Авторитет Писания и власть Бога - Райт Том - Страница 8

Библия — это не просто откровение и не просто вспомогательное средство для молитвы, даже если при этом ей отводится главенствующая роль. Конечно, многие церкви, в том числе и моя собственная, используют Библию в этом качестве. Я сам не могу представить себе общение с Богом, которое не основывалось бы на Писании. Традиционно оно являлось своеобразным исходным материалом и источником вдохновения для молитвы, поклонения, размышления ит. д. Примером тому могут служить: монашеская методика lectio divina, протестантское «время уединения с Богом», а также получающие все большее распространение созерцательные размышления в подражание Св. Игнатию. В тех церквях, где проходят ежедневные богослужения, сразу за чтением некоторых отрывков Писания следует тишина. Это время предназначено для молитвенных раздумий. Я глубоко убежден, что использование Писания в таких целях воплощает в себе нечто жизненно необходимое для духовного здоровья каждого христианина.

Однако не это в первую очередь входит в понятие «авторитета Писания». Здесь легко может возникнуть недопонимание, особенно в свете настоятельных утверждений протестантов о том, что «Бог говорит с нами исключительно через Писание». В некоторых кругах эти заявления находят сегодня новое выражение. Недопонимание возникает, на мой взгляд, особенно в связи с вопросом индивидуального водительства, поскольку нас предостерегают от того, чтобы идти на поводу идей и желаний, которые не имеют под собой библейской основы или, по крайней мере, не находят подтверждения в Писании.

Однако нельзя путать молитвенное поклонение с авторитетом. В ходе молитвы могут происходить разные вещи, особенно когда она опирается на Библию. На нас нисходит озарение, и мы внезапно обнаруживаем связь между прочитанным отрывком и нашими собственными жизненными обстоятельствами. Порой такие озарения воздействуют на нас с непреодолимой силой. Однако сам по себе этот процесс нельзя считать достаточной или даже необходимой составляющей проявления авторитета Писания в церкви. Яркие искры молитвенного откровения увы зачастую вводят нас в заблуждение. Самообман по–прежнему представляет собой серьезную опасность (как сказал Виттгенштейн: «Труднее всего избежать самообмана»). Церкви и люди, которые в каком–то отрывке Писания «слышали глас Божий» и согласно ему поступали чаще всего становились инициаторами расколов. Кроме того, Писание, наряду с личным опытом христиан (и не только их), убедительно свидетельствует: Бог находит множество разнообразных способов общения с людьми, используя для этого, в том числе, и само творение (Пс. 18; Рим. 1,20; 10,18). Но прежде всего он обращается к нам через свое Живое Слово, ставшее плотью (Ин. 1,14; Евр. 1,1–2).

Бог действительно говорит через Писание. Но мы не вправе ограничивать возможности его общения с нами рамками Писания или не принимать во внимание тот факт, что речь как таковая состоит из «речевых актов» — действий, совершаемых в процессе говорения, в частности определенного рода заявления («Обещаю», «Признаю обвиняемого невиновным»). Не следует также путать тот или иной способ обращения Бога к людям с понятием авторитета. Авторитет представляет собой нечто гораздо большее, особенно в контексте Божьего царства — Божье владычество, несущее суд и исцеление всему творению; всепобеждающая Божья любовь, воплощенная в Иисусе Христе, убивающая грех и дающая жизнь новому творению; свежий ветер Духа, зовущий вперед и вселяющий надежду.

Говоря о роли Библии в жизни церкви и отдельных христиан, важно помнить о нескольких моментах и прежде всего о том, что Бога которому поклоняются христиане, отличает желание говорить с сотворенными им людьми, обращаясь к ним при помощи слов. Это делает Бога Ветхого и Нового Заветов непохожим на других богов, известных как в древности , так ив наши дни. Значит идея чтения книги с целью услышать и познать Бога не должна казаться странной , поскольку близка характеру самого Бога.

Кроме того, с самых ранних дней христиан призывают «преобразовываться обновлением ума» (Рим. 12, 1–2). Иными словами, важно, чтобы преображение благодатью было даровано нам в значительной степени и через новое мышление. И вновь можно сказать, что стремление наполнить свою жизнь Божьей мудростью через чтение книги не противоречит здравому смыслу, поскольку близко природе христианской святости.

