В Стране Вечных Каникул. Коля пишет Оле, Оля пишет Коле - Алексин Анатолий Георгиевич - Страница 15

• Предыдущая
• 15/47
• Следующая

— Ты зачем приехал? — удивился Валерик.

— А вы зачем пришли? Ведь зоопарк закрыт.

Я сделал вид, будто не знаю, что их всех привел сюда по моему личному указанию, или, точнее сказать, по моей просьбе, волшебник Дед-Мороз.

Валерик ничего не ответил. Он с грустью смотрел на фанерную дощечку, висевшую на воротах: «Зоопарк закрыт на учет».

— А ты заметил, как я сюда приехал? — не отставал я от Валерика.

— Как? По-моему, на обыкновенном троллейбусе.

— Это по-твоему на обыкновенном! Ты не обратил внимания, что я ехал один?

— Но ведь в одиночку перевозят только больных… или, прости меня, ненормальных. Разве ты… — Он посмотрел на меня каким-то неприятно внимательным взглядом.

«Не поддается… Опять не поддается волшебству! — горестно подумал я. — Но почему?! Его в троллейбусах толкают, наступают ему, на ноги, а я еду один и свободно могу переходить с места на место! И Елку для меня в феврале устраивают. И гири я в цирке поднял… Неужели он не понимает, как это прекрасно?!»

Валерик снова кивнул на фанерный плакатик «Зоопарк закрыт на учет».

— Бегемотов пересчитывают… — сказал он. — Мы бы им помогли считать, лишь бы нас туда, внутрь, пустили.

— Вам очень нужно?

— Очень.

— Та-ак… Попробуем что-нибудь предпринять.

И в ту же минуту (в сказках все чудеса совершаются «в ту же минуту» или «в ту же секунду») из калитки, что была возле ворот, выскочил мужчина в очках, бросился прямо ко мне и представился так, будто объявил артиста, выступающего на сцене:

— Экскурсовод зоопарка Львов!

В ответ я назвал свою фамилию и крепко пожал руку экскурсоводу. Очки в толстой роговой оправе и с толстыми стеклами казались непомерно большими и тяжелыми для его узкого, щупленького липа. Эти очки светились такой ни на миг не угасающей приветливостью, что у меня даже зарябило в глазах.

— Будем говорить по-русски? — спросил меня Львов.

— Да… пожалуй, — ответил я.

— А какой язык является государственным в той стране, откуда вы прибыли?

Я замялся. Промычал что-то невнятное. Но потом нашелся и выпалил:

— Язык веселья и развлечений!

— Это чудесный, весьма привлекательный язык! — воскликнул экскурсовод Львов. — Зоопарк, как вы могли заметить, закрыт для проведения некоторых мероприятий учетного характера, но для посетителей из других стран, которые едут и могут вообще никогда не увидеть наши редчайшие экспонаты, мы делаем исключение.

Экскурсовод так привык общаться с представителями других стран, что сам говорил, мне казалось, с иностранным акцентом. По крайней мере, он произносил слова чересчур четко, как говорят люди, недавно выучившие язык. А может быть, он произносил каждое слово так нарочито ясно, как бы отдельно от других, для того, чтобы его лучше понимали.

— Вы прибыли к нам из Страны…

— Вечных Каникул! — торопливо прошептал я в самое ухо экскурсовода.

Очки засверкали такой радостью, таким гостеприимством, будто Страна Вечных Каникул была родной или, по крайней мере, любимой страной экскурсовода.

— Сейчас перед вами будут плавать, летать, ползать, бегать, петь и рычать широты всего земного шара! — торжественно и заученно провозгласил экскурсовод, пропуская меня в калитку и показывая спину всем моим приятелям.

— А они?… — растерянно поинтересовался я.

— Для вас мы делаем исключение! А они смогут посетить зоопарк дней через десять в любое удобное для них время.

— Но ведь они меня сопровождают!

— Ах, так? Тогда пожалуйста.

Очки сразу осветили гостеприимством и приветливостью всех моих приятелей. И я вошел в зоопарк в сопровождении Валерика, Жоры, Мишки-будильника и всех других, онемевших от изумления ребят.

— Где тут у вас катаются на осликах? — спросил я с тем подчеркнутым интересом, с каким, как я замечал, задают вопросы туристы.

— Хотя сейчас ослики тоже проходят переучет, мы специально для вас запряжем одного из них в санки.

— А упряжь осла, я надеюсь, будет с этими… Как они у вас называются?… С бубенчиками? — все больше входил я в роль туриста.

