Город голодных теней (СИ) - "Джиллиан" - Страница 7

Влад молча открыл высокую дверь, и они вошли. Здесь оказалось ещё страшней. Мало того что пустынно, так ещё и пол, стены, лестницы везде были будто припорошены серой же пылью. И здешним теням, которые метались по всем углам, льнули под ноги, удирали с их пути, объяснение было трудно найти. Всё время казалось, что вот-вот кто-нибудь всё-таки появится живой — и страшный. Но Тася попробовала себе объяснить происхождение беглых теней — и снова более-менее успокоилась: крыша вокзала прозрачная — стекло между перекрытиями вогнутыми треугольниками вделано здесь и там. Значит, тени — от тех же самых бегучих туч… Если бы ещё найти объяснение существованию самого вокзала, который Тасе казался… живым.

Звук их шагов рассыпался мелким шорохом по всем коридорам, которых раньше в здании привычного вокзала Тася не помнила, а здесь их было-о… И звуки не только рассыпались — эхо возвращало их усиленным шелестящим звуком, который продирал по позвоночнику и предупреждал, казалось, об опасности. Словно где-то кто-то безумный сыпал крупу, отмечая дорогу и боясь затеряться в бесконечных коридорах. Иногда звуки эти возвращались злорадным смешком, иногда — шипением, словно за каждым углом коридора притаилась злобная змеища… И шипела она, пусть и тихо, но иногда так внезапно, что Тася вздрагивала, а раз даже неожиданно для себя шарахнулась к Владу. Он положил руку ей на плечо, и она снова успокоилась.

Но внутреннее помещение закончилось — и в нормальном городе сейчас бы появился перрон. А они снова вышли на те же лестницы. Тася удивлённо посмотрела на Влада. Тот, реагировавший на каждое её движение спрашивающим взглядом, на этот раз быстро приложил к губам палец. Она кивнула. Они снова начали неспешный спуск. На этот раз Тася шагала уверенней, хотя было мгновение, когда она чуть не полетела со ступени, которая резко пропала. Тася просто вцепилась и второй рукой во Влада и перешагнула не существующую для глаз ступень. Влад не удивился. Ни её неожиданной хватке, ни тому, что она переступила. Оглянувшись, Тася увидела ступеньку, пропавшую было из-под ног, на месте.

Последняя лестница пройдена.

Влад усмехнулся.

— Ни визга, ни воплей. Кажется, мне пока с тобой везёт.

Она осмотрелась. Та же площадь, на которой в нормальном городе стоят такси. Только сейчас опустелая, как та, что они оставили за спинами на той стороне вокзала.

— Почему ты сразу не сказал, чего здесь можно ожидать?

— А поверила бы?

Она скептически хмыкнула, несмотря на быстро продравшую её дрожь. Он прав. Ни за что не поверила бы.

Не отпуская её руки, Влад тоже огляделся.

— Так. Коротко. Когда я впервые занялся поиском пропавших, меня привело сюда. Не спрашивай — что или кто привело. По большей части, в работе экстрасенса-искателя действует интуиция. Поэтому так выразился — в среднем роде. Я назвал этот город зеркальным двойником, потому что за вокзалом начинается наш же город. Вот только без нормальных людей. Сначала на эту сторону от вокзала меня не пускали. Долго искал, как пройти. Потом сообразил: нельзя слишком пристально смотреть на тени. Они останавливают. Начинают окружать и не дают найти выход.

— А как ты понимаешь, что это именно та сторона, которая нужна? — почти прошептала Тася. — Они же одинаковы.

— Не совсем. Пока говорить не буду — этого не объяснишь, но после нескольких переходов сама начнёшь отличать, где какая сторона. Интуитивно.

— Здесь мы и будем искать пропавших?

— Да.

— А как они сюда попадают?

— Хороший вопрос. Иногда мне кажется, что их сюда приводят тени.

— И с чего начнём?

Влад вынул из верхнего кармана своей куртки две фотографии, присмотрелся к каждой, одну протянул Тасе.

— Посмотри. Которая притянет твой взгляд?

Тася с интересом взяла фотографии, вгляделась. На одной — старуха, лицо чуть не прямоугольное, с кожей, заметно обвисшей от старости на нижней челюсти. Глаза маленькие, крупный нос, брови давно потеряли форму, волосы так гладко зачёсаны назад, что с первого взгляда кажется, что старуха лысая. На второй — подросток. Длинное лицо, задранный кверху небольшой нос, смешливые глаза, смеющийся рот, длинные светлые патлы. Пацан совсем. Тася хотела попробовать угадать, сколько ему лет, но первое фото не отпускало: старая женщина словно завораживала — даже с плохого портрета. И Тася снова вгляделась в недовольные маленькие глаза.

