История, конца которой нет - Энде Михаэль Андреас Гельмут - Страница 56

• Предыдущая
• 56/86
• Следующая

— Потому что не смейте, и все! — крикнул Бастиан. — Нельзя все ломать!

— Вон Тот говорит, что нельзя все ломать! — сообщил верхний Клоун-Бабочка остальным.

— Нет, можно! — ответил ему другой и отломил большой кусок башни.

— Нет, можно! — крикнул Верхний Клоун Бастиану, прыгая и крутясь как бешеный.

Башня покачнулась, послышался угрожающий треск.

— Да что вы делаете! — заорал Бастиан. Он был испуган и разгневан, но не знал, как себя вести, — уж очень комичны были эти создания.

— Вон Тот спрашивает, что мы делаем! — обратился Верхний Клоун к своим товарищам.

— А правда, что мы делаем? — поинтересовался другой.

— Мы шутки шутим! — объяснил третий. И тут все остальные начали хихикать, фыркать, прыскать со смеху и неистово хохотать.

— Мы шутки шутим! — крикнул Верхний Клоун Бастиану, захлебываясь от смеха.

— Но ведь башня рухнет, если вы не прекратите! — закричал Бастиан.

— Вон Тот считает, что башня рухнет! — сообщил Верхний Клоун.

— Ну и что же? — возразил другой.

— Ну и что же? — крикнул Верхний Бастиану. Бастиан был так потрясен, что не находил слов для ответа. И прежде чем он заговорил, все Клоуны-Бабочки, висевшие на башне, начали вдруг водить хоровод в воздухе, но не держась за руки, а цепляясь друг за друга ножками и хватая друг друга за воротник, а некоторые при этом кувыркались и танцевали вниз головой. Все ликовали и хохотали.

То, что выделывали эти крылатые человечки, выглядело так смешно и все они, казалось, были так рады, что Бастиан начал невольно хохотать вместе с ними.

— И все же так делать нельзя! — крикнул он. — Это творение Ахараев!

— Вон Тот, — обратился Верхний Клоун ко всей компании, — говорит, что так делать нельзя!

— Нам все можно! — закричал в ответ другой Клоун и перекувырнулся в воздухе. — Нам можно все, что не запрещено! А кто нам запретит? Мы Шламуфы!

— Я! — сказал Бастиан.

— Вон Тот говорит «я», — сообщил Верхний Клоун остальным.

— Как так ты? — закричали все Клоуны-Бабочки. — Уж ты-то нам не указ!

— Да не я! — объяснил Верхний Клоун. — Вон Тот говорит, что он!

— Почему Вон Тот говорит, что «я» это он? — закричали Клоуны-Бабочки. — И кто вообще этот «он»?

— Про кого ты говоришь: «Я — это он»? — крикнул Верхний Клоун Бастиану.

— Да я не говорил: «Я — это он»! — крикнул Бастиан, рассердившись, но не в силах сдержать смех. — Я говорю, что я запрещаю вам разрушать башню!

— Он нам запрещает разрушать башню! — разъяснил Верхний Клоун.

— Кто запрещает? Кто? Кто? — кричали новые Клоуны-Бабочки, только что подоспевшие.

— Да Вон Тот! — орали в ответ остальные.

— А я и знать не знаю Вон Того! — заявил один из вновь прибывших. — Кто он вообще-то? Верхний Клоун заорал:

— Эй, Вон Тот! Кто ты вообще-то?

— Никакой я вам не «Вон Тот»! — крикнул Бастиан, здорово разозлившись. — Я — Бастиан Бальтазар Багс! Это я превратил вас в Шламуфов, чтобы вы не плакали и не вопили! еще ночью вы были несчастными Ахараями. Вы могли бы поуважительней говорить с Вашим Благодетелем!

Все Клоуны-Бабочки как по команде перестали прыгать и скакать и уставились на Бастиана. Воцарилась мертвая тишина.

— Что говорит Вон Тот? — шепнул Клоун-Бабочка, плясавший позади всех, но другой так хлопнул его по цилиндру, что цилиндр съехал ему на глаза.

— Да тише вы! — зашептали остальные.

— Ты не мог бы еще раз медленно и раздельно повторить, что ты сказал? — попросил Верхний Клоун подчеркнуто вежливо.

— Я — Ваш Благодетель! — крикнул Бастиан. И тут началась какая-то комическая суета: Клоуны-Бабочки передавали друг другу слова Бастиана. Все бесчисленные порхающие человечки, наполнявшие котловину, закружились вокруг него вихрем, крича:

— Слыхали? Поняли, что он сказал? Он наш Обалдетель!

— Его зовут Балдуан Хвастибан Крюке!

— Нет, нет, его зовут Хвастиан Болдуван!

