На Дальнем Западе - Сальгари Эмилио - Страница 53

• Предыдущая
• 53/78
• Следующая

Минуту спустя в непосредственной близости от становища показался большой отряд всадников. Во главе его ехала Ялла на великолепном белом коне, удивительно похожем на знаменитого белого мустанга прерий, убитого трапперами в Ущелье Смерти. Это и на самом деле был потомок легендарного Рэда.

На коне была наборная блестящая сбруя, американское седло, тоже с серебряным убором, и серебряные стремена. Ехала Ялла по-мужски.

В те дни, к которым относится наш рассказ, пресловутой краснокожей красавице было уже около тридцати пяти лет, но она удивительно сохранилась и казалась чуть ли не девушкой лет двадцати.

У нее было лицо с правильными и красивыми чертами, глаза сияли, словно бриллианты, но в них горел какой-то мрачный огонь. Длинные, роскошные черные волосы спадали на плечи и развевались темным облаком за спиною Яллы.

Если бы кто-либо из трапперов присутствовал при сцене появления Яллы в лагере арапахо, то он был бы вынужден признать, что и среди красивых европейских женщин краснокожая Ялла смотрелась бы красавицей. Среди же соплеменниц Америки Ялла не имела соперниц. Единственное, что значительно умаляло эту красоту или по крайней мере давало ей какой-то особый оттенок, — это то обстоятельство, что и в глазах, и в улыбке, и в каждой черточке лица сквозило выражение высокомерия, холодной жестокости и беспощадности. Из-за этого прекрасное лицо Яллы казалось скорее лицом мужчины, чем женщины.

На предводительнице сиу был оригинальный костюм. В нем из национальных уборов сохранились только перья, напоминавшие королевскую корону; впечатлению этому способствовало присутствие на лбу Яллы массивного золотого обруча.

Сильное и удивительно стройное тело женщины было одето в короткую рубашку из драгоценного белого шелка, перетянутую красным шелковым же поясом по тонкой девической талии. Костюм дополняли кальсонерас испанского образца из голубого бархата с золотым позументом, с разрезом внизу, позволявшим видеть роскошные мокасины, украшенные на индейский образец разноцветными скальпами. Поверх рубашки Ялла носила широкий индейский плащ.

Ялла, как и все сопровождавшие ее воины, была отлично вооружена: за поясом

— пара длинноствольных боевых пистолетов с богатейшими прикладами, испанская наваха в золоченых ножнах, а за плечами длинный, великолепной работы карабин. Кроме того, у седла висел еще томагавк.

Арапахо восторженно приветствовали красавицу племени сиу. Это было нарушением всех индейских традиций: мужчина не может склонять голову перед низшим существом, перед женщиной. Но Ялла славилась по всей прерии. И славилась не только своею вызывающею и победною красотою. Ее слава, заставившая индейцев преклоняться перед женщиной вопреки всем традициям, основывалась на удивительном уме этой красавицы, ее непреклонности, жестокости, ее бесстрашии в бою и неутомимости в походах, ее дьявольском умении разбить врага. Словом, ее славу составляли именно чисто мужские качества воина и полководца…

Подъехав к самому становищу арапахо, сиу несколько приостановились, пропуская вперед свою предводительницу.

Ялла подняла на дыбы своего чудного коня и заставила его сделать несколько красивых «свечек», потом железной рукой принудила замереть на месте в двух шагах от вышедшего ей навстречу вождя арапахо. Без помощи Левой Руки Ялла легко сошла с лошади и вместе с вождем направилась к его вигваму. Тем временем к каждому прибывшему воину сиу подошел арапахо, они пожимали друг другу руки, обменивались приветствиями и небольшими подарками.

Красное Облако с мрачной и сардонической улыбкой глядел на почести, оказываемые самим вождем арапахо и его воинами Ялле: пусть для других Ялла была знаменитостью, славой индейцев, но для него она была и оставалась только его женой. И воину было неприлично при встрече с женой оказывать ей какие-либо знаки почтения. Это могло бы повредить его репутации воина и мужа.

Ялла увидела фигуру своего мужа в тени вигвама и, закончив переговоры с Левою Рукою, направилась легкой походкой к Красному Облаку. При ее приближении индеец молча повернулся, пошел в отведенный ему арапахо вигвам, опустился на груду кож и зажег свою трубку.

Ялла, молча же последовавшая за ним, остановилась посреди жилища. Ее стройная и высокая фигура была окутана живописными складками дорогого, расшитого руками индейских мастериц суконного плаща.

Казалось, Красное Облако даже не замечал, что кроме него кто-то есть в вигваме: он сосредоточенно курил, наполняя вигвам облаками едкого дыма, и избегал глядеть на безмолвно стоявшую перед ним женщину,

Так прошло несколько минут. По яркому блеску лучезарных глаз героини племени сиу, по ее нахмуренным бровям и сжатым губам, по ее вздымавшейся груди можно было судить, что в душе индейской красавицы бушует гроза. Но она не проявила своих чувств на словах.

Наконец, прилагая все усилия, чтобы сдержать душившую ее злобу, дрожащим от волнения голосом она задала вопрос Красному Облаку:

— Где они?

Красное Облако, сохраняя невозмутимое спокойствие, флегматично пустил новую струю дыма, неторопливо подбросил несколько сучьев в горевший на полу костер, помешал угли и только потом спросил не глядя на Яллу:

— О ком ты говоришь?

— О детях бледнолицего! — резко ответила женщина. — Ведь я поручила тебе следить за Птицей Ночи и, кроме того, добыть для меня детей Деванделля; для этого ты должен был соединиться с нашим другом Левой Рукой. Где же они, говорю я?

Красное Облако невозмутимо пожал плечами.

Ялла не выдержала и заговорила снова:

— Я знаю, что Птица Ночи попал в руки Деванделля и был по его приказанию расстрелян. Но ты, более хитрый и ловкий, а может быть, просто более удачливый, сумел проскользнуть через ущелье и пересечь прерию…

Красное Облако чуть заметно улыбнулся.

— Как видишь, — сказал он спокойно, — воины племени Воронов иногда могут кое-чему научить воинов твоего племени!

— Но где же дети полковника? — шагнула вперед Ялла, сверкая глазами.

— Моя жена слишком торопится! — флегматично отозвался индеец, снова набивая табаком трубку и раскуривая ее.

• Предыдущая
• 53/78
• Следующая