Лунная радуга. Чердак Вселенной. Акванавты - Павлов Сергей Иванович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/197
• Следующая

— Нет, — сказал Купер. — Ваше мнение совпадает с мнением УОКСа. Только просьбу Лорэ УОКС признал достаточно мотивированной, поскольку она опиралась на заключение медэкспертизы. У десантника всерьез пошаливали нервы.

— Самое любопытное, — заметил Никольский, — основная масса просьб падает на второй и третий годы после событий на Обероне.

— Да, на четвертый приходится лишь последняя просьба Нортона. — Гэлбрайт метнул взгляд в сторону оцепеневшего Фрэнка. — Нортон выглядит рекордсменом во всех отношениях.

Никольский тоже посмотрел на Фрэнка, но ничего не сказал.

“Не воображают ли они, будто я что–то утаиваю…” — с недоумением подумал Фрэнк.

Гэлбрайт сел, удобно откинувшись в кресле.

— Вот что, Купер… Возьмите всю эту компанию соискателей досрочной отставки и постарайтесь дать нам общую картину их служебной деятельности после Оберона.

— По–моему, — сказал Никольский, — есть смысл включить в сводную схему Винезе и Мефа Аганна. Для контраста.

— Не возражаю. Купер, давайте всех семерых.

В голубом пространстве экрана возникло схематическое изображение Солнечной Системы. Схема напомнила Фрэнку большую мишень с оранжевым Солнцем–яблочком в центре. Избавляясь от наваждения, он встряхнул головой и послал проклятие Веберу.

Из центра схемы одновременно, вспышкой, брызнули десять радиусов лучей, и “космическая мишень” стала стремительно покрываться узорной мозаикой разноцветных кружочков, словно попала под перекрестный огонь торопливых и неумелых стрелков, успевших “изрешетить” орбиты Юпитера и Сатурна прежде, чем им удалось наконец “пристреляться” к орбитам внутренних планет. Появились короткие надписи: названия кораблей, кодовые наименования рейдов и операций. Возникла целая система связующих линий, сплошных и пунктирных. Луны, базы, колонии, станции, даты… Фрэнк вознамерился было самостоятельно проследить служебный путь Дэвида, но от этого намерения пришлось отказаться — рябило в глазах.

— Вы удовлетворены этой схемой? — спросил Гэлбрайт Никольского.

— Э-э… в какой–то мере, — тактично ответил Никольский.

— А вы, Купер?

— Я?.. — На лице оператора проступило некоторое замешательство. — Готов дать любые гарантии, все здесь на своих местах.

— Мы принимаем ваши гарантии, но свое загадочное произведение вам придется прокомментировать.

Купер помолчал, соображая. Гэлбрайт терпеливо ждал.

— После возвращения “Лунной радуги”, — заговорил оператор, — для наших десантников начинается новый этап работы в Пространстве. Чтобы облегчить обзор, я предлагаю принять за условный нуль отсчета времени момент катастрофы на Обероне. — Купер вопросительно замер.

— Продолжайте. — Гэлбрайт кивнул. — И покороче, самую суть.

— Первый год: возвращение, отпуск, Земля. Все у них в норме, если, конечно, сбросить со счета последствия шока, пережитого на Обероне. Год второй. Базовый город Гагарин на Луне: переподготовка, ожидание новых формирований и, наконец, служебные визы на выход в Пространство. Симич, Йонге, Кизимов, Лорэ попадают в состав десантного отряда “Голубая пантера”, который был создан для лунной системы Юпитера. Там начиналось строительство крупных стационарных баз, и десантникам…

— Это можно опустить, — доброжелательно позволил Гэлбрайт.

— Аганн и Нортон — желтые и синие элементы схемы — вошли в состав четвертой экспедиции к Урану. Точнее, в состав “экспедиционной комиссии Юхансена” — комиссии по расследованию оберонских катастроф. Корабль экспедиции — та же “Лунная радуга”, Аганн, как и прежде, — первый пилот корабля, Нортон — командир десантной группы. Благополучная высадка на Оберон, благополучный отлет и… первая просьба Нортона о досрочной отставке.

— Ах вот как! — оживился Гэлбрайт. — Первая ласточка все–таки из системы Урана!..

— Да, шеф, но… пока УОКС переваривал эту пилюлю, из системы Юпитера одна за другой поступили аналогичные просьбы от Йонге и Симича, а месяц спустя — от Лорэ. Год третий…

— Виноват, — вежливо вставил Никольский. — Вы забыли Винезе.

