Церковная песня [Гимн Хаоса] - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 6

• Предыдущая
• 6/65
• Следующая

– Божественный эликсир? – задумчиво сказал Абалистер.

– Называй так, если хочешь, – ответил Друзил. – Раз именно Талона привела тебя к нему, ради достижения своих целей, тогда, возможно, это именно так. Подходящее названия ради Барджина и его треклятых священников. Они станут более внимательными и набожными, если поймут, что создают истинного посланника Талоны, силу саму по себе достойную их поклонения, и их преданность сможет приструнить эту орочью морду Рэгнара с его скотами.

Абалистер засмеялся, когда представил себе троих священников, одну из составляющих злого триумвирата, преклоняющимися и молящимися перед обычным магическим устройством.

– Назови его Туанта Мианкай, Роковой Ужас, – Друзил сопроводил предложение саркастическим смешком. – Барджину это понравится, – Секунду Друзил обдумывал предложение, затем добавил, – Нет, не Роковой Ужас. Туанта Квиро Минакай, Смертельный Ужас.

Абалистер засмеялся еще громче, но сейчас в его смехе появился намек на тревогу. “Смертельный Ужас” был титулом самых высокопоставленных, самых преданных жрецов Талоны. Барджин, самый высокопоставленный священник Замка Троицы, до сих пор не получил такого титула. К нему обращались “Обессиливающее Преподобие”. То, что Проклятие Хаоса обгонит его по званию, уязвит высокомерного жреца, а Абалистер будет наслаждаться спектаклем. Барджин со своими жрецами были в замке только год. Жрец пришел аж из самой Дамары, бездомный и надломленный, ему некого было назвать своим богом, с тех пор как новый орден паладинов изгнал объект его поклонения обратно на нижние планы. Как и Абалистер, Барджин утверждал, что встретился с аватаром Талоны, и именно она показала ему путь к Замку Троицы.

Знания и могущество Барджина были очень внушительными, а его последователи принесли бессчетные сокровища из своих путешествий. Когда они прибыли, правящий триумвират, в особенности Абалистер приняли их с распростертыми объятиями, полагая, что промысел Талоны свел такой могущественный союз, союз, который усилит Замок и даст ресурсы для завершения Проклятия. Теперь, месяцы спустя Абалистер стал более скептично смотреть на этот союз, особенно на ту его часть, которая касается священника. Барджин был харизматичным человеком, и это плохо принимали в ордене, посвященном болезням и ядам. Многие жрецы Талоны обезображивали себя шрамами или делали гротескные татуировки. У Барджина ничего такого не было, он ничем не пожертвовал для своей новой богини, но благодаря своему богатству и искусству убеждения он быстро поднялся к вершине и стал руководить всеми жрецами Замка.

Абалистер сквозь пальцы смотрел на это восхождение, полагая, что такова воля Талоны и даже уступил ему дорогу, чтобы умиротворить амбициозного жреца – сейчас, оглядываясь назад, он не был уверен, что поступил правильно. Впрочем, ему нужна была поддержка Барджина чтобы управлять Замком Троицы, и его богатства чтобы финансировать продолжающееся создание Проклятия Хаоса.

– Я должен проследить за правильным смещением ингредиентов для эликсира, – сказал волшебник. – Когда же выдастся свободная минутка, я бы хотел выучить этот цветастый язык, которым ты так часто пользуешься.

– Как пожелаешь, хозяин, – ответил имп, поклонившись. Абалистер покинул комнату и закрыл за собой дверь. Потом он заговорил на своем родном языке, опасаясь, что Абалистер услышит его из-за двери. “Киеста бене теллемара, Абалистер!” Хитрый имп не смог сдержаться и прошептал, – Но ты слишком глуп, – желая услышать, как эти слова прозвучат на обоих языках.

Несмотря на все оскорбления, которые имп так запросто кидал своему хозяину, Друзил ценил волшебника. Для человека Абалистер был чрезвычайно умен и самым могущественным из троих волшебников Замка, а по оценке Друзила волшебники были самой сильной опорой триумвирата. Абалистер закончит зелье и раздобудет тару для его переноски, и за это Друзил, который ждал этого дня десятилетиями, будет ему бесконечно благодарен. Друзил был умнее большинства импов, умнее большинства людей, и когда он натолкнулся на рецепт в непонятном манускрипте столетие назад, он благоразумно спрятал его от своего бывшего хозяина, другого человека. У того волшебника не было ни ресурсов, ни мудрости, чтобы изготовить зелье и правильно распространить дело хаоса, а у Абалистера все это было.

