Черный Корсар - Сальгари Эмилио - Страница 45

• Предыдущая
• 45/67
• Следующая

Флибустьеры и каталонец, изо всех сил превозмогавшие усталость, собрались было войти в лес, как вдруг африканец, шедший последним, увидел что-то красное на поверхности зеленоватого болотца, вклинившегося в саванну.

— Птица? — спросил Кармо.

— А мне сдается, испанский берет, — сказал каталонец. — Видите, на нем даже есть пучок черных перьев.

— Кому понадобилось закинуть его в болото? — изумился корсар.

— Боюсь, что дело не так просто, синьор, — промолвил каталонец. — Если я не ошибаюсь, под этой грязью скорее всего находится хозяин берета, нечаянно угодивший ногой в трясину.

— Пойдем посмотрим.

Отклонившись в сторону, флибустьеры направились к грязевому кратеру радиусом в триста — четыреста метров, казавшемуся продолжением высыхавшего болота, и увидели, что посреди действительно лежит один из тех пестрых беретов с пером, которые так любят носить испанцы.

Он находился в центре грязевой воронки, а рядом торчали пять небольших колышков, при виде которых все невольно вздрогнули.

— Да ведь это пальцы! — воскликнули разом Кармо и Ван Штиллер.

— Я же вам говорил, кабальеро, что хозяин берета, должно быть, недалеко, — сказал печально каталонец.

— Кто же этот несчастный?.. — спросил корсар.

— Один из спутников губернатора, — ответил каталонец. — Эту шапочку я видел на голове у Хуана Барреса.

— Значит, здесь проходил Ван Гульд?

— Печальный факт подтверждает это, синьор.

— Бедняга, наверное, оступился?

— Возможно, синьор.

— Какой ужасный конец!..

— Хуже не бывает. Провалиться живым в топкую вонючую грязь, должно быть, страшно жутко, синьор…

— Бог с ними, с мертвецами, подумаем лучше о живых, — сказал корсар, направляясь к лесу. — По крайней мере мы теперь знаем, что напали на след беглецов.

Он собирался было поторопить своих спутников, но его остановил необычный протяжный свист, донесшийся из чащи.

— Что бы это значило? — спросил он, оборачиваясь к каталонцу.

— Не знаю, — ответил тот, с беспокойством вглядываясь в заросли гигантских деревьев.

— Не птица ли это кричит?

— В жизни не слыхал ничего подобного, синьор.

— А ты, Моко? — спросил корсар, обращаясь к африканцу.

— И я в первый раз слышу, капитан.

— Может, это сигнал?

— Боюсь, что да, — ответил каталонец.

— Уж не всполошились ли наши знакомые?..

— Гм… — промолвил испанец, покачивая головой.

— Думаешь, что нет?

— Нет, синьор. Боюсь, не с индейцами$7

— С независимыми или союзниками испанцев? — спросил корсар, нахмурив брови.

— Скорей всего с теми, которых науськал на нас губернатор.

— Значит, он знает, что за ним идет погоня?

— Наверное, догадывается.

— Гм… Если это индейцы, то мы постараемся как-нибудь от них отделаться.

— В джунглях они опаснее белых, синьор. Избежать их засад не легко.

— Постараемся не попасть им в лапы. Зарядите аркебузы и держите их наготове. Губернатор, видимо, знает, что мы идем за ним по пятам, и поэтому неважно, услышит он выстрелы или нет.

— Итак, дамы и господа, познакомьтесь с индейцами здешних мест, — пошутил Кармо. — Вряд ли они хуже или лучше других.

— Будьте осторожней, кабальеро, — предупредил каталонец. — Индейцы Венесуэлы — храбрые воины.

С тысячью предосторожностей путники углубились в лес. Вокруг высились самые разнообразные пальмы: винная пальма, дерево-канделябр, называемое так из-за причудливо расположенных листьев, кари, или колючая пальма, сквозь заросли которой почти невозможно пробраться, гигантские мирйты с веерообразными листьями, идущими на строительство индейских хижин.

Опасаясь засады, флибустьеры шли очень медленно, напрягая слух и вглядываясь в любой куст, за которым могли прятаться индейцы.

