Кинжал дракона - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 10

• Предыдущая
• 10/76
• Следующая

– Не торопись, Джено Молотобой. Ты еще не прошел по мягким тропам дивного леса. Возможно, в конце пути ты обнаружишь, что тебе есть за что благодарить лепрекона. – Ответ Кэлси прозвучал неожиданно резко, точно он был задет за живое. Разумеется, трудно было ожидать от дварфа тонкого проникновения в душу эльфийского леса и выражения восторгов в его адрес. Но и беспрерывное, похожее на нудную капель ворчание уже начало порядком действовать Кэлси на нервы. – За всю историю существования вашего народа лишь единицам довелось здесь побывать. А за последние несколько столетий этого не случалось ни разу. Возможно, твой страх перед ним…

– Закрой рот и шевели граблями, – мрачно проворчал Джено.

Кэлси не произнес больше ни слова. Ясно было, что это ласковое напутствие – самое лучшее, чего можно добиться сейчас от раздраженного дварфа.

Спутники вступили на лесную тропу и двинулись в глубь леса. В то же мгновение они словно очутились в другом мире. Казалось, этот мир сотворен лишь недавно, и именно этим объясняется чистота и первобытная яркость красок Тир-на-н'Ог. Очутившись в родной стихии, Кэлси воспрял духом. Джено, напротив, затравленно зыркал по сторонам. Для эльфа, как и для всех тильвит-тегов, это был дом, Волшебноземье в самом его драгоценном, самом естественном и «правильном» состоянии. Джено же, чья жизнь протекала в каменных пещерах сурового Двергамала, дивный лес казался суровым и неприветливым. На дварфской родине Джено его слух привык к ритмичному и тягучему звону от ударов молота по раскаленному металлу, к нескончаемому реву водопадов в устье Булдра. Менее грубые, но во много раз более разнообразные шумы Тир-на-н'Ог выводили дварфа из равновесия, не позволяли ему расслабиться ни на секунду. Готовый отразить любую атаку, он судорожно вцепился узловатыми пальцами в рукоятку молота. В поисках скрытой опасности взгляд его синих глаз, подобно затравленному зверю, метался из стороны в сторону. Кто знает, какие существа скрываются в невообразимых зарослях.

Птицы перепрыгивали с ветки на ветку и громко чирикали, отмечая каждый их шаг очередным взрывом болтовни.

– Они извещают мой народ о нашем прибытии, – объяснил Кэлси ощетинившемуся Джено. – Эти птицы – часовые Тир-на-н'Ог.

Эльф надеялся, что объяснение успокоит Джено. Однако если оно и произвело какое-то действие, то в глаза это не бросалось. Дварф забеспокоился еще больше, по крайней мере внешне. Каждые несколько шагов он тормозил, нервно подскакивал и, глядя вверх, вопил: «Закрой клюв!», что служило для птиц дополнительным источником вдохновения. Кэлси радовался, что дварф идет следом за ним: это лишало его возможности увидеть улыбку эльфа. Так он отвечал на усиливавшийся с каждым их шагом птичий щебет.

Но Кэлси прямо-таки просиял, когда они достигли обрамленной гигантскими соснами лужайки и птичий гомон взвился радостным крещендо.

– Я же сказал вам – заткните клювы! – взревел дошедший до белого каления Джено, чем еще больше раззадорил радостно галдящих птиц. И в то же мгновение дварфа осенило: он понял, что все это время поддавался зрительному обману. Иллюзия рассеялась, и он понял, что птицы на самом деле вовсе не птицы, а тильвит-теги. С крон деревьев, с ветвей на него смотрели множество эльфов, в руках они держали натянутые луки, а на лицах у них играли насмешливые улыбки.

– Ох, – сумел лишь произнести Джено и в последующие несколько часов не издал ни звука.

Они вновь двинулись в путь. По мере продвижения Кэлси много раз останавливался около деревьев и, задрав голову, издавал тонкий музыкальный свист. Дождавшись ответного свиста, он продолжал путь, зачастую в другом направлении. Джено сообразил, что таким образом с помощью какого-то загадочного кода эльф получает информацию о местонахождении лепрекона. Но дварф не задавал вопросов, просто следовал за Кэлси и надеялся, что все путешествие через злосчастный лес вскорости подойдет к концу.