— Чушь! Чепуха! Его зовут Багсиан Балдюкс!

— Нет! Балован Хихикс!

— Хе-хе-хе!

— Хаха!

Все они, казалось, были вне себя от восторга — трясли друг другу руки, подбрасывали вверх свои цилиндрики, хлопали один другого по плечу и по животу, поднимая облака пыли.

— Мы счастливчики! — кричали они. — Мы под счастливой звездой! Да здравствует Балован Хвальбадур Обалдюкс!

И, продолжая орать и хохотать, весь этот огромный рой поднялся ввысь и упорхнул прочь. Шум стихал вдали.

Бастиан стоял в полной растерянности и еле смог вспомнить, как же его на самом деле зовут.

Он был уже вовсе не уверен, что сделал доброе дело.

Косые лучи солнца, пробиваясь сквозь темную завесу туч, едва освещали путь, когда на другое утро они снялись с лагеря. Дождь еще моросил, но ветер понемногу начал стихать. Несколько раз всадники попали под короткий сильный ливень, но к полудню погода установилась. Стало заметно теплее.

Три рыцаря были в самом веселом расположении духа. Они шутили, хохотали и разыгрывали друг друга. Но Бастиан, ехавший впереди на Йихе, был задумчив и погружен в себя. А рыцари испытывали к нему слишком большое почтение, чтобы мешать его раздумьям.

Они все еще двигались по скалистому плоскогорью, и, казалось, этому однообразному ландшафту не будет конца. Только деревья становились все выше и встречались все чаще.

Атрейо, как всегда, летел далеко впереди на Фалькоре, обследуя местность. Он, конечно, сразу заметил, что Бастиан угнетен и подавлен, и, лишь только они поднялись в воздух, спросил Дракона Счастья, как, по его мнению, можно было бы приободрить друга.

— Очень просто, — ответил тот, вращая своими рубиново-красными шарами. — Спроси его, не хочет ли он полетать на мне верхом. Ведь он не раз заговаривал об этом.

Обогнув выступ скалы, всадники увидели, что их ожидают Атрейо и Дракон Счастья. Лежа на солнышке и щурясь от яркого света, они смотрели на приближающуюся кавалькаду.

Бастиан остановился.

— Вы устали? — спросил он удивленно.

— Ни капельки! — ответил Атрейо. — Я только хотел узнать, не разрешишь ли ты мне покататься на Йихе? Я еще ни разу не ездил верхом на лошаке. Наверно, это здорово, раз тебе не надоедает. Доставь уж и мне такое удовольствие! А я одолжу тебе моего доброго старого Фалькора. Давай меняться!

Бастиан покраснел от радости.

— Это правда, Фалькор? — спросил он. — Ты согласен, чтобы я на тебе полетал?

— еще бы, Могущественный Султан! — прогудел, словно колокол, Дракон Счастья и подмигнул своим рубиново-красным глазом. — Садись на меня и держись покрепче.

Бастиан спрыгнул с Йихи, вскочил на спину Фалькора и, ухватившись за его серебристо-белую гриву, приготовился к полету. Дракон поднялся в воздух.

Бастиан прекрасно помнил, как он скакал верхом на Граограмане по Разноцветной Пустыне. Но лететь верхом на Белом Драконе Счастья — дело совсем другое. Если бешеная скачка по пустыне на громадном Огненном Льве была упоением, кликом радости, то полет на Белом Драконе Счастья — мягкое покачивание вверх и вниз его гибкого тела — скорее походил на песню, которая звучит то задушевно и нежно, то мощно и ликующе. Когда же Фалькор молниеносно делал мертвую петлю, причем грива его, усы, борода и длинная бахрома на лапах взвивались, как белое пламя, полет его был словно музыка сфер. Серебряный плащ Бастиана трепетал на ветру у него за спиной и блестел в лучах солнца, словно поток сверкающих искр.

К полудню они приземлились возле своих спутников. Те уже разбили лагерь на высокогорном плато, освещенном солнцем, где журча протекал небольшой ручеек. Из котелка над огнем шел пар от супа; лошади и Йиха паслись в стороне на лужайке.

После обеда три рыцаря решили отправиться на охоту. Провиант, взятый с собой в дорогу, был на исходе, мяса почти не оставалось. По пути они слышали крик фазанов в зарослях, и зайцы тут, видно, тоже водились. Они спросили Атрейо, не хочет ли он пойти поохотиться вместе с ними, ведь он, наверно, как все Зеленокожие, страстный охотник. Но Атрейо, поблагодарив, отклонил это предложение. И, захватив с собой огромные луки, водрузив на спину колчаны со стрелами, они отправились в близлежащий лесок.

• Предыдущая
• 56/86
• Следующая