• Предыдущая
• 45/47
• Следующая

Нильский крокодил – довольно крупная рептилия. Иногда они достигают шести метров в длину, но встречаются экземпляры намного крупнее. При таких размерах и громадной пасти, просто утыканной острыми, как кинжалы, зубами, неудивительно, что он прочно завоевал себе мрачную славу одного из основных людоедов Африки.

В теплую погоду у крокодилов отменный аппетит, и своей добычей они, похоже, считают все, что движется.

Единственное существо, которое может беспрепятственно посещать жерло этой мясорубки, – тот самый известный буйволовый ткачик, который прочно завоевал славу стоматолога как у бегемотов, так и у крокодилов.

Хотя, по мнению многих зоологов, у крокодилов стоматологией занимаются исключительно египетские бегунки – небольшие кулички, которые действительно постоянно трутся возле крокодилов и безнаказанно топчутся у них в пасти.

Наш питомец был небольшой, никак не более двух метров. Приблизительно. Никто его специально не измерял: крутиться вокруг него с рулеткой – желания ни у кого не возникало.

Почему-то его тоже прозвали Кешей, повторив кличку кайманового крокодила.

Как и многие другие рептилии, крокодилы на первый взгляд выглядят несколько неуклюжими. Но при всей видимой неповоротливости они обладают молниеносной реакцией и всегда (!) готовы к атаке. Рыба или утка, брошенные Кеше в качестве трапезы, обычно не успевали даже приводниться. И в какую бы сторону они ни летели – неизбежно попадали Кеше в пасть. При этом он всегда с таким азартом хлопал челюстью, что аккуратно отрубленные зубами голова и хвост рыбы, кувыркаясь, подлетали почти под самый потолок.

К моему большому удивлению, в мозгу этой рептилии оказалось гораздо больше места для условных рефлексов, чем я предполагал. В частности, наш Кеша довольно быстро привыкал к тому кто убирал в его помещении, хотя каждого вновь появившегося сначала пытался рассматривать как еду.

Однажды мы с помощником Саней задумали освежить у Кеши интерьер. Для чего вынуждены были заявиться к нему в гости. Кеша в это время принимал ванну. И хотя каждого по отдельности знал и «любил», увидев нас вдвоем, разволновался и направился выяснять отношения.

То, что он в этот раз не собирался нас есть, было очевидно: когда он кем-то собирался пообедать, то делал это так быстро, что жертва ничего не успевала сообразить.

А тут, подтянув живот и саркастически улыбаясь, Кеша просто попер на нас буром, приняв за конкурентов.

Обычно, чтоб от него защититься, хватало листа фанеры, при виде которой он очень быстро начинал скучать, так как не понимал, каким образом преодолеть внезапно возникшее препятствие. Освободив воздухоносные мешки (да, легкие у крокодила – как у курицы, не более того), Кеша сразу же заныривал в бассейн, сердито пуская пузыри.

Но в этот раз я оказался у него на пути гораздо ближе, чем Саня. И чтобы меня запугать, Кеша издал жуткий гортанный рокот. У меня на этот момент в руках ничего не было, кроме двух веников, которые я, собственно, и собирался ему сунуть в пасть, прежде чем он доберется до меня.

Но в самый последний момент мне пришла в голову идея сложить два веника вместе и затем резко их раскрыть перед самой Кешиной пастью. Эффект превзошел мои ожидания.

Увидев два широко распахнутых веника перед носом, Кеша, вероятнее всего, принял их за крокодила гораздо большего размера. Весьма проворно он шарахнулся к себе в бассейн, вскоре вынырнул, выставив только глаза, и несколько раз мигнул третьим веком. (У крокодилов третье веко во время ныряния выполняет роль контактной линзы, через которую в воде все прекрасно видно. Я слышал, что третье веко крокодила, если его хранить в специальной эмульсии – масло с глицерином, используют некоторые заядлые ныряльщики.)

Я опять продемонстрировал Кеше «пасть противника». После чего у него насчет веников не осталось никаких иллюзий – он их навсегда сохранил в памяти как крокодила гораздо большего размера. И мы потом с Саней этим весьма успешно пользовались.

