Черный Корсар - Сальгари Эмилио - Страница 29

• Предыдущая
• 29/67
• Следующая

Поняв, что уговоры бесполезны, а может быть, втайне радуясь, что бесстрашная девушка, невзирая на опасность, осталась с ним рядом, чтобы полюбоваться его отвагой, капитан не стал настаивать больше, чтобы она покинула палубу.

Как только ураган стихал хотя бы на одну минуту, он обращал свой взор к девушке и невольно ей улыбался.

Всякий раз он встречался с ее глазами, неподвижно глядевшими на него, как и в то утро, когда она стояла на носу испанской шхуны.

Ее глаза, излучавшие таинственное очарование, приводили, однако, бесстрашного корсара в необъяснимое смятение. Даже не глядя на нее, он чувствовал, что она ни на минуту не спускает с него взора, и ему страстно хотелось посмотреть туда, где она находилась.

«Молниеносный» в это время шел вдоль берегов Гаити.

При свете молний можно было различить высокий берег, усеянный отвесными скалами, о которые легко мог разбиться корабль.

Сквозь шум волн и завывания ветра прорезался голос корсара:

— Запасной парус на фок-мачту!.. На ветер кливера!.. К повороту готовсь!..

Хотя ветер гнал волны к южным берегам Кубы, море у берегов Гаити было не менее бурным. Огромные валы, высотой в пятнадцать-шестнадцать метров, налетев на утесы, с грохотом откатывались обратно.

Однако «Молниеносный» не сдавался. Запасной парус был натянут на фок-мачте, кливера развернуты на бушприте, и корабль стремительно несся вдоль берега.

Время от времени волны круто кренили его, но корсар грудью налегал на штурвал и выпрямлял корабль, направляя его в нужную сторону.

К счастью, ураган, достигнув наибольшей силы, стал понемногу стихать — ведь такие бури длятся недолго.

Тучи стали рассеиваться, выглянули первые звезды, ветер умерил свою ярость. Тем не менее море оставалось все еще бурным, и прошло немало часов, прежде чем улеглись огромные валы, пригнанные из Атлантики в Великий залив.

Всю ночь пиратский корабль отчаянно боролся с наседавшими на него валами. Успешно преодолев Наветренный пролив, он вышел наконец в ту часть моря, которая заключена между Большими Антилами и Багамскими островами.

На рассвете, когда восточный ветер сменился северным, «Молниеносный» очутился вблизи мыса Гаити.

Промокший до нитки, Черный корсар едва стоял на ногах от усталости. Завидев маленький маяк на мысу, он тотчас же передал Моргану штурвал и направился к вельботу, у которого укрылась молодая фламандка.

— Пойдемте, синьорина, — сказал он ей. — Я восхищен вашей смелостью и думаю, что ни одна женщина на свете не стала бы рисковать своей жизнью, как это сделали вы, только для того, чтобы полюбоваться, как мой «Молниеносный» борется с ураганом.

Девушка выпрямилась, стряхнув с себя воду, залившую ее одежду и волосы. С улыбкой взглянув в глаза корсару, она сказала:

. — Зато я могу теперь сказать, что лишь я одна видела поединок Черного корсара с самым ужасным ураганом в мире. Я восхищена, капитан, вашей смелостью и отвагой.

— Вы отчаянная девушка, — пробормотал он, но так тихо, что его услыхала только фламандка. Потом со вздохом добавил: — Жаль, что меня не покидает воспоминание о предсказании цыганки.

— О каком предсказании? — в изумлении спросила девушка.

Вместо ответа корсар печально покачал головой.

— Это безумие!.. — прошептал он.

— Вы суеверны, кабальеро?

— Пожалуй, да.

— Это вы, такой бесстрашный!

— Но что же делать? Предсказания порой сбываются, синьорина. — Указав на волны, угрюмо бившиеся о борт корабля, он печально добавил: — Спросите у них, если можете, синьорина. Оба моих брата были прекрасными юношами, сильными и отважными, и вот теперь они покоятся на дне моря. Предсказанное им сбылось, как, возможно, сбудется и то, что было предсказано мне, ибо я чувствую, что в груди моей разгорается жаркое пламя и я не в силах с ним совладать. Будь что будет!.. Что на роду написано, того не миновать. Море меня не страшит, и я со спокойной душой найду свое место рядом с братьями, после того как отправлю на тот свет предателя…

Он сделал угрожающий жест, затем сошел с палубы вниз, оставив молодую фламандку в полном недоумении, ибо она не могла еще понять значения этих слов.