День уже клонился к вечеру, когда Кэлси присел около кустарника и жестом подозвал Джено. Затем указал на видневшееся в просвете кустов гигантское дерево. Под деревом сидел лепрекон. Устроился он неплохо: вальяжно привалился к стволу и развлекался тем, что балансировал на кончике пальца украшенным драгоценными камнями кинжалом. У него были коричневые, но с заметной проседью волосы и борода. В отливающих на солнце металлическим блеском глазах играла улыбка. Его облачение составляли серый плащ и зеленые штаны. Он рассеянно удерживал кинжал в равновесии, придавая ему пальцем дополнительное вращение. Ни на секунду не прекращая этого увлекательного занятия, свободной рукой он набил трубку с длинным черенком и сунул ее в рот. Он здорово смахивал на человека-оркестр (если можно так сказать о гноме), потому что во время всех этих процедур твердые каблуки черных, начищенных до блеска остроносых башмаков Микки выбивали на толстой коре гигантского дуба заводной ритм.

Посредством оживленной жестикуляции и мимики Кэлси дал Джено понять, что тому необходимо выждать, пока эльф займет нужную позиции, после чего броситься на Микки. Джено знал, каких высот достигают лепреконы в способности буквально выскальзывать из-под рук. Но если говорить начистоту, то хотелось ему только одного – поскорее и на как можно более длительный срок (желательно навсегда) убраться из леса. Поэтому он с готовностью согласился, следуя философии: чем быстрее возьмешь быка за рога, тем быстрее все дело кончится. Однако он не на шутку встревожился, когда эльф растворился в листве и оставил его одного.

Всего лишь мгновение спустя (хотя для встревоженного Джено это мгновение растянулось в целую вечность) из кустов сзади и сбоку от него высунулась рука эльфа. Джено высоко поднял молот – чтобы бросить его под ноги коварному лепрекону, если тот вздумает бежать, – и с воинственным кличем ринулся из кустов.

– Ба, кого я вижу! Старина дварф, неужто это ты? – растягивая слова, беззаботно произнес Микки. Похоже, внезапное нападение ничуть не удивило его. И кинжал, установленный острием на кончике его пальца, все так же продолжал вращаться, не теряя равновесия и не падая. – Долгонько же ты добирался! И ты, Кэлси, тоже, – закончил лепрекон ровно за секунду до того, как эльф сгреб его за воротник.

Кэлси с Джено ошарашенно переглянулись. Кэлси отпустил воротник, однако Джено по-прежнему держал молот наготове. Эльф попристальнее присмотрелся к лепрекону, гадая, не иллюзия ли он, созданная настоящим Мак-Микки. Он всерьез подозревал, что они стали жертвой обмана зрения, а создатель иллюзии тем временем развлекается, наблюдая за их растерянностью откуда-нибудь с края поляны, а то и с вершины дуба. Однако никто из всех обитателей Волшебноземья, включая Роберта и колдунью Керидвен, не мог распознать иллюзию лучше тильвит-тега, а насколько Кэлси мог судить, перед ним сидел именно Микки, реальный, из плоти и крови.

– Ты ждал нас? – неуверенно спросил Кэлси.

– Я звал вас, разве нет? – весело отозвался Микки и выпустил клуб дыма.

– Так, значит, пропажа доспехов и копья – твоих рук дело. – В интонации Джено послышались отдаленные, но весьма быстро приближающиеся раскаты грома.

Микки демонстративно посмотрел через плечо, указывая взглядом на укрытые листвой предметы, аккуратно прислоненные к дереву у самого края поляны.

Кэлси снова сгреб лепрекона за воротник и рывком поставил его на ноги. От неожиданности тот уронил на землю отделанный драгоценностями кинжал.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что совершил? – голосом, в котором клокотало возмущение, призвал его к ответу эльф.

– Я добился, что вы пришли сюда. А мне этого-то и надо было.

– В Дилнамарру прибыл Гелдион, – с трудом сдерживая гнев, сказал Кэлси и толчком отпустил лепрекона. – Король возлагает ответственность за кражу на барона Пвилла. Завтра в полдень его собираются повесить. Прежде чем совершить поступок и открыть какую-нибудь дверь, надо задуматься, входом в какой коридор она окажется.

– А тебе надо смотреть на восток, Келсенэльэнельвиал Гил-Равадри! – проревел в ответ Микки. Совершенно нехарактерный для лепрекона тон, а также использованное им формальное имя Кэлси (способность правильно произнести которое Микки никогда прежде не обнаруживал) заставили Кэлси остановиться. Он с любопытством наблюдал, как Микки поднял кинжал и, словно выставляя напоказ, высоко поднял его. Все эти манипуляции сопровождались многозначительным выражением лица лепрекона, призванным показать, что кинжал объяснит все.

• Предыдущая
• 10/76
• Следующая