Очки светились готовностью выполнить все мои пожелания. Но тут вмешался сопровождающий меня Валерик.

— Извини, пожалуйста… Но может быть, ты покатаешься потом? У нас ведь есть цело.

— Ах, оказывается, у сопровождающих меня друзей иные пожелания! — воскликнул я. — Что ж, не возражаю.

— Все экспонаты сейчас на зимних квартирах, — сообщил Львов. — Кого мы посетим в первую очередь? Хищников, птиц или…

— Лучше всего кроликов и белых мышей, — перебил его Валерик.

Экскурсовод Львов, видно, привык не удивляться. Он повел нас к мышам и кроликам с таким удовольствием, словно это были самые необычайно редкие экспонаты, прибывшие в зоопарк с самых дальних широт.

Кога мы вошли в помещение, экскурсовод сказал:

— Простите, здесь несколько спертый воздух, но ничего не поделаешь. Когда вы приедете к нам из своей страны летом, будет совсем другое дело: экспонаты переселятся на свежий воздух.

Валерик вытащил тетрадку, карандаш и начал задавать экскурсоводу вопросы. Он задавал их часа полтора подряд, не меньше. Гостеприимный блеск роговых очков начал даже немножко тускнеть. Но экскурсовод продолжал отвечать, все так же четко произнося каждое слово и обращаясь при этом только ко мне. Хотя вопросы-то задавал Валерик…

Я пропускал ответы Львова мимо ушей: мне не терпелось поскорей добраться до ослика с бубенчиками.

В Докмерабе, столице Страны Вечных Каникул, на осликах не катали. Поэтому я проехал на санках не меньше десяти кругов.

А потом стали кататься и сопровождавшие меня приятели…

Когда бедный ослик совсем замучился, мы закончили нашу экскурсию.

Экскурсовод Львов попросил меня одного снова зайти. на минутку в закрытое помещение. Там он протянул мне толстую красивую книгу в кожаном переплете.

— Сюда заносят свои отзывы и впечатления туристы из других стран, — сказал экскурсовод. — Напишите и вы что-нибудь теплое…

Я хотел прочитать отзывы и впечатления других туристов, чтобы написать что-то похожее. Но прочитать я не сумел, потому что свои впечатления они «заносили» в книгу на непонятных мне языках.

Я написал: «Прибыв из Докмераба, столицы Страны Вечных Каникул, я нашел в вашем зоопарке очень много любопытного!»

— А что произвело на вас наибольшее впечатление? — спросил экскурсовод.

Я дописал: «Наибольшее впечатление на меня произвел ослик с бубенчиками». И расписался.

Затем я попрощался с экскурсоводом.

— Если снова прибудете из своего Докмераба, заходите, пожалуйста, — сказал он. — Наши звери будут вас ждать!

Я в сопровождении своих приятелей покинул зоологический сад.

На улице я спросил ребят:

— Ну, как? Накатались? Может быть, хотите еще?

Больше ребята не хотели. Но на меня все они взирали с восхищением. Поняли, что такое каникуляр!

И только Валерик, не подчиняясь Деду-Морозу, сказал:

— А ты у нас, оказывается, турист? Иностранец?… Из какой ты приехал страны?

Он произнес эти слова насмешливо. Он по-прежнему мною не восторгался.

Вот с того самого момента ко мне и приклеилось прозвище «Петька-иностранец»! А прозвища запоминаются даже лучше, чем имена, потому что они почти все разные: у каждого — свое. И сейчас иногда, встретив немолодого уже человека, с которым мы в ту давнюю пору вместе учились в школе, я замечаю, что он не может вспомнить моего имени, но зато сразу вспоминает прозвище: «Иностранец!…»

Я хочу рассказать о вечере того далекого дня, когда это мое уже известное вам прозвище прозвучало впервые.

Вернувшись домой, я поспешно набрал две двойки и попросил:

— Соедини меня, Снегурочка, с Дедом-Морозом.

— По какому вопросу?

— По очень важному!

— Может быть, я сама могу его разрешить?

— Нет, ты не сможешь.

— Соединяю.

Услышав в трубке голос своего покровителя, я быстробыстро заговорил:

— Дедушка, у меня есть одно предложение! Расколдуй всех моих приятелей: пусть они мною не восхищаются. И не хвалят меня… А вместо этого заколдуй одного только Валерика! Чтобы он уважал меня, и хвалил, и хотел со мною дружить, как прежде…

• Предыдущая
• 15/47
• Следующая