Наконец, мы должны помнить о том, что наш Бог победил мир, явив свое могущество в воскресении Иисуса. И теперь это могущество доступно всякому, кто просит о нем, чтобы с его помощью трудиться на ниве благовестил (Еф. 1,15–23). Идея чтения с целью обрести силы для миссионерского служения миру — не заблуждение. Она вытекает непосредственно из того факта, что мы созданы по образу Божьему. Слушая его слово и повинуясь его призыву, мы получаем возможность исполнить свое призвание — всей жизнью отражать образ Создателя в сотворенном им мире.

Чтобы рассмотреть все это в надлежащем контексте, нам необходимо отвлечься и попытаться осмыслить свое понимание Божьего царства, а затем — роль Писания в рамках этого понимания.

В Ветхом Завете и в более поздних иудейских писаниях вопрос о царстве, или царствовании Бога возникает в связи с проникновением зла в дотоле неоскверненное грехом творение и среду народа завета. Если все обстоит именно так, можно ли называть Бога Царем? Поэтому провозглашение настоящего и грядущего Божьего царства предполагает, что Бог примет необходимые меры для решения проблемы спасения своего народа и окончательного осуществления своих замыслов для всего творения. Но между спасением Божьего народа и завершением творения существует тесная связь, о чем свидетельствуют многочисленные отрывки от Бытия до Откровения. Призвание Израиля стать Божьим народом, живущим под его властью, было первым шагом на пути изменения положения в мире к лучшему. Однако как общество грешных людей, Израиль сам стал частью проблемы. Поэтому периодически возникавшие в ходе его истории вторичные проблемы отражали первоначальную, доказательством чему служит аналогия между вавилонским пленением и изгнанием из Эдема. В обоих случаях (касалось ли это человечества в целом или Израиля в частности) главным алом считалось идолопоклонство, поклонение кому–то или чему–то, кроме Бога–Создателя. Именно оно является источником всего, что недостойно настоящего человека как в Израиле, так и за его пределами. Вследствие этого встала двоякая задача, во многом оказавшая определяющее влияние на Ветхий Завет, а также на мышление, молитвенную жизнь и писания иудеев: откуда придет спасение Израиля, и как исправить ситуацию во всем мире?

В отсутствие зла отпала бы всякая необходимость рассуждать о Божьем царстве и молиться о его приближении. Оно было бы очевидно для нас как часть объективной реальности. Говорить о Божьем царстве — значит взывать к всемогущему Богу, который обладает правом и властью покончить со злом в мире, в Израиле и в самих людях, и который считает своим долгом преображение всего мира, Израиля и каждого отдельного человека. Этот благодатный и всепрощающий замысел обновления Божьего творения должен осуществиться через заключение нового завета. В таком случае наш вопрос звучит еще более определенно. Какой была и остается роль Писания в свете этого божественного замысла? Если в этом нашел свое воплощение авторитет Бога, какое место отводится Писанию, также наделенному властью?

Принимая в расчет очевидные различия в жанре и тематике библейских книг, можно предположить, что для Израиля священные писания были источником и средством познания истинного Бога, уже приступившего к осуществлению своих царственных замыслов. Одним из главных элементов поклонения была декламация Писания, в частности перечисление Божьих деяний, приближающих наступление царства. Она пробуждала в людях надежду и желание славить Бога. Писание не было простым отражением переживаний и религиозного самосознания Божьего народа, а также происходивших в его среде общественных и культурных событий, хотя, разумеется, оно включало в себя и такие сведения. В соответствии со своим главным предназначением Писание вновь и вновь обращалось к Израилю с чистым пророческим словом, которое звучало порой в самые непростые моменты его истории, проходя сквозь царившие в мире беспорядок и заблуждения. Оно было словесным воплощением деяний, которые совершал в тот момент сам Бог, проникая в мир и в жизнь Израиля своим судом и милостью. Хотя наиболее ясно это следует из пророческих книг (особенно из автобиографичных отрывков, описывающих призвание пророка или его споры с Богом), подробное изображение роли Писания в жизни Израиля становится одной из функций избрания Богом этого народа для спасения мира. Посредством Писания Бог вооружал свой народ для осуществления своих замыслов.