Абалистер испытывал смесь надежды и трепета, пристально разглядывая красноватое сияние, исходящее изнутри прозрачной бутылки. Это была первая проверка Проклятия Хаоса, и все надежды волшебника были возложены на эту маленькую бутылочку.

– Еще один ингредиент, – прошептал любопытный имп, не разделяющий опасений своего хозяина. – А потом йот, затем мы можем пускать дым.

– Оно что, не должно впитаться? – поинтересовался Абалистер. Друзил заметно побледнел.

– Нет, хозяин, не так, – проскрежетал он. – Последствия будут слишком печальными. Слишком печальными!

Абалистер некоторое время изучающе смотрел на импа. За те два года, что Друзил был подле него, он не видел беднягу таким потрясенным. Волшебник подошел к шкафчику в другом углу комнаты и достал вторую бутылку, меньше той, в которую было налито зелье. Эта бутылка была изукрашена бессчетными магическими рунами. Когда Абалистер вытащил пробку, к потолку потянулась струйка дыма.

– Она не перестанет дымить, – объяснил волшебник. – Небольшой магический…

– Я знаю, – прервал его Друзил. – А еще я выяснил, что этот флакон не изменит действия зелья.

Абалистер собрался спросить, откуда Друзилу об этом известно, откуда Друзил знает о его вечно дымящейся бутылке, но сдержался, припомнив, что у хитрого импа есть связи на других планах и это может ответить на многие вопросы.

– Ты бы смог создать еще таких же? – спросил Друзил, показывая на чудесную бутылку.

Абалистер заскрежетал зубами при упоминании новых расходов. По его выражению лица имп сам догадался об ответе.

– Проклятие Хаоса лучше всего работает в форме тумана. Со своими магическими способностями бутылка будет испускать его многие годы, хоть и на ограниченной площади, – пояснил Друзил. – Потребуется еще одна бутылка если мы хотим как следует распылить опьяняющее зелье.

– Опьяняющее? – рявкнул Абалистер в ярости. Друзил взмахнул кожистыми крыльями, отлетев в другой конец комнаты, впрочем, расстояние не играло роли, учитывая могущество волшебника.

– Опьяняющее? – снова сказал Абалистер. – Мой дорогой Друзил, ты что, хочешь сказать, что мы потратили целое состояние золотом, что я пресмыкался перед Барджином и этими треклятыми священниками, только чтобы смешать немного эльфийского вина?

– Бене теллемара, – последовал рассерженный ответ импа. – Ты все еще не понял, что ты создал? Эльфийское вино?

– Тогда, наверное, гномье пиво? – саркастически огрызнулся Абалистер. Он поднял свой посох и с угрозой шагнул к импу.

– Ты не понимаешь, что случится, если распылить его, – насмешливо выкрикнул имп.

– Ну, так расскажи мне. – Друзил щелкнул своими крыльями перед мордочкой, затем отвел их обратно за спину, что выдавало его сильное волнение.

– Оно проникнет в сердца своих жертв, – пояснил имп, – и усилит все их желания. Любые помыслы станут божественными откровениями. Эффект будет отличаться для каждого человека и они не будут согласовываться между собой. Чистый хаос! Те, на кого подействует…

Абалистер знаком велел ему замолчать, он не нуждался в дальнейших пояснениях.

– Я дал тебе большую власть, чем ты осмеливался мечтать, – с нажимом прорычал имп. – Ты забыл обещание Талоны?

– Аватар лишь предложила вызвать тебя, – парировал Абалистер, – и только намекнула, что ты можешь обладать чем-то ценным.

– Ты не можешь понять возможности Проклятия Хаоса, – самодовольно ответил Друзил. – Все народы этого региона будут в твоем распоряжении, когда их собственная воля будет подавлена. Хаос – прекрасная вещь, смертный повелитель, сила уничтожения и завоевания, страшнейшая болезнь, Смертельный Ужас. И управление этим хаосом приносит власть тому, кто неуязвим для него!

• Предыдущая
• 6/65
• Следующая