Три дня спустя, когда море наконец успокоилось, «Молниеносный», подгоняемый благоприятным ветром, оказался вблизи от Тортуги — опорного пункта флибустьеров Великого залива.

В 1625 году, пока Франция и Англия пытались обуздать непомерную мощь Испании,[8] две шхуны — одна французская, другая английская — с бесстрашными корсарами на борту отправились в моря, окружавшие Антильские острова, чтоб подорвать цветущую торговлю испанских колоний. Вскоре они почти одновременно бросили якорь у острова Святого Христофора, на котором жили отдельные племена карибов.

Французов возглавлял нормандский дворянин по имени Энанбус, англичан: — сэр Томас Варнер.

Убедившись в миролюбии обитателей острова и найдя его земли плодородными, корсары основали на нем свои мирные поселения… Они разделили пустующие земли и заложили две небольшие фактории. Пять лет эти люди провели в полном спокойствии. Они возделывали землю и совсем было перестали бороздить моря, как вдруг возле острова появилась испанская эскадра. Считая все острова Мексиканского залива своей собственностью, испанцы перебили большую часть поселенцев и сожгли их жилища на острове.

Некоторым из колонистов, спасшимся от преследований испанцев, удалось укрыться на острове, носившем название «Тортуга» — «Черепаха», названном так за отдаленное сходство с этим пресмыкающимся. Остров был расположен к северу от Гаити, почти напротив полуострова Саман, и имел удобную бухту, которую было нетрудно защитить.

Немногие оставшиеся в живых переселенцы стали основателями воинственного племени флибустьеров, которые вскоре должны были изумить весь мир своими необычайными подвигами.

Пока одни занимались выращиванием табака, отлично прижившегося на непаханой земле, другие, горя желанием отомстить за гибель родных селений, принялись, плавая на простых шлюпках, грабить испанские суда, причиняя им немалый урон.

Тортуга стала вскоре важным центром, поскольку туда перебрались многие французские и английские авантюристы с соседнего Гаити и из Европы, направленные туда нормандскими судовладельцами.

Эти люди — главным образом бродяги, солдаты и моряки — стремились сюда в поисках лучшей доли и в надежде поживиться огромными богатствами, вывозимыми Испанией из своих колоний, где находились богатейшие залежи золота. Не найдя на острове того, к чему стремились, флибустьеры безбоязненно рыскали по всему заливу, тем более что их страны вели постоянные войны с иберийским колоссом.

Видя, что торговля приходит в упадок, испанские колонисты с Гаити постарались побыстрей избавиться от этих разбойников и, выбрав момент, когда на Тортуге почти не осталось гарнизона, направили туда большие силы. Остров был захвачен легко, и все, кто попал испанцам в руки, были замучены или повешены.

Узнав об этой расправе, флибустьеры поклялись отомстить и отвоевали свой остров, перебив оставленных на нем испанских солдат. Но возникли раздоры между французами и англичанами. Этим воспользовались испанцы, чтобы снова напасть на Тортугу и изгнать с нее поселенцев, вынужденных после этого скрываться в лесах на Гаити.

Подобно тому как первые поселенцы острова Святого Христофора стали основателями пиратского промысла, так и беглецы с Тортуги положили начало буканирскому.

Сушение и дубление шкур убитых животных обозначалось на языке карибов словом «букан». Отсюда и ведет свое происхождение прозвище буканиров.

Эти люди, позднее ставшие неустрашимыми союзниками флибустьеров, жили вначале наравне с местными жителями в жалких лачугах, наспех сплетенных из ветвей.

Они носили лишь груботканые рубахи, постоянно выпачканные кровью, да кое-как скроенные брюки. На широком кушаке у них обычно болталась короткая сабля и пара кинжалов. Их «туалет» довершали башмаки из свиной кожи и широкая шляпа.

• Предыдущая
• 29/67
• Следующая