Лунная радуга. Чердак Вселенной. Акванавты - Павлов Сергей Иванович - Страница 3
- Предыдущая
- 3/197
- Следующая
Постепенно он разобрался в главных особенностях внешнего вида противника. По форме это был гриб с коническим утолщением ножки у основания. Криво посаженная широкополая шляпа “гриба” периодически меняла наклон — очевидно, вращалась. Фосфоресцирующие голубовато–серые шары, казалось, свободно разгуливали по краям шляпного конуса, сближаясь, сталкиваясь, разбегаясь…
Тело колонны было прохладным, шершавым от ржавчины — удобный упор для плеча. Фрэнк обеими руками поднял бластер. Застыл, наблюдая поверх прицела игру суетливых шаров. Руки держали бластер твердо, но очень мешало ощущение нелепости происходящего.
Фрэнк выстрелил. Один из шаров рассыпался ярко–зелеными искрами, “гриб” покачнулся. Уцелевший шар забегал на “шляпке” с удвоенной скоростью. Глаз прожектора беспокойно ворочался в поисках снайпера — луч, словно стеклянный щуп, шарил в бассейне. Фрэнк, задержав дыхание, выстрелил снова и отступил за колонну. Фейерверк ярко–зеленых искр, металлический лязг и грохот…
Грохот затих. Минута настороженного ожидания. Слышно, как в воду шлепаются капли. Луч прожектора запрокинулся кверху и теперь, строго вертикальный и неподвижный, как мраморный обелиск, бессмысленно светил в зенит. Фрэнк снял ботинки, выплеснул воду, обулся, перепрыгнул на ближайшую цепь. Подниматься по звеньям было удобно.
На верхушке колонны он обнаружил массивный кронштейн, в котором был закреплен барабан с большими ржавыми зубьями. Тяжелые нити цепей поднимались на барабан, огибали его по желобам зубчатых блоков и, провисая над водой, тянулись в противоположном от набережной направлении. Полумрак, сгустившийся там почти до полной непроницаемости, не позволял разглядеть, куда вела “дорога трех цепей”, и Фрэнку это не нравилось. Однако он понимал: ожесточенный поединок с грибовидной шароглазой тварью — верный признак того, что по набережной его не пропустят.
Цепи были натянуты неравномерно. Чего уж проще: топай себе по нижней цепочке, а за ту, которая выше, придерживайся для страховки рукой… Но хождение по цепям оказалось делом настолько своеобразным, что Фрэнк быстро взмок от усердия и, раскачиваясь над водой, дивился собственной самоуверенности. Именно потому, что цепи натянуты неравномерно, амплитуды их качаний не совпадали, и приходилось тратить много усилий, чтобы не потерять под ногами опору. Ближе к середине прогиба “веселая” качка перешла в беспорядочную болтанку. Фрэнк посмотрел вниз. Темно… Кроме желтовато–серой полосы, пересекавшей черный бархат пространства перпендикулярно “дороге цепей”, ничего не видно. Это скорее всего задняя стенка бассейна, отражавшая тусклый свет набережной. Или общая стенка двух смежных бассейнов?.. Пробираясь над полосой, Фрэнк почти был уверен, что слышит тихие всплески.
Толчок снизу был неожиданно сильным, как залп аварийно–спасательной катапульты. Перевернувшись в воздухе, Фрэнк, падая, успел ухватиться за звенья одной из цепей. Повис. И только теперь сообразил, что случилось. Цепи двигались. Двигались шумно и резво, увлекая его в темноту.
Лязг и скрежет напомнили Фрэнку, что дело может окончиться зубчатым барабаном. Или чем–то похуже… Что могло быть хуже ржавых шипов, он доискиваться не стал — времени для размышлений не было. Левой рукой он выхватил фонарик–нож, посветил вниз. Догадка о смежных бассейнах, к его облегчению, подтвердилась, — вода!.. Ничего другого не оставалось, как отбросить в сторону фонарик–нож, разжать пальцы и…
Фрэнк вынырнул на поверхность, выплюнул воду, поискал глазами огонек фонарика: рукоятка сделана из пенопласта, поэтому нож должен был всплыть… Должен был… Мрак стоял плотной стеной, ни единого проблеска. Спасибо, хоть вода прохладная и, судя по вкусовым ощущениям, чистая.