Таинственный сигнал больше не повторялся, однако все говорило о том, что здесь недавно побывали люди. Исчезли птицы, а вместе с ними обезьяны, несомненно испуганные нашествием извечных врагов, устраивающих на них грозные облавы, чтобы полакомиться обезьяньим и птичьим мясом.

Повсюду к тому же попадались сломанные ветви, оборванные листья, свежесрубленные лианы, из которых сочились еще капли сока.

Свыше двух часов путники двигались на юг, соблюдая необходимые предосторожности, как вдруг неподалеку от них раздались странные звуки, словно извлекаемые из бамбуковой дудки.

Корсар знаком остановил своих спутников.

— Сигнал?.. — спросил он каталонца.

— Да, синьор, — ответил тот. — Несомненно.

— Индейцы близко?

— Пожалуй, ближе, чем вы думаете. В здешних зарослях легко устроить засаду.

— Что нам делать?.. Ждать нападения или идти дальше?

— Если мы остановимся, они решат, что мы боимся. Пойдемте, синьор, а в случае нападения отбивайтесь изо всех сил.

Звуки дудки раздавались все громче. Казалось, они доносились из колючих зарослей кари, представляющих неодолимое препятствие для путников.

— Ван Штиллер, — приказал корсар, — заставь-ка замолчать этого игруна.

Моряк, немало лет проведший среди буканиров, славился своей меткой стрельбой. Он вскинул аркебузу и стал высматривать игравшего на дуде индейца, надеясь, что того выдаст неосторожное движение. Так и не заметив ничего подозрительного, он выстрелил.

В чаще кто-то вскрикнул, но тут же громко расхохотался.

— Черт побери!.. — воскликнул Кармо. — Какая неудача!

— Гром и молния!.. — сердито закричал Ван Штиллер. — Попадись он на мушку, вряд ли ему пришлось бы смеяться.

— Неважно, — заметил корсар, — теперь они знают, что у нас есть оружие, и будут осторожнее. Вперед, морские волки!..

Заросли становились все темнее и гуще. Перед глазами флибустьеров предстал лес в своем первозданном виде: деревья, гигантские листья, лианы, чудовищные корни — все сплелось в единый хаос, в котором трудно было разобраться без света солнца, едва проникавшего в чащу сквозь своды, образуемые густыми ветвями деревьев.

Под сенью лесных великанов было так жарко и душно, как бывает не во всякой теплице. Пот катил градом с отважных путешественников, решившихся пробиться через бескрайние джунгли.

Не спуская пальцев с курков, напрягая слух и зрение, каталонец, моряки, корсар и африканец осторожно двигались вперед, следуя друг за другом.

Таинственные заросли деревьев и кустарников, огромные листья, переплетенные корни и вьющиеся лианы казались им настолько подозрительными, что они готовы были стрелять на каждом шагу.

Однако назойливые звуки дудки больше не повторялись, и в девственном лесу воцарилась глубокая и жуткая тишина. Ни корсар, ни его спутники, однако, не сомневались, что опасность внезапного нападения по-прежнему велика. Все инстинктивно чувствовали, что враги, тщательно скрывавшие свое присутствие, должны быть где-то недалеко.

Едва флибустьеры вошли в один из самых темных закоулков зеленого лабиринта, как каталонец быстро пригнулся и мгновенно отскочил за дерево.

Пущенная кем-то стрела с легким свистом рассекла листву и вонзилась в сук на высоте человеческого роста.

— Стрела!.. — крикнул каталонец. — Будьте осторожны!

Кармо, шедший за ним следом, разрядил свой мушкет.

Не успел стихнуть выстрел, как из густых зарослей донесся чей-то истошный, мучительный крик.

— Тысяча акул! — воскликнул Кармо. — Кажется, попал!

— Осторожно! — завопил в этот миг каталонец. Четыре или пять метровых стрел со свистом пронеслись над флибустьерами, успевшими вовремя пригнуться.

— Смотрите, они в зарослях! — крикнул Кармо.

Ван Штиллер, африканец и каталонец одновременно выстрелили, однако за этим залпом не последовало ни звука. До путников донесся треск ломаемых веток и шорох сухих листьев; затем всякий шум прекратился.

— Надеюсь, они сыты по горло, — сказал Ван Штиллер.

— Тихо, прячьтесь за дерево, — посоветовал ему каталонец.

• Предыдущая
• 45/67
• Следующая