— Верно, простите. Винезе — красные элементы на схеме — сразу попал на Меркурий в отряд специального патрулирования “Меркьюри рэйнджерс”. Там и работал до известного вам происшествия в Лабиринте Сомнений. Просьб о досрочной отставке не подавал. Год третий…

Купер давал пояснения коротко, быстро, при этом ярко вспыхивали соответствующие элементы схемы следить было удобно. Фрэнк следил, слушал и ждал, когда же дело наконец дойдет до Нортона, и испытывал нетерпение, потому что дело до Нортона не доходило.

— Вернемся к Нортону, — перебил оператора шеф. — В ответ на первую просьбу УОКС переводит его… Куда его там переводят?

— В систему Сатурна.

— Так. И что изменилось?

— Ничего. Как и прежде, Нортон стремится выйти в отставку.

— Понятно… И Нортона переводят в систему Юпитера? Я правильно ориентируюсь на вашей живописной схеме?

— Да, шеф. Но и в системе Юпитера его преследует мысль об отставке. Не желая терять опытного специалиста, УОКС решается на третий перевод. Теперь уже на Меркурий.

— Именно там Нортон перестал терроризировать свою администрацию странными просьбами?

— Да. В итоге к исходу пятого года…

— Спасибо, Купер, достаточно, — остановил его Гэлбрайт. Никольскому: — Занятная “география”, не так ли?

— Весьма!.. — задумчиво ответил тот. — После событий на Обероне что–то очень мешает нашим десантникам нормально работать в зоне дальних планет…

— …И настолько, что даже позор досрочной отставки не кажется им слишком дорогой ценой за избавление от этого “чего–то”.

— Но, судя по всему, на внутренних планетах это “что–то” или ослабевает, или отсутствует вообще. Во всяком случае, после провала затеи с досрочной отставкой десантники облюбовали Венеру, Меркурий — в основном почему–то Меркурий — и успокоились.

— Я бы сказал — затаились. А насчет Меркурия, по–моему, ясно: традиционные трудности освоения этой, мягко выражаясь, знойной планеты, как правило, не позволяли УОКСу отвлекать в дальнее Внеземелье десантные силы меркурианских отрядов. Тем более отряда “Меркьюри рэйнджерс”. И в этом все дело.

Подчеркнутое шефом “затаились” вызывало у Фрэнка интуитивный протест. С какой стороны ни возьми, а понятие “затаился” решительно не вязалось с характером Нортона.

— Иными словами, — продолжал Гэлбрайт, — мы обнаружили весьма загадочную реакцию бывших десантников “Лунной радуги” на собственное пребывание в зоне дальнего Внеземелья.

— Их реакция слишком напоминает испуг, — предложил свою версию Купер.

— Сомнительно, — сказал Никольский. — Пугливый космодесантник, робкий сорвиголова, почти ежедневно рискующий жизнью… Не звучит, понимаете.

Посовещавшись, Никольский и Гэлбрайт решили, что весь объем полезной информации по этим вопросам, пожалуй, исчерпан и наступила пора заняться самим Обероном.

— Итак, — сказал Гэлбрайт, отправляясь в очередное путешествие вокруг стола, — мы имеем серьезные основания заподозрить плотную связь между предметом нашего следствия и системой Урана. Каков первый источник надежной информации об этом районе?

— Первыми были транзитные станции–автоматы серии “Пионер”, — ответил Купер. — Основную программу беспилотной разведки Урана завершили кассетные станции серии “Радиант”.

— Собранный материал дал хоть какой–нибудь повод для сомнений относительно безопасности этого района?

— Ни малейшего… Весь научно–исследовательский материал, как это положено, прошел досмотр в отделе Допуска нашего Управления и с интересующей нас точки зрения оказался чист, как звездный поцелуй.

— Превосходно. Переходите к этапу экспедиционных посягательств на Уран.

— “Громовая стрела”, разведочный рейдер с экипажем в одиннадцать человек. Пропал без вести примерно на половине пути между орбитами Сатурна и Урана.

— Расценивать это как первый тревожный сигнал по вопросам нашего следствия? — обратился Гэлбрайт к Никольскому.

— Не имеем права, — возразил тот. — В делах разведки системы Урана “Громовая стрела” была только возможностью, но так и не успела стать инструментом. Она затерялась на дальних подступах к цели, и причина вряд ли была… э-э… слишком экстравагантной. В полете может случиться всякое. Взрыв реактора, например.

• Предыдущая
• 18/197
• Следующая