Фрэнк немного проплыл наугад, остановился. Он чувствовал: в бассейне что–то происходит. Неясный, приглушенный шум, шипение, уже знакомые всплески, бульканье. Из–за скрежета и лязга проклятых цепей разобраться в хаосе странных и не очень громких созвучий было трудно. Фрэнк подосадовал на себя за то, что так легкомысленно понадеялся на плавучесть ножа — темнота начинала действовать ему на нервы. Он даже нырнул с открытыми глазами, чтобы проверить, не светит ли крохотный огонек где–нибудь в глубине. Абсолютная тьма.
Вынырнув, он уже не услышал лязга и скрежета — цепи остановились. Источник гула, шипения, бульканья явно приблизился, он не стал из–за этого более понятным: странные звуки сливались теперь в однообразный ровный шум. Фрэнк терялся в догадках. Он вдруг ощутил, что его подхватило и понесло куда–то быстрое течение. Встревоженный и удивленный, он чуть помедлил, не зная, что предпринять. Чтобы выиграть время, он поплыл против течения, но скорость воды стремительно возрастала (он это чувствовал), и ему поневоле пришлось вступить с потоком в серьезную схватку. В какой–то момент показалось, будто из темноты надвигается пенистый вал. Фрэнк инстинктивно отпрянул, попытался рывком уйти от захлеста. Понял свою ошибку и прекратил бесполезное сопротивление. Никакого “пенистого вала” не было. Была воронка водоворота…
В водяную ловушку Фрэнк попался впервые, однако довольно отчетливо представлял себе физический механизм ее действия.
Для пловца, затянутого водоворотом, практически существует одна возможность спастись: не изнуряя себя в неравной борьбе, пойти ко дну. У самого дна круговой ток воды сжимается, ослабевает, и пловец с хорошим самообладанием имеет немалые шансы быстро покинуть опасную зону и всплыть достаточно далеко от воронки. Те, кто расчетливо погружается, чтобы спастись, как правило, выживают. Все зависит от гибкости человеческой психики. Но если имеешь дело с водоворотом в бассейне… Здесь едва ли не все зависит от диаметра и длины трубы водосброса, у входа в которую и образуется мощный водоворот.
Крутящийся поток буйствовал, брызгал пеной в лицо, норовил захлестнуть. Фрэнк чувствовал близость центра воронки и старался выровнять дыхание. Он знал, что способен продержаться без воздуха ровно три минуты, и при любых обстоятельствах не был намерен сокращать этот скудный запас жизненно важного времени хотя бы на одну секунду.
Воронка чмокнула, заглатывая добычу. Фрэнк вскинул руки над головой, погрузился в бешеную круговерть…
Путь по трубе водосброса был, к счастью, недолог: сумасшедший поток с минуту шумно буравил тьму, затем выплеснул свою жертву куда–то в наполненное синим светом пространство и, напоследок обрушив на Фрэнка многотонные массы ревущей воды, неожиданно успокоился.
Ошеломленный Фрэнк медленно всплыл на поверхность. Сощурил глаза, привыкая к прозрачному ультрамарину. Первое, что он увидел отчетливо, была лесенка, прикрепленная к стенке бассейна…
Фрэнк взошел по ступенькам, снял портупею с оружием, опустился на парапет. Лег на спину и, расслабив мышцы, окинул взглядом ультрамариновый прямоугольник потолка.
Металлическая облицовка парапета приятно холодила затылок, потолок покачивался. Фрэнк смежил веки, чтобы не видеть этого покачивания. Удивительно устроен человек. Кажется, сейчас ничто не в силах заставить его шевельнуться, несколько минут неподвижности — вопрос жизни и смерти, не меньше. Но, явись такая необходимость, он встанет, измученный, мокрый, вернется в исходную точку и снова проделает тот же путь на втором или третьем дыхании. На четвертом, пятом, шестом… Пока не рухнет ультрамариновый потолок.
Под сомкнутыми веками покачивалось море синеватой мглы, и Фрэнк позволил себе погрузиться в чуткую полудрему.
Мягкие губы знакомо пощекотали предплечье.
— Ты? — беззвучно спросил он.
— Я, — ответил Звездный олень.
На широко раскинутых дивных рогах капельный блеск незнакомых созвездий. Это было печально и уже не тревожило так, как тревожило раньше.
— Ты да я… Обмен весьма содержательной информацией. — Беззвучные ленты фраз чайками падали в темную с просинью глубину.
— Что скажешь, верный товарищ?..
— Попутчик, — поправил Звездный олень. Выпрямил шею, словно смотрел далеко в прозрачную ночь. — Дорожный попутчик из твоего румяного детства… Ты возмужал, поумнел. Научился бездумно орудовать бластером.
- Предыдущая
- 3/197
- Следующая
