На Дальнем Западе - Сальгари Эмилио - Страница 31

• Предыдущая
• 31/78
• Следующая

Индейцы в беспорядке рассыпались во все стороны.

— Прекрасно! — кричал, ободряя защитников каравана, агент. — Хлещите, гоните лошадей! Может быть, нам еще удастся вывернуться! Индейцам не до нас!

Воспользовавшись замешательством индейцев, не ожидавших такого энергичного отпора, фургоны снова быстро покатились вперед. Но их движение не могло быть сколько-нибудь продолжительным: индейцы быстро опомнились и снова начали нападать на караван, осыпая фургоны выстрелами. Ясно было, что краснокожие торопятся покончить с караваном раньше, чем этого места достигнут уже близкие волны степного пожара и заставят самих индейцев искать спасения в бегстве в лесистую часть прерии.

Оглянувшись вокруг, Джон Мэксим обескураженно махнул рукой.

— Печальный день! — пробормотал он. — Пожалуй, для этих людей было б гораздо лучше не покидать своего поселка. Ясно, дело идет к концу. Еще немного, и начнется отвратительная бойня.

В самом деле, в исходе сражения уже не было никакого сомнения: индейцы окружили караван со всех сторон, подбираясь к самым фургонам, им оставалось только разъединить еще уцелевших и державшихся вместе защитников, чтобы потом покончить с ними порознь.

Скваттеры защищались с мужеством отчаяния. Они видели, что погибли, им оставалось как можно дороже продать свою жизнь, истребив побольше врагов, и они стреляли в индейцев в упор.

Вне всякого сомнения, выстрелы скваттеров наносили жестокий урон краснокожим. На каждого убитого скваттера приходилось по меньшей мере трое или пятеро убитых индейцев, но, в то время как ряды скваттеров быстро таяли, индейцев, казалось, их потери только сильнее возбуждали. Уже не одна лошадь мчалась по прерии, сбросив в густую траву своего убитого хозяина, но индейцы все кружились около каравана, наскакивая на фургоны, и дрались с скваттерами в рукопашном бою.

Наибольшей опасности подвергались именно передовые фургоны, на которые почему-то было обращено особое внимание нападавших.

Тут главная роль в защите принадлежала Джону Мэксиму и его спутникам, около которых держался и лжегамбусино. Впрочем, он избегал показываться на виду и стрелял не целясь, в воздух.

Меткие выстрелы маленькой группы отгоняли индейцев, но лишь на мгновение. Отступив, индейцы опять бросались в атаку, обстреливая защитников каравана. И было чудом, что до сих пор никто из наших знакомцев не был ранен.

Иногда индейцы, прекратив стрельбу, осыпали защитников каравана своими метательными топориками, томагавками, которыми чейены владеют с удивительным искусством. Не раз топор, пущенный рукой какого-нибудь украшенного убором из развевающихся орлиных перьев воина, со свистом проносился мимо ушей то одного, то другого траппера, но им пока удавалось избегать опасности. Зато их выстрелы почти безошибочно достигали цели, поражая наиболее смелых чейенов.

Тем временем один из фургонов стал заметно отставать, его заволакивало дымом близкого пожара. Миг — и фигуры индейцев замелькали около отставшего экипажа. Выстрелы прекратились, сменившись отчаянными криками зовущих на помощь людей, потом победными воплями индейцев. Они уничтожили в мгновение ока пассажиров фургона и теперь с новой яростью наседали на других.

Джон Мэксим, скрежеща зубами, наблюдал эту ужасную картину: на его глазах скваттеры, защищавшие фургоны, были поголовно скальпированы. Женщины, находившиеся в фургоне, были вытащены индейцами оттуда, несмотря на отчаянное сопротивление, переброшены через седла лошадей и увезены куда-то в сторону. Ничто уже не могло спасти несчастных от ожидавшей их ужасной участи, от рабской жизни у индейцев.

В том же фургоне было несколько малюток. Индейцы не пощадили и их: выхватывая детей, они с диким злорадным хохотом ударяли их головами об окованные железом огромные колеса фургона и потом швыряли в сторону окровавленные трупы.

— Начало конца! — пробормотал Джон Мэксим, посылая пулю за пулей в ряды вновь наседавших на передовые фургоны чейенов.

Несколько минут спустя та же участь постигла второй задний фургон. Потом пришла очередь третьего… Бой близился к концу. Индейцы были хозяевами положения. Их боевой клич звучал, возвещая несомненную победу. Их фигуры мелькали здесь и там. А пожар уже докатился до остатков несчастного каравана. Густой дым застилал окрестности, затрудняя дыхание. Искры летели вихрем и, падая на полотняные крыши огромных фургонов, поджигали эти злополучные «корабли прерии», обращая их в пылающие костры.

Миг — и над погибавшим караваном пронесся зловещий крик:

— Все пропало! Спасайся кто может!

Джон Мэксим и его спутники отчаянным усилием проложили себе дорогу сквозь ряды индейцев и вынеслись на простор прерии, уходя из этого ада. А сзади еще трещали разрозненные выстрелы, еще неслись крики последних, без пощады избиваемых защитников каравана, вопли женщин и злорадный хохот торжествующих победу индейцев.

Джон Мэксим рассчитывал, что за ним последует немало еще уцелевших скваттеров. Но индейцы, ошеломленные на миг смелым натиском маленького отряда, моментально вновь сомкнули свои ряды и отрезали путь к отступлению оставшимся у фургонов, тщетно порывавшимся последовать примеру агента и трапперов и искать спасение в бегстве в прерию. Несколько минут спустя началась заключительная бойня. Караван из Кампы перестал существовать. Из тридцати скваттеров, их жен и детей уцелели всего лишь несколько женщин, увезенных индейцами в плен. Кости остальных долго белели потом в степи, обозначая место, где все обитатели Кампы нашли себе преждевременную могилу.

Но дорогой ценой досталась победа и чейенам: там, где погиб караван, легли десятки лучших воинов их племени. Особенно дорого продал свою жизнь старый сержант: плечом к плечу с несколькими скваттерами он сражался, словно безумный, не обращая внимания на многочисленные раны, и, когда его товарищи один за другим испустили дух под ударами копий и томагавков индейцев, старый солдат еще дрался как лев. Умирая, он собрал последние силы, ринулся на окружавших его индейцев и, с нечеловеческой силой схватив какого-то молодого воина, задушил его в своих объятиях…

• Предыдущая
• 31/78
• Следующая