— Если снимок притягивает, значит, тот человек ближе к нам? — спросила она.

— Нет. Чаще этот человек ещё жив.

— А почему они сюда уходят? — после паузы спросила Тася, снова поспешно хватаясь за фотографию подростка. Не может быть, чтобы он умер! Слишком живой на снимке! Слишком счастлив, чтобы умереть!

— Они не уходят. Их тени уводят.

— Зачем?!

— Не знаю. Есть личное предположение… — Влад, видимо, заколебался, говорить ли. — Ну… Тени хотят оживить свой город. Только на свой лад.

— На какой? — Тася уже начала сердиться, вытаскивая информацию в час по чайной ложке, хотя хотелось немедленно всё узнать о зеркальном двойнике. Знаешь — легче.

— Тася, это только мои предположения. Больше того, что сказал, мне сказать нечего. Потому что… — Он снова споткнулся и некоторое время молчал. А потом решился. — Я сам не понимаю, что происходит. И озвучивать гипотезы — только пугать тебя. Поверь: лучше заниматься определённым делом, которым заниматься разрешают, чем предполагать то, что получается из видимого…

«Глупости какие! — рассердилась Тася. — Мог бы и сказать. Как будто что-то может больше испугать — после того, как вообще всё это увидела!» Но промолчала. Может, и сама сообразит, хоть и не разбирается во всех этих экстрасенсориках.

Влад забрал у неё фотографию подростка, чуть не порвав её, — Тася не хотела отдавать, уже суеверно думая: отдаст, паренька и в самом деле не найдут. Даже промелькнуло безжалостное: старуха пожила — а парнишка только начинает жизненный путь. Но снова посмотрела в глаза женщины на снимке… Влад сказал — ему платят за поиски. Значит, и эта старая женщина кому-то нужна. И даже необходима… И опять промелькнуло: не оттого ли чувствовала себя супергероиней рыжеволосая Инесса, что хотела спасти всех?

— И что дальше? — спросила она, сердитая на себя из-за странных, не свойственных ей мыслей.

— Взгляни ей в глаза, — предложил Влад, насторожённо оглядываясь.

Тася хотела было сказать, что она уже смотрела в глаза старухи, но подчинилась: чем быстрей сделают дело, тем быстрей уйдут отсюда, где ей активно не нравится находиться. И она посмотрела на снимок — со вздохом, мысленно спрашивая: «И куда же ты ушла, бабуля?» Внезапно она вздрогнула: Влад, стоящий чуть позади, плотно прижал ладонь между её лопатками. Движение получилось странным: то ли он погладил её по спине, то ли подтолкнул. Но пару шагов от его нажима Тася всё-таки сделала, снова мельком бросив взгляд на фотографию. Нерешительно постояла, прислушиваясь к себе. Почему-то заинтересовал переулок, через дорогу от вокзальной площади сворачивающий за первый же дом-высотку. Подойдя к обочине, Тася машинально оглянулась, а потом с досадой на себя: знаешь ведь, что здесь никого! — только шагнула на дорогу, как слева (ей причудилось) что-то чёрное взлетело над дорогой.

В какие-то беглые и ужасающе ударившие по сердцу секунды она вдруг начала посторонне размышлять, точней — задалась глупым вопросом: почему она так легко согласилась на предложение Влада сегодня же пойти куда-то, ни о чём не спрашивая, ничего не зная?! И сама же ответила быстро и легко: ей казалось, он приведёт её на какую-нибудь улицу, где покажет, как это делают экстрасенсы — ищут пропавших! И она пойдёт, пойдёт и будет ходить по улицам…

Тася шарахнулась назад и чуть не ударилось обо что-то…

— Тихо-тихо… — повелительно сказал сверху, прямо над ухом, низкий голос. — Это всего лишь мусорный мешок! Не бойся!

А когда Тася, услышав знакомое обыденное слово, сосредоточилась на том чёрном, что время от времени легко взлетало, бесконтрольно мотаясь по пустынной дороге, она поняла, что это и в самом деле всего лишь мусорный мешок, — и оглушившее её пространство пропало. Придя в себя, она обнаружила, что изо всех сил сжимает ладонь Влада — и даже не сжимает, а будто судорожно пытается её раздавить. Причём к мужчине стояла вплотную — настолько, что даже через куртку чувствовала его тепло. Это — не волновало. Единственное, что сейчас было главным, — он успел взять её за руку.