Белое золото, черная смерть - Хаймз Честер - Страница 35

Сыщики заняли столик в задней части зала, напротив двух работяг. Пятнистый принес им рис, фасоль, ветчину, нарезанный стопкой хлеб. Выбирать здесь не полагалось.

Гробовщик отправил в рот полную ложку и задохнулся.

— От такой еды зубы загорятся, — сказал он.

— А ты полей горячим соусом, и будет не так жарко, — посоветовал один из работяг совершенно серьезным тоном.

— Когда на дворе такая жарища, от этой еды делается прохладнее, — сказал второй. — Весь жар уходит в желудок, а все остальное охлаждается.

— А что делать с желудком? — спросил Могильщик.

— Господи, да что у тебя за жена! — удивился работяга.

Могильщик крикнул, чтобы им принесли пива. Гробовщик вынул газету и разделил ее на две части. Через черные очки он не видел ничего, кроме заголовков.

— Что хочешь? Серединку или конец-начало?

— Ты собираешься читать в потемках? — спросил Могильщик.

— Попроси у Пятнистого свечку, — сказал работяга с непроницаемым лицом.

— Обойдемся, — сказал Могильщик. — Я одно слово читаю, а два угадываю.

Он взял середину газеты, разложил ее на столе. Сверху оказалась страница с объявлениями. Его внимание привлекло объявление в рамке: «Срочно требуется кипа хлопка. Телефон Томкинс… звонить до 19.00». Он передал газету Гробовщику. Никто не проронил ни слова. Работяги заинтересовались, но Могильщик перевернул страницу, прежде чем те успели что-либо на ней углядеть.

— Ищете работу? — осведомился самый разговорчивый из двоих.

— Угу! — сказал Могильщик.

— В этой газете ничего не найдешь, — отозвался тот.

Сыщики промолчали. Потеряв надежду удовлетворить свое любопытство, работяги поднялись и ушли. Гробовщик и Могильщик молча очистили свои тарелки.

— Десерт подать? — спросил Пятнистый, подойдя к столику.

— А что у тебя?

— Пирог с черной смородиной.

— Нет, здесь слишком темно для черной смородины, — сказал Могильщик. Детективы расплатились и ушли.

С улицы Гробовщик позвонил домой, но от Абигайль по-прежнему не было никаких известий. Затем он позвонил по телефону из объявления. Голос с южным акцентом сказал:

— Бюро организации «Назад на Юг». Говорит полковник Калхун.

Гробовщик повесил трубку.

— Полковник, — обронил он Могильщику, когда они снова сели в грузовик.

— Лучше помолчать и размышлять про себя, — отозвался Могильщик. — Они могут прослушивать наши разговоры.

Проехав станцию метро на 125-й улице, они увидели двухцветный «шевроле» Фишера у кафетерия. Эрни подал сигнал, что Айрис все еще там. Они поехали дальше и увидели, что по улице с палочкой бредет «слепой». Завернув за угол, они остановились на Мэдисон-авеню.

Вскоре с ними поравнялся «слепой». Он продавал церковные календари. Гробовщик высунулся из кабины и окликнул его:

— Эй! Покажи-ка мне календарик!

«Слепой», осторожно ощупывая дорогу палочкой, подошел к краю тротуара. Вытащив из сумки календарь, он сообщил:

— Там есть все святые, и праздники, и числа из Апокалипсиса и еще в какие дни надо рождаться и помирать. — Понизив голос, он добавил: — Там фотография, о которой я вам раньше говорил.

— Как ты нас вычислил? — прошептал Гробовщик.

— Элони показал.

Удовлетворенный, Гробовщик громко осведомился:

— А сны тут не объясняются?

Прохожий услышал вопрос и остановился узнать ответ.

— Тут есть целый раздел о снах, — сказал «слепой».

— Я возьму один календарь, — сказал Гробовщик.

— И я тоже, — сказал прохожий. — А то мне вчера приснилось, что я белый.

Они отъехали, свернули на 127-ю, проехали на восток и остановились. Гробовщик дал Могильщику снимок. Там был отчетливо виден черный лимузин, за рулем блондин, рядом полковник Калхун, сзади вырисовывались три белых силуэта. К машине подходил ныне покойный Джош. Он весело улыбался.

— Теперь он у нас на сковородке, — сказал Могильщик.

— Эта картинка, может, его и не поджарит, но попугает здорово.