Что же касается половой принадлежности, то все же у нас появились подозрения, что наш нильский Кеша – самец. Однажды он выдал такую «песню», от которой, что называется, кровь могла застыть в жилах. Ничего подобного я больше нигде не слышал. Если искать аналогию, то это напоминало больше всего звук земли, пришедшей в движение во время землетрясения. Он располагался где-то на нижней границе восприятия человеческого слуха и если вначале и напоминал какой-то дизельный рокот, то потом переходил в мощные волны, бьющие по ушам.

– Кажется, у нас самец, – сказал тогда Саня.

– И его пора женить, – добавил я.

Но далеко не всем красавцам нашего зоопарка удавалось найти невесту. И Кеше в этом смысле, увы, тоже не повезло.

Спокойная и тихая жизнь террариума нарушалась, когда змеи заболевали. Я пришел к выводу, что нам не хватало ультрафиолетовых ламп. Но самое неожиданное, что мне приходилось выступать в роли зубного врача. Нет! Это не совсем то, о чем вы подумали. Я не вырывал им ядовитые зубы. Я их лечил. В основном мои подопечные страдали от стоматитов, которые довольно успешно поддавались лечению. Применял я при этом промывания травами и стрептоцидовую присыпку.

Линька у змей в природных условиях проходит легко и быстро. В зоопарке процесс шел хуже. Избавиться от старой шкуры удавалось не сразу. Змеи становились нервными, агрессивными. И я нашел способ помочь им – ванны из молока.

И тогда даже у самой злющей гюрзы на какое-то время появлялось умиротворенное выражение.

Впрочем, когда работаешь в каком-то из отделов, всегда появляется ощущение, что ты сроднился с питомцем, хорошо его понимаешь и он испытывает по отношению к тебе чувство дружеской признательности.

На самом деле все истории о том, что кто-то подружился и приручил змею, – выдумка. Всегда может наступить момент, когда змея неправильно истолкует какое-то ваше движение.

Так что заводить в доме ядовитую тварь не стоит. Змеи намного красивее в естественной среде.

В зоопарке жила парочка ворон – Карло и Кира. Ворона в зоопарк принес замечательный белобрысый мальчишка из зоопарковских юннатов. Одноклассники прозвали его Ботаником за то, что у него, единственного в классе, была пятерка по ботанике. На прозвище он реагировал спокойно и даже немного им гордился.

Карло на самом деле был еще только недавно «переодевшийся» во взрослое оперение вороненок. Ботаник принес его в лечебницу мокрого, грязного, с беспомощно болтающимся крылом и прямо с порога, но с большим чувством достоинства настойчиво попросил:

– Сергей Юрьевич! А вы можете вылечить ворона – у него сломано крыло!

Осмотрев птицу (это действительно оказался настоящий черный ворон, а не какая-нибудь там серенькая ворона), я спросил:

– На какой помойке ты его нашел и что собираешься делать?

Обычно ветеринары относятся с большой осторожностью к любой живности, которая попадает в зоопарк со стороны, без сопроводительных документов. Ведь животное надо подвергнуть тщательному осмотру, а потом отправить в карантин.

– У нас во дворе мальчишки его расстреливали из рогатки, а я отобрал. Можно мы его возьмем к себе на юннатскую площадку?

– Ладно, – задумчиво поворошив пальцами бороду, ответил я, – однако давай сначала посмотрим, чем мы ему можем помочь. Похоже, он еще совсем молодой. На таких все быстро заживает.

Для начала мы принялись отмывать ворона от грязи. Птица изо всех сил сопротивлялась, все время пытаясь прихватить чей-нибудь палец клювом, и очень по-вороньему ворчала. И в его ворчанье отчетливо слышалось – ка-р-р-ло. И так это «карло» было ему «к лицу», что кличку не пришлось придумывать.

Когда мы его, наконец, отмыли, ворон перестал волноваться. И терпеливо снес остальные процедуры. В некоторых местах нам пришлось коротко остричь перья. На сломанную плечевую кость я наложил легкий гипсовый лангет и примотал крыло к телу. Ранки обработал зеленкой.

• Предыдущая
• 45/47
• Следующая