— Так или иначе, хлопок ему не достался.

— Ну и что? Он вполне мог успеть забрать деньги, а кипа хлопка — просто лишняя улика, не больше. Он мог убить парня, только чтобы не платить ему, — возразил Могильщик.

— А сегодня дать объявление о хлопке? Давай-ка все же потрясем его, а хлопок отыщем позже.

— Сначала надо взять Дика, — сказал Гробовщик. — Полковник не убежит. За его спиной не какие-то жалкие восемьдесят семь тысяч, а весь этот сволочной белый Юг. Он играет по крупной — что там ему один налет.

— «Слепой» сказал — посмотрим, — отозвался Гробовщик, и они вернулись к «Белой розе».

Пол ждал их у стойки, попивая кока-колу. Они протиснулись к нему. Он говорил тихо, но не скрываясь:

— Нас перевели на другое дело. Капитан Брайс не знает, что мы работаем на вас, и мы не скажем, но теперь нам велено вернуться в участок. Эрни ждет, чтобы вы его сменили. Она там затаилась, но это не значит, что она никому не звонила.

— Понял, — сказал Могильщик. — Живи дальше.

— Слушаюсь, — сказал Пол.

К ним подошел бармен с понимающим выражением лица. «Опять эти психи», — думал он. Но они ушли, ничего не сказав. Он понимающе покивал головой, словно с самого начала этого и ожидал. Сыщики отправились на 115-ю улицу, где Эрни сидел в машине и, делая вид, что читает газету, наблюдал в зеркальце за входом в дом Билли. Гробовщик просигналил ему, и тот уехал.

На углу Леннокс-авеню был бар с телефоном. Они поставили машину так, чтобы оказаться позади Айрис, если та выйдет и станет звонить. Могильщик вылез из машины и стал работать домкратом у правого заднего колеса, время от времени оглядываясь на подъезд. Гробовщик, ссутулившись и натянув на самый нос свою красную кепку с длинным козырьком, побрел к бару. Вид у него был что надо. По их расчетам, Айрис скоро должна была начать действовать.

Но она вышла, уже когда стало темнеть. К этому времени люди стали покидать свои квартиры, где спасались от дневной жары, и тротуары были полны прохожих. Айрис быстро зашагала сквозь толпу так, словно эти люди и вовсе не существовали.

Теперь ее руки и лицо были гладкие, темно-коричневые, бархатистые, словно кожа дорогой сумочки. На ней были шелковые розовые брюки и шелковая голубая блузка Билли. На голове был рыжий парик, который Билли надевала во время своих некоторых номеров. Ее бедра покачивались, как шлюпка в штормящем море, но холодное, надменное лицо не советовало лелеять напрасных надежд.

Это весьма удивило Могильщика, когда он завел свой грузовик и двинулся вдогонку. Айрис явно хотела, чтобы ее видели! Она и не взглянула на телефон-автомат, возле которого крутился Гробовщик, а взяла курс на север. Она шагала по Леннокс-авеню быстро, не оглядываясь. Гробовщик вернулся в грузовичок, и они двинулись за Айрис, отставая от нее на квартал.

Затем Айрис свернула на восток, дошла до церкви О'Мэлли. Дверь была заперта, но у нее имелся ключ.

Могильщик остановил грузовик за углом, на Леннокс-авеню, они выскочили, но Айрис как сквозь землю провалилась.

— Проверь черный ход, — бросил Могильщик и поднялся по ступенькам к главному входу в церковь. Заперто. Могильщик обвел взглядом окна. Гробовщик потолкался у задней двери. Она тоже была заперта. Тогда он занял наблюдательный пункт на кирпичном заборе, отделявшем двор церкви от двора соседнего жилого дома.

Из укрытия под кафедрой все трое слышали, как в замке повернулся ключ, как хлопнула дверь, снова ключ повернулся в замке и по деревянному полу зацокали ее каблучки.

— Это она! — с облегчением выдохнул Дик.

— Тебе сильно повезло, — сказал человек с маслянистыми волосами. В руке у него был «кольт» 45-го калибра. Глядя на Дика, он похлопывал стволом «кольта» по левой ладони.

Дик был привязан к спинке одного из круглых стульев. По его лицу катился пот, казалось, Дик плачет. С тех пор как семь часов назад ему позвонила Айрис, он находился в этом положении. Его руки были закинуты за спинку стула.